Почему так суетится Лукашенко. Три версии от аналитика Чалого
В своем новом видео экономист Сергей Чалый проводит анализ последнего зарубежного турне Лукашенко и предлагает три версии — маловероятную, обнадеживающую и пессимистическую.
![]()
Сергей Чалый рассуждает о визите Александра Лукашенко с сыновьями в Оман и Алжир: в регионе, где «деньги любят тишину», такие форматы обычно свидетельствуют о коррупционных договоренностях и личных гешефтах правящих семей.
Однако тревожным сигналом Чалый посчитал «необычную спешку», которую начали транслировать белорусские власти.
Чалый замечает, что риторика чиновников и самого Лукашенко изменилась: теперь от всех требуют невероятного ускорения.
Он цитирует слова министра иностранных дел Максима Рыженкова:
И повторяет слова пресс-секретаря диктатора Натальи Эйсмонт:
Аналитик обращает внимание и на слова самого Лукашенко, высказанные во время встречи с премьером Алжира:
Еще один момент, на который обращает внимание Чалый, анализируя выступления Лукашенко — изменение во временном горизонте планов Лукашенко. По его наблюдениям, во время поездки в Оман и Алжир постоянно звучал термин «год-два», как некий дедлайн.
«На переговорах с президентом Алжира: «Мы должны в ближайшие год-два выйти на товарооборот хотя бы в полмиллиарда долларов». А вот уже президент Оманского инвестиционного агентства успокаивает Лукашенко:
«В ближайшие год-два вы увидите реальное движение по тем конкретным проектам, которые мы с вами наметили», — замечает Чалый и упоминает, что ровно год назад во время своих предвыборных поездок по многочисленным «Дожинкам» Лукашенко давал другой временной горизонт — два-три года.
Чалый также напоминает о словах Лукашенко, что надо передать страну детям.
На заседании Совета безопасности 9 декабря Лукашенко сказал: «Мы должны защитить свою страну. И защитить то, что принадлежит, может быть, уже не нам, а нашим детям».
![]()
Пытаясь объяснить этот загадочный дедлайн, аналитик предлагает три версии.
Первая, которую он называет «маловероятной», связана с давлением на Лукашенко (как внешним, так и внутренним) со «стороны тех, кто остался недоволен его обманом со сменой поколений, под которой понимался его уход, а в итоге все свелось к перестановкам нескольких фигур в правительстве».
В этом случае речь может идти о вариантах ухода — от перемещения на должность в ВНС до бегства из страны.
Вторая версия — «вариант, связанный со стойкой неспособностью к исполнению своих обязанностей по состоянию здоровья». Эта версия, по мнению Чалого, лучше всего объясняет беспокойство Лукашенко по поводу наследства.
И наконец третья, «пессимистическая» версия.
Аналитик упоминает слова пропагандиста Игоря Тура:
«Это значит, если раньше Лукашенко договаривался о зарубежных, в кавычках, инвестициях в Беларусь, то сейчас он договаривается об оттоке капитала из Беларуси. Причем срочно», — расшифровывает посыл пропаганды Чалый и задает вопрос:
По мнению аналитика, причина в том, что «Лукашенко знает о планах Путина по войне с Европой. О которой уже и сам Путин высказывается предельно откровенно».
Для подкрепления своей мысли Чалый упоминает слова Путина на инвестиционном форуме «Россия зовет». Президент России, отвечая на вопрос журналиста, как он относится к тому, что НАТО сможет привести свои войска в полную боевую готовность к 2029 году, заметил:
Аналитик подчеркивает: речь идет не обязательно о полномасштабной войне, а скорее о сценарии, когда Россия «захватывает часть территории одной из соседних стран», объявляет это «освобождением», и дальше декларирует готовность «защищать».
Почему глава МИД неожиданно заговорил о здоровье Лукашенко?
Александр Лукашенко и Владимир Путин 26 ноября 2025. Фото: Alexei Nikolsky, Sputnik, Kremlin Pool Photo via AP
Сергей Чалый рассуждает о визите Александра Лукашенко с сыновьями в Оман и Алжир: в регионе, где «деньги любят тишину», такие форматы обычно свидетельствуют о коррупционных договоренностях и личных гешефтах правящих семей.
Однако тревожным сигналом Чалый посчитал «необычную спешку», которую начали транслировать белорусские власти.
Чалый замечает, что риторика чиновников и самого Лукашенко изменилась: теперь от всех требуют невероятного ускорения.
Он цитирует слова министра иностранных дел Максима Рыженкова:
«Он от нас всех требует ускоряться. Как он говорит: жизнь такова, что если хочешь быть впереди, то надо бежать».
