Как в Беларуси государство «крышует» криминальные схемы
Беларусь оказалась среди стран с наиболее высокой криминальной активностью и одной из самых слабых способностей государств ей противостоять — такие выводы следует из нового Глобального Индекса организованной преступности (Global Organized Crime Index) за 2025 год. Исследование фиксирует дальнейшее ухудшение ситуации: криминальные рынки в стране усиливаются, а государственные институты не только не ограничивают их рост, но в ряде случаев сами становятся участниками нелегальных схем.
Глобальный Индекс организованной преступности — международное исследование, которое измеряет масштаб преступных рынков и способность государств им противостоять. Его разрабатывает и публикует Глобальная инициатива по борьбе с транснациональной организованной преступностью (GI-TOC), объединяющая исследователей, криминалистов и экспертов по безопасности. Индекс впервые вышел в 2021 году и был обновлен в 2023-м, а затем снова пересмотрен в 2025-м.
{banner_300x300_news_2}
Методология включает два ключевых измерения. Первое — уровень организованной преступности. Он отражает состояние нелегальных рынков внутри страны: торговлю людьми, наркотики, контрабанду оружия и акцизных товаров, финансовые махинации и киберпреступность. В этот показатель входит и распределение влияния между разными силами — местными мафиозными группировками, государственными структурами, транснациональными сетями и иностранными преступными группировками, которые действуют в стране или используют её территорию для своих операций.
Второе измерение — устойчивость государства. Оно показывает, насколько эффективно страна способна реагировать на преступные угрозы. Учитываются независимость судебной системы, качество работы правоохранительных органов, прозрачность государственного управления, наличие антикоррупционных механизмов, регулирование финансовых потоков, возможности для работы НКО и уровень защиты жертв.
Оба индикатора измеряются по десятибалльной шкале. Более высокий уровень преступности означает усиление криминальных рынков, а более высокая устойчивость — способность государства предотвращать, выявлять и сдерживать организованную преступность.
По итогам Индекса 2025 года Беларусь занимает 63-е место в мире по уровню криминала и 163-е место по устойчивости, находясь почти на самом дне глобального списка. Такое сочетание высокого уровня преступных рынков и крайне слабой способности государства им противодействовать делает страну одной из наиболее уязвимых в Европе.
Уровень криминала оценивается в 6,03, что соответствует зоне повышенной криминальной активности. Наиболее проблемными остаются нелегальная торговля табачной продукцией, синтетические наркотики, финансовые махинации, отмывание средств и быстрорастущая киберпреступность. Беларусь рассматриваться как транзитная страна: через ее территорию проходят маршруты поставок наркотиков, оружия и контрафактных акцизных товаров
Ключевой особенностью беларусского профиля является значительное присутствие государства в криминальных процессах. Исследование подчеркивает, что системообразующую роль на ряде нелегальных рынков играют не мафиозные структуры, а государственные органы и связанные с ними группы. По этому параметру Беларусь получила почти максимальный балл. Это касается схем обхода санкций, реэкспорта оборудования двойного назначения, поставок микрочипов и других компонентов, чья торговля ограничена международными правилами. Аналогичная ситуация наблюдается и в сфере нелегальной табачной продукции: беларусские сигареты остаются одним из самых масштабных источников контрабанды в ЕС, и исследователи отмечают участие госструктур в обеспечении таких каналов.
Отдельное внимание уделяется операциям с древесиной, которые продолжаются, несмотря на европейские запреты. Схемы опираются на сеть транзитных компаний и посредников, использующих формальные лазейки для вывода поставок из-под санкций. В секторе оружия фиксируются непрозрачные перемещения боеприпасов и комплектующих в третьи страны, где спрос на такие товары высок.
Наиболее бурно развивается киберпреступность. Беларусь рассматривается как территория, где действуют группы, связанные с российскими киберструктурами, участвующие во взломах, атаках на финансовые системы и операциях по вымогательству данных. В сфере наркотиков отмечается рост транзита: из-за перераспределения маршрутов, вызванного войной в Украине, Беларусь стала одним из узлов перемещения кокаина и синтетических веществ на север Европы.
Устойчивость государства оценивается значительно ниже уровня криминала — лишь 3,54. Это одно из самых слабых значений на континенте. Индекс фиксирует отсутствие независимости судов, политизированность силовых органов, высокий уровень коррупции, ограниченные возможности для работы гражданского общества и слабые механизмы защиты жертв преступлений. Непрозрачность финансовой системы также упоминается как фактор, создающий благоприятные условия для отмывания средств.
Исследователи указывают, что государственные институты Беларуси не только не противостоят организованной преступности, но в отдельных сферах становятся ее частью, что усиливает криминальное давление внутри страны и способствует росту нелегальных рынков.
Сравнение с предыдущим изданием Индекса, опубликованном в 2023 году, показывает, что ситуация в Беларуси продолжает ухудшаться. Уровень криминала вырос с 5,83 в 2023 году до 6,03 в 2025-м, что означает усиление ключевых преступных рынков и вовлеченность государственных структур в их работу. Формально показатель устойчивости поднялся с 3,25 до 3,54, однако в рейтинге страна опустилась с 159-го на 163-е место, поскольку другие государства улучшали свои позиции значительно быстрее. Таким образом, и по уровню криминала, и по способности ему противостоять Беларусь демонстрирует дальнейшее ухудшение.
Литва демонстрирует один из самых низких уровней организованной преступности в регионе. Показатель криминальной активности составляет 4,47, устойчивость — 7,00. Страна опирается на сильные институты, независимую судебную систему и высокую прозрачность управления.
Латвия показывает схожие результаты: уровень преступности оценивается в 4,76, устойчивость — в 6,83. Несмотря на наличие отдельных криминальных сетей, государственные системы контроля работают достаточно эффективно.
Польша занимает промежуточную позицию: уровень преступности составляет 4,91, устойчивость — 6,51. Миграционные и транзитные вызовы осложняют ситуацию, но сильное правовое поле и работа антикоррупционных механизмов позволяют держать ситуацию под контролем.
Украина демонстрирует высокий уровень криминальной активности — 6,70. Это напрямую связано с войной, однако устойчивость составляет 4,64. Отдельные показатели улучшились благодаря адаптации управленческих процессов и стабилизации отдельных сфер даже в условиях вооруженного конфликта.
Россия остается одним из крупнейших центров организованной преступности в Евразии. Уровень криминала составляет 7,20, а устойчивость — лишь 3,04. Индекс отмечает тесное переплетение криминальных структур с государственными институтами, высокий уровень коррупции, влияние вооруженных группировок и широкий спектр теневых рынков.
В верхней части глобального рейтинга находятся государства, где организованная преступность не имеет возможности закрепиться системно. Эти страны демонстрируют сочетание низкого уровня криминальной активности и высокой устойчивости, что отражает силу институтов, прозрачность управления и эффективную работу правоохранительной системы. Лихтенштейн является абсолютным лидером Индекса с одним из самых низких уровней криминала — 2,37 балла и наивысшей устойчивостью — 8,42. Дания показывает криминальный показатель 3,08 при устойчивости 8,21, Исландия — 2,90 и 8,17 соответственно. Эстония сочетает криминал 3,46 с устойчивостью 8,04, а Швеция — 3,81 и 7,38. Эти государства формируют группу стран, где сильные институты, низкая коррупция и прозрачный контроль над финансовыми потоками позволяют эффективно ограничивать влияние преступных сетей.
На противоположном полюсе рейтинга располагаются страны, где организованная преступность фактически встроена в политическую и экономическую систему, а государственные структуры ослаблены или разрушены конфликтами. Мьянма демонстрирует один из самых высоких уровней криминала — 8,10 балла — при устойчивости всего 1,46, что делает ее одним из наиболее криминализированных государств мира. Помимо гражданской войны, важным фактором стало появление вдоль границы с Таиландом крупных «мошеннических центров» — закрытых комплексов, где людей удерживают и принуждают участвовать в схемах онлайн-мошенничества. Эти анклавы функционируют как автономные территории и являются одним из главных узлов глобальной индустрии цифрового криминала.
В Ливии уровень криминала достигает 7,69, а устойчивость составляет лишь 1,88: власть фрагментирована, государственные институты парализованы, значительную часть страны контролируют вооруженные группировки. В Центральноафриканской Республике криминал оценивается в 7,63, устойчивость — в 2,08, что отражает влияние частных военных формирований, управляющих природными ресурсами и торговыми маршрутами. Нигер показывает криминал 6,71 при устойчивости 2,96, а Ливан — 6,98 и 3,08 соответственно: политический кризис, коррупция и слабость правовой системы создают благоприятные условия для расширения криминальных сетей. Эти государства формируют группу аутсайдеров, где государство не способно эффективно защищать население и препятствовать развитию организованной преступности.
Что это за индекс и как он устроен
Глобальный Индекс организованной преступности — международное исследование, которое измеряет масштаб преступных рынков и способность государств им противостоять. Его разрабатывает и публикует Глобальная инициатива по борьбе с транснациональной организованной преступностью (GI-TOC), объединяющая исследователей, криминалистов и экспертов по безопасности. Индекс впервые вышел в 2021 году и был обновлен в 2023-м, а затем снова пересмотрен в 2025-м.
{banner_300x300_news_2}
Методология включает два ключевых измерения. Первое — уровень организованной преступности. Он отражает состояние нелегальных рынков внутри страны: торговлю людьми, наркотики, контрабанду оружия и акцизных товаров, финансовые махинации и киберпреступность. В этот показатель входит и распределение влияния между разными силами — местными мафиозными группировками, государственными структурами, транснациональными сетями и иностранными преступными группировками, которые действуют в стране или используют её территорию для своих операций.
Второе измерение — устойчивость государства. Оно показывает, насколько эффективно страна способна реагировать на преступные угрозы. Учитываются независимость судебной системы, качество работы правоохранительных органов, прозрачность государственного управления, наличие антикоррупционных механизмов, регулирование финансовых потоков, возможности для работы НКО и уровень защиты жертв.
Оба индикатора измеряются по десятибалльной шкале. Более высокий уровень преступности означает усиление криминальных рынков, а более высокая устойчивость — способность государства предотвращать, выявлять и сдерживать организованную преступность.
Беларусь: государство как участник криминальных схем и крайне низкая устойчивость
По итогам Индекса 2025 года Беларусь занимает 63-е место в мире по уровню криминала и 163-е место по устойчивости, находясь почти на самом дне глобального списка. Такое сочетание высокого уровня преступных рынков и крайне слабой способности государства им противодействовать делает страну одной из наиболее уязвимых в Европе.
Уровень криминала оценивается в 6,03, что соответствует зоне повышенной криминальной активности. Наиболее проблемными остаются нелегальная торговля табачной продукцией, синтетические наркотики, финансовые махинации, отмывание средств и быстрорастущая киберпреступность. Беларусь рассматриваться как транзитная страна: через ее территорию проходят маршруты поставок наркотиков, оружия и контрафактных акцизных товаров
Метеозонд, который использовали сначала для попытки контрабанды сигарет, а затем для демонстрации этого способа контрабанды министру внутренних дел Литвы. Пограничная застава «Друскининкай», Литва. 8 октября 2024 года. Фото: Vsat.lrv.lt
Ключевой особенностью беларусского профиля является значительное присутствие государства в криминальных процессах. Исследование подчеркивает, что системообразующую роль на ряде нелегальных рынков играют не мафиозные структуры, а государственные органы и связанные с ними группы. По этому параметру Беларусь получила почти максимальный балл. Это касается схем обхода санкций, реэкспорта оборудования двойного назначения, поставок микрочипов и других компонентов, чья торговля ограничена международными правилами. Аналогичная ситуация наблюдается и в сфере нелегальной табачной продукции: беларусские сигареты остаются одним из самых масштабных источников контрабанды в ЕС, и исследователи отмечают участие госструктур в обеспечении таких каналов.
Отдельное внимание уделяется операциям с древесиной, которые продолжаются, несмотря на европейские запреты. Схемы опираются на сеть транзитных компаний и посредников, использующих формальные лазейки для вывода поставок из-под санкций. В секторе оружия фиксируются непрозрачные перемещения боеприпасов и комплектующих в третьи страны, где спрос на такие товары высок.
Данные профиля Беларуси из Global Organized Crime Index-2025. Чем выше балл, тем более развит и более масштабный соответствующий криминальный рынок в Беларуси. Иллюстрация: Белсат
Наиболее бурно развивается киберпреступность. Беларусь рассматривается как территория, где действуют группы, связанные с российскими киберструктурами, участвующие во взломах, атаках на финансовые системы и операциях по вымогательству данных. В сфере наркотиков отмечается рост транзита: из-за перераспределения маршрутов, вызванного войной в Украине, Беларусь стала одним из узлов перемещения кокаина и синтетических веществ на север Европы.
Устойчивость государства оценивается значительно ниже уровня криминала — лишь 3,54. Это одно из самых слабых значений на континенте. Индекс фиксирует отсутствие независимости судов, политизированность силовых органов, высокий уровень коррупции, ограниченные возможности для работы гражданского общества и слабые механизмы защиты жертв преступлений. Непрозрачность финансовой системы также упоминается как фактор, создающий благоприятные условия для отмывания средств.
Исследователи указывают, что государственные институты Беларуси не только не противостоят организованной преступности, но в отдельных сферах становятся ее частью, что усиливает криминальное давление внутри страны и способствует росту нелегальных рынков.
Сравнение с предыдущим изданием Индекса, опубликованном в 2023 году, показывает, что ситуация в Беларуси продолжает ухудшаться. Уровень криминала вырос с 5,83 в 2023 году до 6,03 в 2025-м, что означает усиление ключевых преступных рынков и вовлеченность государственных структур в их работу. Формально показатель устойчивости поднялся с 3,25 до 3,54, однако в рейтинге страна опустилась с 159-го на 163-е место, поскольку другие государства улучшали свои позиции значительно быстрее. Таким образом, и по уровню криминала, и по способности ему противостоять Беларусь демонстрирует дальнейшее ухудшение.
Ситуация у соседей
Литва демонстрирует один из самых низких уровней организованной преступности в регионе. Показатель криминальной активности составляет 4,47, устойчивость — 7,00. Страна опирается на сильные институты, независимую судебную систему и высокую прозрачность управления.
Латвия показывает схожие результаты: уровень преступности оценивается в 4,76, устойчивость — в 6,83. Несмотря на наличие отдельных криминальных сетей, государственные системы контроля работают достаточно эффективно.
Польша занимает промежуточную позицию: уровень преступности составляет 4,91, устойчивость — 6,51. Миграционные и транзитные вызовы осложняют ситуацию, но сильное правовое поле и работа антикоррупционных механизмов позволяют держать ситуацию под контролем.
Чем выше показатель «Уровня криминала», тем сильнее развиты преступные рынки. Чем выше «Устойчивость», тем лучше государство противостоит организованной преступности. Иллюстрация: Белсат
Украина демонстрирует высокий уровень криминальной активности — 6,70. Это напрямую связано с войной, однако устойчивость составляет 4,64. Отдельные показатели улучшились благодаря адаптации управленческих процессов и стабилизации отдельных сфер даже в условиях вооруженного конфликта.
Россия остается одним из крупнейших центров организованной преступности в Евразии. Уровень криминала составляет 7,20, а устойчивость — лишь 3,04. Индекс отмечает тесное переплетение криминальных структур с государственными институтами, высокий уровень коррупции, влияние вооруженных группировок и широкий спектр теневых рынков.
Лидеры и аутсайдеры Global Organized Crime Index-2025
В верхней части глобального рейтинга находятся государства, где организованная преступность не имеет возможности закрепиться системно. Эти страны демонстрируют сочетание низкого уровня криминальной активности и высокой устойчивости, что отражает силу институтов, прозрачность управления и эффективную работу правоохранительной системы. Лихтенштейн является абсолютным лидером Индекса с одним из самых низких уровней криминала — 2,37 балла и наивысшей устойчивостью — 8,42. Дания показывает криминальный показатель 3,08 при устойчивости 8,21, Исландия — 2,90 и 8,17 соответственно. Эстония сочетает криминал 3,46 с устойчивостью 8,04, а Швеция — 3,81 и 7,38. Эти государства формируют группу стран, где сильные институты, низкая коррупция и прозрачный контроль над финансовыми потоками позволяют эффективно ограничивать влияние преступных сетей.
На противоположном полюсе рейтинга располагаются страны, где организованная преступность фактически встроена в политическую и экономическую систему, а государственные структуры ослаблены или разрушены конфликтами. Мьянма демонстрирует один из самых высоких уровней криминала — 8,10 балла — при устойчивости всего 1,46, что делает ее одним из наиболее криминализированных государств мира. Помимо гражданской войны, важным фактором стало появление вдоль границы с Таиландом крупных «мошеннических центров» — закрытых комплексов, где людей удерживают и принуждают участвовать в схемах онлайн-мошенничества. Эти анклавы функционируют как автономные территории и являются одним из главных узлов глобальной индустрии цифрового криминала.
В Ливии уровень криминала достигает 7,69, а устойчивость составляет лишь 1,88: власть фрагментирована, государственные институты парализованы, значительную часть страны контролируют вооруженные группировки. В Центральноафриканской Республике криминал оценивается в 7,63, устойчивость — в 2,08, что отражает влияние частных военных формирований, управляющих природными ресурсами и торговыми маршрутами. Нигер показывает криминал 6,71 при устойчивости 2,96, а Ливан — 6,98 и 3,08 соответственно: политический кризис, коррупция и слабость правовой системы создают благоприятные условия для расширения криминальных сетей. Эти государства формируют группу аутсайдеров, где государство не способно эффективно защищать население и препятствовать развитию организованной преступности.