Государственные идеологии в Беларуси и России: чем они похожи и чем отличаются
В третьей дискуссии, проведенной по правилам Chatham House, по пять представителей беларусского и российского экспертного сообщества уделили внимание анализу существующих идеологий в Беларуси и России. Детали дискуссии передал портал «Наше Мнение».
Хотя в России государственная идеология напрямую запрещена Конституцией, эксперты сходятся в том, что де-факто она существует и пронизывает политику, образование, культуру, СМИ, спонтанные привычки и негласные нормы социального поведения. При этом инакомыслие опасно и сурово наказывается на всех уровнях. В результате люди привыкают к «двоемыслию» и самоцензуре, добровольно подчиняясь официальным нарративам.
Ее главные аспекты, согласно результатам дискуссии, следующие:
{banner_300x300_news_2}
Эксперты отмечают, что российская идеология совмещает самые разные советские лозунги, имперские мифы и современные пропагандистские штампы. Главная ее функция – не столько вдохновлять граждан на создание будущего, сколько удерживать их в смирении. Катализатором, который окончательно оформил разрозненные лозунги и концепты в последовательную и сплошную идеологию – «путинизм», стала война против Украины. Именно тогда эта идеология приобрела жестокий, агрессивный характер, открыто оправдывающий войну и эскалирующий конфронтацию с Западом.
Но ей не хватает позитивного образа будущего: «Воевать против кого научили, а вот за что, непонятно». Режим сознательно избегает четкой официальной доктрины, опасаясь ограничить свою гибкость. Идеология остается «гибридной, изменчивой и фрагментированной», чтобы подстраиваться под текущие цели Владимира Путина и не превращаться в самостоятельную силу, которая могла бы ограничить его.
В Беларуси идеология в 2022 году была закреплена в Конституции. Также создана мощная «машина промывания мозгов», когда в учреждениях есть заместитель по вопросам идеологии, а в вузах введен обязательный курс о ее основах, написаны учебники. Однако при этом ясной и вдохновляющей идеологической доктрины не получилось, в чем не раз признавался Александр Лукашенко.
Основная идея беларусской идеологии – это культ стабильности и порядка любой ценой. Все, что может это поколебать – политические реформы, демократические изменения, активность снизу – объявляется источником хаоса, бед и «цветных революций», навязанных извне, а нынешний режим – залогом спокойствия и внутреннего равновесия.
Лукашенко позиционирует себя отцом народа, который гарантирует мир и защищенность. Государственная пропаганда утверждает, что без его жесткой руки страну ждет катастрофа, а любое инакомыслие трактуется чуть ли не как нападение на Беларусь.
Идеология пропагандирует социальный патернализм, риторику социальной справедливости и заботы о «простом человеке», который по сути сводится к контролю над населением и подавлению самостоятельности.
Как и в России, в Беларуси культ Великой Отечественной войны (тема партизан, слоган «народ-победитель») используется для оправдания жестокой власти и репрессий.
осле массовых протестов 2020 года власти резко усилили риторику об угрозах со стороны внешних врагов, население запугивают Майданом и войной в Украине. Но при этом существенно возросла зависимость от кремлевских нарративов: беларусская пропаганда все чаще повторяет тезисы Кремля о «загнивающей Европе», «коллективном Западе» и так далее. Особый акцент сделан на антипольских нарративах. Польша выставляется чуть ли не главным врагом, плетущим заговоры против Беларуси.
При этом, поскольку сам Лукашенко оппонирует национально-демократическим идеям, то он не смог интегрировать в идеологию аутентичную национальную идею – он опирается только на советское наследие и свои личные тезисы. Это придает беларусской идеологии внутреннюю противоречивость и уязвимость. Режим не может концептуально ответить на вопрос, почему Беларусь – отдельная страна, а не часть «большого российского пространства», когда язык, история и церковь во многом общие. Лукашенко балансирует между признанием сообщества с Россией и требованием сохранения суверенности Беларуси, фактически сводя все аргументы и обоснования к собственной персоне («Беларусь – это Лукашенко»).
В обеих странах идеология – это инструмент удержания власти, а не осмысленный проект будущего. Сходство проявляется также в антизападной риторике, продвижении «особого пути» и традиционных ценностей, культе победы и памяти о войне, превосходстве государства над личностью и культе лидера. Также в обеих странах власти системно используют пропаганду для навязывания собственных нарративов и цензуру для подавления независимых СМИ. В результате создается замкнутое информационное пространство, где идеологические клише повторяются до полного проникновения в массовое сознание.
При этом различия между идеологиями Беларуси и России весьма существенны. Они коренятся как в масштабах двух стран, так и в характере режимов. Так, по мнению экспертов, российская идеология носит экспансивный, имперский характер – она воспевает величие государства, историческую миссию, претензии на геополитическое доминирование. Беларусская идеология, наоборот, сконцентрирована на самосохранении режима и носит оборонительный характер. Она не стремится к внешней экспансии, ее пафос – «лишь бы не стало хуже дома».
В идеологии России ключевым мотивом выступает имперский реванш – отторгнутые территории должны «вернуться», Россия должна вставать с колен. В Беларуси же имперского комплекса практически нет, а великодержавные идеи чужды обществу и даже самому Лукашенко. Вместо «собирания земель» он продвигает концепцию маленькой страны, которую нужно сберечь и ни во что не ввязываться. Беларусская идеология не претендует на мессианскую роль в мире, не зовет «вставать с колен» и восстанавливать империю. Напротив, она призывает «не раскачивать лодку», сидеть тихо и ценить то, что есть.
Российская идеология гораздо более агрессивна. Она уже привела к реальной войне и готовности части населения «убивать и умирать» за мифы режима. Беларусская же идеология не смогла и не пыталась породить у общества стремление воевать за режим. Идеологи в Беларуси стремятся вызвать лояльность, но не воинственный фанатизм.
Также беларусская идеология более слабо структурирована и вторична к российской. Здесь нет таких глубоко укоренившихся исторических концепций, как у Москвы – ни «третьего Рима», ни евразийства, ни идеи «русского мира» в собственном исполнении. Многие элементы беларусской идеологии заимствованы или упрощены на основе советского дискурса. Это своего рода эклектичный неосоветизм, где смешаны советская ностальгия, патернализм и риторика суверенитета. Главное в ней – лояльность Лукашенко и социальная стабильность.
Отличается в идеологиях и гибкость лидеров. Хотя и Лукашенко, и Путин любят сами формулировать тезисы в зависимости от ситуации, глава России в последние годы стал риторически менее гибок, двигаясь в сторону милитаристского мессианства. Лукашенко же до сих пор избегает окончательных определений и пытается балансировать между пророссийской и независимой риторикой.
При этом в последнее время наблюдается определенное сближение двух идеологий. Репрессии в Беларуси после протестов 2020 сделали власти более зависимыми от поддержки Москвы. В результате беларусская пропаганда все чаще просто ретранслирует кремлевские нарративы, особенно в отношении войны в Украине. Также сейчас невозможны информационные войны между двумя странами. Лукашенко во многом утратил самостоятельность идеологической линии, превратившись в младшего партнера в общем «Союзном государстве». Но глубинные различия моделей продолжают оставаться: Россия стремится переделать мир под себя, Беларусь – выжить в тени соседа.
Идеологическое давление в Беларуси и России представляет серьезный вызов для обществ. Участники дискуссии подчеркнули, что реагировать нужно не только развенчанием мифов, но и созданием альтернативного пространства независимой мысли, культуры и образования.
По их мнению, очень важно сохранять и развивать независимые медиа и платформы –особенно в условиях эмиграции. Журналисты могут разоблачать идеологические конструкции режимов, показывать их опасные последствия, но при этом не превращаться в «пропаганду наоборот». Вместо лозунгов должны быть честные расследования, доказательства, человеческие истории. Пока люди могут слышать альтернативные голоса, режимы не смогут полностью монополизировать информацию и создать безальтернативную картину мира.
В сфере образования ответом на идеологизацию должно стать поощрение и развитие критического мышления. Например, через соответствующие курсы, программы, лекции, включая онлайн. Важно отстаивать автономию университетов, поддерживать преподавателей, которые продолжают учить думать, а не заучивать догмы.
Независимые общественные инициативы – от правозащитных организаций до локальных волонтерских проектов – должны создавать живую ткань альтернативной реальности, которая основана на надежде и вере в другое будущее. Эксперты призывают сфокусироваться на конкретных людях и сообществах, строить сети солидарности и взаимопомощи даже тогда, когда их эффективность и результативность не полностью соответствует ожиданиям. Важна простая человеческая коммуникация: говорить с людьми на понятном языке, объяснять без высокомерия, почему официальные истины лживы, спокойно, обстоятельно и доходчиво объяснять ситуацию на живых примерах и фактах, не впадая в шапкозакидательскую риторику и ложный пафос. Важно также сотрудничество с зарубежными партнерами, чтобы не позволить изолировать свои общества от международного сообщества, но, наоборот, найти адекватное понимание и обрести моральную поддержку.
Для экспертов и исследователей стоит задача вскрывать идеологию по существу. Важно изучать и описывать идеологию не просто как набор лжи, а как систему смыслов – понимать ее внутреннюю логику, механизмы воздействия, ее сильные и слабые места. Знание этих сильных и слабых сторон позволит более точно бить по болевым точкам режима.
В целом аналитики сходятся во мнении, что противостоять пропаганде недостаточно простым оспариванием фейков. Нужен целостный мировоззренческий ответ, предлагающий альтернативную картину мира и образ будущего. Очень важно сохранить язык сложного разговора, не дать обществу привыкнуть думать штампами. Там, где режим упрощает и сеет страх, противоядием является не контрпропаганда, но более сложное созидательное мировоззрение, плюралистическая культура взаимопонимания и эмпатии, нравственная чистоплотность и интеллектуальная честность. Единственная действенная альтернатива –отстаивание человеческого достоинства, правды и солидарности, подчеркивают эксперты.
Особенности идеологии в России
Хотя в России государственная идеология напрямую запрещена Конституцией, эксперты сходятся в том, что де-факто она существует и пронизывает политику, образование, культуру, СМИ, спонтанные привычки и негласные нормы социального поведения. При этом инакомыслие опасно и сурово наказывается на всех уровнях. В результате люди привыкают к «двоемыслию» и самоцензуре, добровольно подчиняясь официальным нарративам.
Ее главные аспекты, согласно результатам дискуссии, следующие:
Особый путь, заключающийся в том, что Россия – словно особая цивилизация «не западного образца», окруженная врагами. Поэтому необходимо сплотиться для защиты от внешних угроз и коварного Запада, который якобы «мечтает ослабить и разделить Россию».
Культ государства и вождя, где государство провозглашено высшей ценностью, а власть носит сакральный характер. Поэтому народ должен сплотиться вокруг сильного лидера, а его решения не подлежат сомнению.
«Традиционные ценности», которые рассматриваются как приверженность семье, вере, патриотизму и «духовным скрепам», противостоящим либеральным ценностям Запада. Поэтому любые идеи перемен и демократизации объявляются чуждыми и опасными.
Культ победы и мифологизация под лозунгом «сохранения исторической правды» памяти о Великой Отечественной войне, которая сакрализуется. Власть же позиционирует себя наследницей подвига предков, а миф о прошлом оправдывает любые действия здесь и сейчас.
Культ государства и вождя, где государство провозглашено высшей ценностью, а власть носит сакральный характер. Поэтому народ должен сплотиться вокруг сильного лидера, а его решения не подлежат сомнению.
«Традиционные ценности», которые рассматриваются как приверженность семье, вере, патриотизму и «духовным скрепам», противостоящим либеральным ценностям Запада. Поэтому любые идеи перемен и демократизации объявляются чуждыми и опасными.
Культ победы и мифологизация под лозунгом «сохранения исторической правды» памяти о Великой Отечественной войне, которая сакрализуется. Власть же позиционирует себя наследницей подвига предков, а миф о прошлом оправдывает любые действия здесь и сейчас.
{banner_300x300_news_2}
Эксперты отмечают, что российская идеология совмещает самые разные советские лозунги, имперские мифы и современные пропагандистские штампы. Главная ее функция – не столько вдохновлять граждан на создание будущего, сколько удерживать их в смирении. Катализатором, который окончательно оформил разрозненные лозунги и концепты в последовательную и сплошную идеологию – «путинизм», стала война против Украины. Именно тогда эта идеология приобрела жестокий, агрессивный характер, открыто оправдывающий войну и эскалирующий конфронтацию с Западом.
Люди сидят в магазине рядом с плакатом с фотографией «Комбат» (командир батальона) советского фотографа Макса Альперта, на которой изображен советский офицер, вооруженный пистолетом ТТ во время Второй мировой войны, накануне празднования 80-й годовщины Победы СССР над нацистской Германией во время. Санкт-Петербург, Россия. 29 апреля 2025 года. Фото: Dmitri Lovetsky / AP Photo / East News
Но ей не хватает позитивного образа будущего: «Воевать против кого научили, а вот за что, непонятно». Режим сознательно избегает четкой официальной доктрины, опасаясь ограничить свою гибкость. Идеология остается «гибридной, изменчивой и фрагментированной», чтобы подстраиваться под текущие цели Владимира Путина и не превращаться в самостоятельную силу, которая могла бы ограничить его.
Идеология в Беларуси
В Беларуси идеология в 2022 году была закреплена в Конституции. Также создана мощная «машина промывания мозгов», когда в учреждениях есть заместитель по вопросам идеологии, а в вузах введен обязательный курс о ее основах, написаны учебники. Однако при этом ясной и вдохновляющей идеологической доктрины не получилось, в чем не раз признавался Александр Лукашенко.
Основная идея беларусской идеологии – это культ стабильности и порядка любой ценой. Все, что может это поколебать – политические реформы, демократические изменения, активность снизу – объявляется источником хаоса, бед и «цветных революций», навязанных извне, а нынешний режим – залогом спокойствия и внутреннего равновесия.
Лукашенко позиционирует себя отцом народа, который гарантирует мир и защищенность. Государственная пропаганда утверждает, что без его жесткой руки страну ждет катастрофа, а любое инакомыслие трактуется чуть ли не как нападение на Беларусь.
Идеология пропагандирует социальный патернализм, риторику социальной справедливости и заботы о «простом человеке», который по сути сводится к контролю над населением и подавлению самостоятельности.
Как и в России, в Беларуси культ Великой Отечественной войны (тема партизан, слоган «народ-победитель») используется для оправдания жестокой власти и репрессий.
осле массовых протестов 2020 года власти резко усилили риторику об угрозах со стороны внешних врагов, население запугивают Майданом и войной в Украине. Но при этом существенно возросла зависимость от кремлевских нарративов: беларусская пропаганда все чаще повторяет тезисы Кремля о «загнивающей Европе», «коллективном Западе» и так далее. Особый акцент сделан на антипольских нарративах. Польша выставляется чуть ли не главным врагом, плетущим заговоры против Беларуси.
Глава Беларуси Александр Лукашенко наблюдает за празднованием Дня Независимости в Минске, Беларусь. 3 июля 2020 года. Фото: Sergei Grits / AP Photo / East News
При этом, поскольку сам Лукашенко оппонирует национально-демократическим идеям, то он не смог интегрировать в идеологию аутентичную национальную идею – он опирается только на советское наследие и свои личные тезисы. Это придает беларусской идеологии внутреннюю противоречивость и уязвимость. Режим не может концептуально ответить на вопрос, почему Беларусь – отдельная страна, а не часть «большого российского пространства», когда язык, история и церковь во многом общие. Лукашенко балансирует между признанием сообщества с Россией и требованием сохранения суверенности Беларуси, фактически сводя все аргументы и обоснования к собственной персоне («Беларусь – это Лукашенко»).
Подобное и различное в двух идеологиях
В обеих странах идеология – это инструмент удержания власти, а не осмысленный проект будущего. Сходство проявляется также в антизападной риторике, продвижении «особого пути» и традиционных ценностей, культе победы и памяти о войне, превосходстве государства над личностью и культе лидера. Также в обеих странах власти системно используют пропаганду для навязывания собственных нарративов и цензуру для подавления независимых СМИ. В результате создается замкнутое информационное пространство, где идеологические клише повторяются до полного проникновения в массовое сознание.
При этом различия между идеологиями Беларуси и России весьма существенны. Они коренятся как в масштабах двух стран, так и в характере режимов. Так, по мнению экспертов, российская идеология носит экспансивный, имперский характер – она воспевает величие государства, историческую миссию, претензии на геополитическое доминирование. Беларусская идеология, наоборот, сконцентрирована на самосохранении режима и носит оборонительный характер. Она не стремится к внешней экспансии, ее пафос – «лишь бы не стало хуже дома».
В идеологии России ключевым мотивом выступает имперский реванш – отторгнутые территории должны «вернуться», Россия должна вставать с колен. В Беларуси же имперского комплекса практически нет, а великодержавные идеи чужды обществу и даже самому Лукашенко. Вместо «собирания земель» он продвигает концепцию маленькой страны, которую нужно сберечь и ни во что не ввязываться. Беларусская идеология не претендует на мессианскую роль в мире, не зовет «вставать с колен» и восстанавливать империю. Напротив, она призывает «не раскачивать лодку», сидеть тихо и ценить то, что есть.
Российская идеология гораздо более агрессивна. Она уже привела к реальной войне и готовности части населения «убивать и умирать» за мифы режима. Беларусская же идеология не смогла и не пыталась породить у общества стремление воевать за режим. Идеологи в Беларуси стремятся вызвать лояльность, но не воинственный фанатизм.
Также беларусская идеология более слабо структурирована и вторична к российской. Здесь нет таких глубоко укоренившихся исторических концепций, как у Москвы – ни «третьего Рима», ни евразийства, ни идеи «русского мира» в собственном исполнении. Многие элементы беларусской идеологии заимствованы или упрощены на основе советского дискурса. Это своего рода эклектичный неосоветизм, где смешаны советская ностальгия, патернализм и риторика суверенитета. Главное в ней – лояльность Лукашенко и социальная стабильность.
Отличается в идеологиях и гибкость лидеров. Хотя и Лукашенко, и Путин любят сами формулировать тезисы в зависимости от ситуации, глава России в последние годы стал риторически менее гибок, двигаясь в сторону милитаристского мессианства. Лукашенко же до сих пор избегает окончательных определений и пытается балансировать между пророссийской и независимой риторикой.
При этом в последнее время наблюдается определенное сближение двух идеологий. Репрессии в Беларуси после протестов 2020 сделали власти более зависимыми от поддержки Москвы. В результате беларусская пропаганда все чаще просто ретранслирует кремлевские нарративы, особенно в отношении войны в Украине. Также сейчас невозможны информационные войны между двумя странами. Лукашенко во многом утратил самостоятельность идеологической линии, превратившись в младшего партнера в общем «Союзном государстве». Но глубинные различия моделей продолжают оставаться: Россия стремится переделать мир под себя, Беларусь – выжить в тени соседа.
Как реагировать на эти идеологии?
Идеологическое давление в Беларуси и России представляет серьезный вызов для обществ. Участники дискуссии подчеркнули, что реагировать нужно не только развенчанием мифов, но и созданием альтернативного пространства независимой мысли, культуры и образования.
По их мнению, очень важно сохранять и развивать независимые медиа и платформы –особенно в условиях эмиграции. Журналисты могут разоблачать идеологические конструкции режимов, показывать их опасные последствия, но при этом не превращаться в «пропаганду наоборот». Вместо лозунгов должны быть честные расследования, доказательства, человеческие истории. Пока люди могут слышать альтернативные голоса, режимы не смогут полностью монополизировать информацию и создать безальтернативную картину мира.
В сфере образования ответом на идеологизацию должно стать поощрение и развитие критического мышления. Например, через соответствующие курсы, программы, лекции, включая онлайн. Важно отстаивать автономию университетов, поддерживать преподавателей, которые продолжают учить думать, а не заучивать догмы.
Пешеходы проходят мимо плаката с буквой Z-тактическим символом российских войск в Украине, возле посольства США в Москве, Россия. 19 марта 2025 года. Фото: Nikita Borissov / AFP / East News
Независимые общественные инициативы – от правозащитных организаций до локальных волонтерских проектов – должны создавать живую ткань альтернативной реальности, которая основана на надежде и вере в другое будущее. Эксперты призывают сфокусироваться на конкретных людях и сообществах, строить сети солидарности и взаимопомощи даже тогда, когда их эффективность и результативность не полностью соответствует ожиданиям. Важна простая человеческая коммуникация: говорить с людьми на понятном языке, объяснять без высокомерия, почему официальные истины лживы, спокойно, обстоятельно и доходчиво объяснять ситуацию на живых примерах и фактах, не впадая в шапкозакидательскую риторику и ложный пафос. Важно также сотрудничество с зарубежными партнерами, чтобы не позволить изолировать свои общества от международного сообщества, но, наоборот, найти адекватное понимание и обрести моральную поддержку.
Для экспертов и исследователей стоит задача вскрывать идеологию по существу. Важно изучать и описывать идеологию не просто как набор лжи, а как систему смыслов – понимать ее внутреннюю логику, механизмы воздействия, ее сильные и слабые места. Знание этих сильных и слабых сторон позволит более точно бить по болевым точкам режима.
В целом аналитики сходятся во мнении, что противостоять пропаганде недостаточно простым оспариванием фейков. Нужен целостный мировоззренческий ответ, предлагающий альтернативную картину мира и образ будущего. Очень важно сохранить язык сложного разговора, не дать обществу привыкнуть думать штампами. Там, где режим упрощает и сеет страх, противоядием является не контрпропаганда, но более сложное созидательное мировоззрение, плюралистическая культура взаимопонимания и эмпатии, нравственная чистоплотность и интеллектуальная честность. Единственная действенная альтернатива –отстаивание человеческого достоинства, правды и солидарности, подчеркивают эксперты.