И повторяет слова пресс-секретаря диктатора Натальи Эйсмонт:
«Главное слово, которое мы слышим от Лукашенко, это темпы. Ничего не должно мешать. Темп, темп, темп. Сферы определены, проекты есть. Но нужны темпы. Время сейчас такое, что надо не идти, а бежать».
Аналитик обращает внимание и на слова самого Лукашенко, высказанные во время встречи с премьером Алжира:
«Деньги сегодня, а завтра тем более, ничего не значат. Вы же видите, что происходит. Жуткая инфляция по основным резервным валютам в мире. Надо торопиться, надо спешить. Ни в коем случае нельзя медлить, время такое».
Еще один момент, на который обращает внимание Чалый, анализируя выступления Лукашенко — изменение во временном горизонте планов Лукашенко. По его наблюдениям, во время поездки в Оман и Алжир постоянно звучал термин «год-два», как некий дедлайн.
«На переговорах с президентом Алжира: «Мы должны в ближайшие год-два выйти на товарооборот хотя бы в полмиллиарда долларов». А вот уже президент Оманского инвестиционного агентства успокаивает Лукашенко:
«В ближайшие год-два вы увидите реальное движение по тем конкретным проектам, которые мы с вами наметили», — замечает Чалый и упоминает, что ровно год назад во время своих предвыборных поездок по многочисленным «Дожинкам» Лукашенко давал другой временной горизонт — два-три года.
«Что-то мне подсказывает, что речь идет об одном и том же временном горизонте. Просто за год мы к нему приблизились».
Чалый также напоминает о словах Лукашенко, что надо передать страну детям.
На заседании Совета безопасности 9 декабря Лукашенко сказал: «Мы должны защитить свою страну. И защитить то, что принадлежит, может быть, уже не нам, а нашим детям».
Сергей Чалый. Фото: БРЦ
Три версии Чалого: маловероятная, обнадеживающая и пессимистическая
Пытаясь объяснить этот загадочный дедлайн, аналитик предлагает три версии.
Первая, которую он называет «маловероятной», связана с давлением на Лукашенко (как внешним, так и внутренним) со «стороны тех, кто остался недоволен его обманом со сменой поколений, под которой понимался его уход, а в итоге все свелось к перестановкам нескольких фигур в правительстве».
В этом случае речь может идти о вариантах ухода — от перемещения на должность в ВНС до бегства из страны.
Вторая версия — «вариант, связанный со стойкой неспособностью к исполнению своих обязанностей по состоянию здоровья». Эта версия, по мнению Чалого, лучше всего объясняет беспокойство Лукашенко по поводу наследства.
«Я вот прямо представляю себе, как, показывая на двух сыновей, он говорит шейху или султану: «Деньги отдашь только когда эти придут вдвоем, каждый со своим ключом, и повернут их одновременно». Это лучший способ гарантировать как сохранность средств, так и сохранность сыновей».
И наконец третья, «пессимистическая» версия.
Аналитик упоминает слова пропагандиста Игоря Тура:
«У себя мы по объективным причинам производить в объемах больше уже не можем, мы можем производить наше у наших партнеров».
«Это значит, если раньше Лукашенко договаривался о зарубежных, в кавычках, инвестициях в Беларусь, то сейчас он договаривается об оттоке капитала из Беларуси. Причем срочно», — расшифровывает посыл пропаганды Чалый и задает вопрос:
«Из-за какого такого события Беларусь может вдруг стать опасной страной для вложения денег Лукашенко, фактически ее единоличного феодального правителя?»
По мнению аналитика, причина в том, что «Лукашенко знает о планах Путина по войне с Европой. О которой уже и сам Путин высказывается предельно откровенно».
Для подкрепления своей мысли Чалый упоминает слова Путина на инвестиционном форуме «Россия зовет». Президент России, отвечая на вопрос журналиста, как он относится к тому, что НАТО сможет привести свои войска в полную боевую готовность к 2029 году, заметил:
«Если Европа вдруг захочет с нами воевать и начнет, мы готовы прямо сейчас. Ну это же не Украина. С Украиной мы действуем хирургическим способом, аккуратненько. (…) Это не война в прямом, современном смысле слова. А если Европа вдруг захочет начать с нами войну и начнет ее, то может очень быстро произойти ситуация, при которой нам не с кем будет договариваться».
Аналитик подчеркивает: речь идет не обязательно о полномасштабной войне, а скорее о сценарии, когда Россия «захватывает часть территории одной из соседних стран», объявляет это «освобождением», и дальше декларирует готовность «защищать».
Почему глава МИД неожиданно заговорил о здоровье Лукашенко?
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter
