«Дружеская» пощечина для Кремля от Си и Трампа
Полномасштабная война против Украины стала тем историческим моментом, когда Россия собственноручно прорубила дыру в собственной геополитической конструкции. И Центральная Азия – это первый регион, где последствия видны наиболее обнаженно. Для государств, которые десятилетиями жили в логике: «Москва злится – значит будет плохо», встреча с неадекватностью Кремля в 2022 году стала шоковым откровением. Все увидели: та самая Россия, которая годами играла роль «стабилизатора» и «гаранта безопасности», сама и стала источником системной дестабилизации. Отсюда и стремительная переориентация. Казахстан, Узбекистан, Кыргызстан и другие страны региона уже перестали рассматривать Москву в качестве ключевого центра. Разрыв идет не через «декларации», а через практические шаги в сфере обороны, ВПК, торговли, инвестиций и даже культуры.
Центральная Азия входит в новую многополярную реальность, а Россия оказалась в роли государства, которое еще физически присутствует, но уже политически отсутствует. Процесс этот не одномоментный, но имеет четкую динамику, которую определяют три основных фактора: ослабление Москвы из-за войны в Украине, агрессивное продвижение Китая, Турции и даже Запада, а также самостоятельная политическая эмансипация государств региона.
{banner_300x300_news_1}
Кремль продолжает апеллировать к «общему прошлому», но даже этот аргумент теряет эмоциональный вес: поколение, формирующее политику в Астане, Ташкенте или Бишкеке, не видит себя в постсоветской системе координат. Для Москвы это стратегическое поражение без битвы. Регион, который еще десять лет назад казался надежным телом, теперь стал лабораторией геополитического переформатирования, где Москва – лишь зритель в чужой игре. В этой реальности РФ может сколько угодно изображать «влияние». Но после Украины регион увидел правду: Россия уже не способна ни гарантировать безопасность, ни сдерживать других игроков. И именно поэтому Центральная Азия впервые за десятилетия начинает думать о себе, а не о том, «что скажет Москва».
О том, как Россия теряет влияние на территории Центральной Азии, которую в руки прибирает Китай, Турция и США – в материале OBOZ.UA.
Для России соседние государства могут быть либо врагами, либо вассалами. Так было всегда. Страны этого региона это прекрасно понимают, а потому все активнее пытаются выходить из российской зоны влияния. Рубиконом стала полномасштабная агрессия РФ против Украины. Для лидеров Центральной Азии стало очевидно, что Москва не только ослаблена санкциями и изоляцией, но и превращается в токсичного партнера. Показав свою неадекватность и слабость, РФ намекнула всем: никто не может быть в безопасности рядом с таким соседом.
Казахстан демонстративно отказался признавать оккупированные территории Украины, а президент этой страны Токаев на Петербургском форуме в присутствии Путина заявил об уважении территориальной целостности. Кыргызстан отменил совместные военные учения с Россией, а Узбекистан фактически отказался от участия в интеграционных проектах Москвы. Таджикистан и Туркменистан ищут новых партнеров по безопасности, наблюдая, как ОДКБ деградирует до декоративной структуры. Государства ЦА, не проговаривая это напрямую, пытаются отстраниться от партнера, находящегося «по периметру» региона.
Для региона Россия больше не является центром притяжения – ни экономическим, ни культурным. Кремль теряет не территории, а влияние, что для империи еще больнее. Россия не имеет ресурсов, чтобы конкурировать. Военное присутствие сокращается, экономика не способна финансировать крупные инфраструктурные проекты, а дипломатические рычаги ослаблены. Его место занимают Китай, Турция и постепенно Запад. Кремль продолжает апеллировать к «общему прошлому», но даже этот аргумент теряет эмоциональный вес: поколение, формирующее политику в Астане, Ташкенте или Бишкеке, не видит себя в постсоветской системе координат.
В регионе постепенно исчезает «российский фактор» как культурная доминанта. Российские медиа потеряли влияние, зато растет присутствие турецких, китайских и локальных платформ. Молодежь все больше ориентируется на английский, турецкий или китайский язык, а не на русский. Регион, который еще десять лет назад воспринимал Москву как «центрального арбитра», теперь все больше играет на нескольких шахматных досках одновременно, и Россия на них уже не главная фигура.
Китай давно готовился к этому моменту и под заявления о «необъятной дружбе с РФ», фактически выталкивает ее из исторической зоны влияния в Центральной Азии. Причем делает это достаточно агрессивно, несмотря на российские интересы.
Его стратегия – мягкая экономическая экспансия без прямых политических требований. Через инициативу «Один пояс – один путь» Пекин стал главным инвестором в транспорт, энергетику и инфраструктуру Центральной Азии. Китай умело пользуется войной, чтобы разрушить традиционные сферы влияния не только Запада, но и России. Зависимость РФ от КНР в поддержке российской экономики и ВПК в условиях западных санкций вынуждает ее соглашаться с китайскими посягательствами в Центральной Азии. Огромный разрыв между экономическими мощностями делает прямую конкуренцию в этом стратегическом регионе бесполезной для Кремля.
Между Китаем и странами региона ЦА за последние годы подписано множество договоров на десятки миллиардов долларов, чего раньше не было. Объем торговли вырос до 98 миллиардов долларов, более чем втрое по сравнению с 2016 годом, тогда как с РФ он вдвое меньше. Китай безвозмездно предоставил странам региона 3,72 млрд, демонстрируя, кто сегодня является главным покровителем этих государств, и выразил готовность работать с главной страной региона – Казахстаном «над строительством китайско-казахстанского сообщества с единой судьбой». Кажется, что после этого китайская «единая судьба» ожидает и другие страны ЦА, с полным уничтожением российского влияния.
Одно из самых весомых направлений, которое усиливает китайское присутствие – строительство железной дороги, финансируемой КНР, которая обещает соединить регион с Европой, минуя российскую территорию. Китай реализует это направление вместе с Кыргызстаном и Узбекистаном. Железнодорожная магистраль станет частью глобальной инициативы Китая «Один пояс – один путь». 454-километровая железная дорога призвана соединить железные дороги Китая и Узбекистана через территорию Кыргызстана, а далее через Туркменистан, Иран и Турцию связать их с европейской сетью железных дорог в рамках транспортной системы Нового шелкового пути. Это явная демонстрация в отношении российских интересов в регионе, ведь маршрут пойдет в обход территории РФ и будет прямым конкурентом Транссибирской железной дороги и маршрута перевозок через территорию РФ. При этом Москве ничего не остается, как делать хорошую мину при плохой игре. У Путина нет выхода, кроме как принимать реальность.
Анкара в ЦА действует мягко, но стратегически. Во-первых, разыгрывает «тюркскую карту». Через Организацию тюркских государств Турция строит платформу для политической и культурной консолидации, предлагая альтернативную модель сотрудничества. Турецкие университеты, телевидение и культурные фонды формируют в регионе новую идентичность – тюркскую, модерную, неимперскую, контрастирующую с постсоветской ностальгией. Во-вторых, активно пытается заходить экономически. Турецкие компании инвестируют в транспорт и оборонку Казахстана и Узбекистана. На рынках и в магазинах большое количество товаров именно из Турции. Военные инструкторы и совместные учения постепенно вытесняют российское влияние в сфере безопасности, а дроны и другое вооружение, которое поставляют турки в регион, вытесняют российское оружие.
После длительной паузы США возвращаются в Центральную Азию не как наблюдатель, а как геополитический партнер, который стремится ограничить китайско-российское влияние. 6 ноября Дональд Трамп провел встречу с президентами пяти центральноазиатских стран в Белом доме, что стало беспрецедентным событием. Администрацию Трампа интересуют три ключевые темы: безопасность региона после войны в Украине, включая возможные механизмы ограничения российского влияния, энергетическое сотрудничество, развитие урановых и редкоземельных проектов, а также политическая стабильность – недопущение китайской монополии и контроль за талибским фактором в Афганистане.
{banner_300x300_news_2}
Для Вашингтона формат «С5+1» – не только символический, но и инструмент восстановления американского присутствия в «потерянной зоне», регионе богатом энергоресурсами и полезными ископаемыми, где Москва десятилетиями диктовала правила и где теперь КНР стремится делать то же самое. Интерес США к историческому региону Шелкового пути стал еще более устойчивым после того, как Китай в прошлом месяце ввел ограничения на экспорт редкоземельных и других стратегических минералов в рамках торговой войны с Вашингтоном. Это вызвало гонку за альтернативные источники поставок. И регион ЦА очень перспективен в этом плане. Эксперты в 2023 году зафиксировали, что в Казахстане найдено второе в мире месторождение редкоземельных металлов – 20 млн тонн. У Китая – 40, который является ведущей державой мира в этом отношении. Теперь же получается, что это уже не монополия Пекина. Добавьте сюда уран – 40% мирового запаса в Казахстане и 50% вместе с Узбекистаном, и уже Центральная Азия становится стратегическим узлом планетарных цепей поствуглеводородного мира.
Для стран региона такое американское внимание также необходимо, ведь после начала войны в Украине и введения масштабных западных санкций против Москвы они стремятся диверсифицировать экономические и оборонные связи, небезосновательно опасаясь, что зависимость от РФ может создать для них серьезные риски, как и такая же зависимость от Китая.
Перед саммитом в Вашингтоне регион посетил заместитель госсекретаря США Кристофер Ландау. Он побывал в Казахстане и Узбекистане – двух крупнейших экономиках региона. В Астане он встретился с президентом Токаевым и обсудил «перспективы взаимовыгодного партнерства» в сферах энергетики, критических минералов, транспорта и логистики. В Узбекистане Ландау провел переговоры по экономическим вопросам и вопросам безопасности. Администрация Трампа также участвует в переговорах о предоставлении американской компании Cove Capital LLC доступа к одному из крупнейших в мире месторождений вольфрама, расположенных в Казахстане. Кроме того, компания заключила с Министерством горнодобывающей промышленности Узбекистана соглашение о геологоразведочных работах на перспективных участках. Ранее в этом году Uzbekistan Airways подписала крупнейший в своей истории контракт на закупку самолетов Boeing 787 Dreamliner – сделку на сумму более 8 миллиардов долларов. Казахстан в свою очередь заключил железнодорожный контракт на 4,2 миллиарда долларов с американской корпорацией Wabtec Corp.
Европейский Союз также пытается закрепиться в Центральной Азии. Весной этого года ЕС провел первый в истории саммит ЕС – ЦА в Узбекистане, по итогам которого было подписано стратегическое партнерство с постсоветскими республиками. Он включает инвестиционный пакет объемом до 12 миллиардов евро для развития транспортных связей, энергетики и добычи критически важных минералов.
Центральная Азия – это уже не «задний двор» России, как она себе это представляла еще 30 лет назад. Москва не продемонстрировала ничего, кроме силы и принуждения. И это фундамент, почему регион еще с конца 90-х начал отплывать от Москвы – не из-за каких-то «проектов Запада», а потому что Россия работала исключительно на страх, контроль и запугивание. И уже Китай и Турция зашли иначе. Первый принес деньги и инвестиционные идеи, вторая – товары и культурную близость. В целом же регион будет выбирать Запад – потому что там деньги, технологии, рынок и длинная перспектива. В этой картине война Путина против Украины спасла регион от российского «спецоперационного будущего» – такое мнение в эксклюзивном комментарии OBOZ.UA высказал чрезвычайный и полномочный посол Украины, представитель Украины при ЕС в 2008–2010 годах Андрей Веселовский.
По словам дипломата, параллельно ожила память о советском насилии. Сегодня Россия в воображении региона не «традиция» и не «знание». Это «источник принуждения и насилия». Москва всегда делала ставку на чистую силу: контроль над сектором безопасности – от министерств внутренних дел и пограничных застав до полигонов и военных заводов. Все это работало под крылом Минобороны, ФСБ, МВД, генпрокуратуры – демонстрация силы и принуждения.
По мнению дипломата, Запад интересуют ресурсы региона – это ключ ко всему. Казахстан имеет огромные запасы: уран, вольфрам, редкие металлы – все это важно для оборонной промышленности. Но есть одна проблема: географически же регион замкнут, выход к морю возможен либо через Россию, либо через Китай, либо через Каспий и далее через Турцию. Объявление мира между Арменией и Азербайджаном и создание Зангезурского коридора дает возможность третьего пути – выход в Турцию и далее в Европу, что означает доступ к самому дорогому рынку. Если страны региона воспользуются этим и не будут бояться терять долгие годы под московским давлением, они получат важную альтернативу.
Способна ли Россия зажечь этот регион сегодня? По мнению дипломата, факторов влияния у нее много: миллионы трудовых мигрантов, российские школы и университеты в регионе, как и российские компании в добывающей отрасли, инфраструктура нефти через Новороссийск, Байконур, полигоны, информационное влияние. Но шансов на успешную агрессию становится меньше с каждым днем.
Центральная Азия входит в новую многополярную реальность, а Россия оказалась в роли государства, которое еще физически присутствует, но уже политически отсутствует. Процесс этот не одномоментный, но имеет четкую динамику, которую определяют три основных фактора: ослабление Москвы из-за войны в Украине, агрессивное продвижение Китая, Турции и даже Запада, а также самостоятельная политическая эмансипация государств региона.
{banner_300x300_news_1}
Кремль продолжает апеллировать к «общему прошлому», но даже этот аргумент теряет эмоциональный вес: поколение, формирующее политику в Астане, Ташкенте или Бишкеке, не видит себя в постсоветской системе координат. Для Москвы это стратегическое поражение без битвы. Регион, который еще десять лет назад казался надежным телом, теперь стал лабораторией геополитического переформатирования, где Москва – лишь зритель в чужой игре. В этой реальности РФ может сколько угодно изображать «влияние». Но после Украины регион увидел правду: Россия уже не способна ни гарантировать безопасность, ни сдерживать других игроков. И именно поэтому Центральная Азия впервые за десятилетия начинает думать о себе, а не о том, «что скажет Москва».
О том, как Россия теряет влияние на территории Центральной Азии, которую в руки прибирает Китай, Турция и США – в материале OBOZ.UA.
Война в Украине как переломный момент
Для России соседние государства могут быть либо врагами, либо вассалами. Так было всегда. Страны этого региона это прекрасно понимают, а потому все активнее пытаются выходить из российской зоны влияния. Рубиконом стала полномасштабная агрессия РФ против Украины. Для лидеров Центральной Азии стало очевидно, что Москва не только ослаблена санкциями и изоляцией, но и превращается в токсичного партнера. Показав свою неадекватность и слабость, РФ намекнула всем: никто не может быть в безопасности рядом с таким соседом.
Казахстан демонстративно отказался признавать оккупированные территории Украины, а президент этой страны Токаев на Петербургском форуме в присутствии Путина заявил об уважении территориальной целостности. Кыргызстан отменил совместные военные учения с Россией, а Узбекистан фактически отказался от участия в интеграционных проектах Москвы. Таджикистан и Туркменистан ищут новых партнеров по безопасности, наблюдая, как ОДКБ деградирует до декоративной структуры. Государства ЦА, не проговаривая это напрямую, пытаются отстраниться от партнера, находящегося «по периметру» региона.
Для региона Россия больше не является центром притяжения – ни экономическим, ни культурным. Кремль теряет не территории, а влияние, что для империи еще больнее. Россия не имеет ресурсов, чтобы конкурировать. Военное присутствие сокращается, экономика не способна финансировать крупные инфраструктурные проекты, а дипломатические рычаги ослаблены. Его место занимают Китай, Турция и постепенно Запад. Кремль продолжает апеллировать к «общему прошлому», но даже этот аргумент теряет эмоциональный вес: поколение, формирующее политику в Астане, Ташкенте или Бишкеке, не видит себя в постсоветской системе координат.
В регионе постепенно исчезает «российский фактор» как культурная доминанта. Российские медиа потеряли влияние, зато растет присутствие турецких, китайских и локальных платформ. Молодежь все больше ориентируется на английский, турецкий или китайский язык, а не на русский. Регион, который еще десять лет назад воспринимал Москву как «центрального арбитра», теперь все больше играет на нескольких шахматных досках одновременно, и Россия на них уже не главная фигура.
Рост присутствия Китая становится все заметнее
Китай давно готовился к этому моменту и под заявления о «необъятной дружбе с РФ», фактически выталкивает ее из исторической зоны влияния в Центральной Азии. Причем делает это достаточно агрессивно, несмотря на российские интересы.
Его стратегия – мягкая экономическая экспансия без прямых политических требований. Через инициативу «Один пояс – один путь» Пекин стал главным инвестором в транспорт, энергетику и инфраструктуру Центральной Азии. Китай умело пользуется войной, чтобы разрушить традиционные сферы влияния не только Запада, но и России. Зависимость РФ от КНР в поддержке российской экономики и ВПК в условиях западных санкций вынуждает ее соглашаться с китайскими посягательствами в Центральной Азии. Огромный разрыв между экономическими мощностями делает прямую конкуренцию в этом стратегическом регионе бесполезной для Кремля.
Между Китаем и странами региона ЦА за последние годы подписано множество договоров на десятки миллиардов долларов, чего раньше не было. Объем торговли вырос до 98 миллиардов долларов, более чем втрое по сравнению с 2016 годом, тогда как с РФ он вдвое меньше. Китай безвозмездно предоставил странам региона 3,72 млрд, демонстрируя, кто сегодня является главным покровителем этих государств, и выразил готовность работать с главной страной региона – Казахстаном «над строительством китайско-казахстанского сообщества с единой судьбой». Кажется, что после этого китайская «единая судьба» ожидает и другие страны ЦА, с полным уничтожением российского влияния.
Одно из самых весомых направлений, которое усиливает китайское присутствие – строительство железной дороги, финансируемой КНР, которая обещает соединить регион с Европой, минуя российскую территорию. Китай реализует это направление вместе с Кыргызстаном и Узбекистаном. Железнодорожная магистраль станет частью глобальной инициативы Китая «Один пояс – один путь». 454-километровая железная дорога призвана соединить железные дороги Китая и Узбекистана через территорию Кыргызстана, а далее через Туркменистан, Иран и Турцию связать их с европейской сетью железных дорог в рамках транспортной системы Нового шелкового пути. Это явная демонстрация в отношении российских интересов в регионе, ведь маршрут пойдет в обход территории РФ и будет прямым конкурентом Транссибирской железной дороги и маршрута перевозок через территорию РФ. При этом Москве ничего не остается, как делать хорошую мину при плохой игре. У Путина нет выхода, кроме как принимать реальность.
Турция и «тюркская карта»
Анкара в ЦА действует мягко, но стратегически. Во-первых, разыгрывает «тюркскую карту». Через Организацию тюркских государств Турция строит платформу для политической и культурной консолидации, предлагая альтернативную модель сотрудничества. Турецкие университеты, телевидение и культурные фонды формируют в регионе новую идентичность – тюркскую, модерную, неимперскую, контрастирующую с постсоветской ностальгией. Во-вторых, активно пытается заходить экономически. Турецкие компании инвестируют в транспорт и оборонку Казахстана и Узбекистана. На рынках и в магазинах большое количество товаров именно из Турции. Военные инструкторы и совместные учения постепенно вытесняют российское влияние в сфере безопасности, а дроны и другое вооружение, которое поставляют турки в регион, вытесняют российское оружие.
США: возвращение в регион
После длительной паузы США возвращаются в Центральную Азию не как наблюдатель, а как геополитический партнер, который стремится ограничить китайско-российское влияние. 6 ноября Дональд Трамп провел встречу с президентами пяти центральноазиатских стран в Белом доме, что стало беспрецедентным событием. Администрацию Трампа интересуют три ключевые темы: безопасность региона после войны в Украине, включая возможные механизмы ограничения российского влияния, энергетическое сотрудничество, развитие урановых и редкоземельных проектов, а также политическая стабильность – недопущение китайской монополии и контроль за талибским фактором в Афганистане.
{banner_300x300_news_2}
Для Вашингтона формат «С5+1» – не только символический, но и инструмент восстановления американского присутствия в «потерянной зоне», регионе богатом энергоресурсами и полезными ископаемыми, где Москва десятилетиями диктовала правила и где теперь КНР стремится делать то же самое. Интерес США к историческому региону Шелкового пути стал еще более устойчивым после того, как Китай в прошлом месяце ввел ограничения на экспорт редкоземельных и других стратегических минералов в рамках торговой войны с Вашингтоном. Это вызвало гонку за альтернативные источники поставок. И регион ЦА очень перспективен в этом плане. Эксперты в 2023 году зафиксировали, что в Казахстане найдено второе в мире месторождение редкоземельных металлов – 20 млн тонн. У Китая – 40, который является ведущей державой мира в этом отношении. Теперь же получается, что это уже не монополия Пекина. Добавьте сюда уран – 40% мирового запаса в Казахстане и 50% вместе с Узбекистаном, и уже Центральная Азия становится стратегическим узлом планетарных цепей поствуглеводородного мира.
Для стран региона такое американское внимание также необходимо, ведь после начала войны в Украине и введения масштабных западных санкций против Москвы они стремятся диверсифицировать экономические и оборонные связи, небезосновательно опасаясь, что зависимость от РФ может создать для них серьезные риски, как и такая же зависимость от Китая.
Перед саммитом в Вашингтоне регион посетил заместитель госсекретаря США Кристофер Ландау. Он побывал в Казахстане и Узбекистане – двух крупнейших экономиках региона. В Астане он встретился с президентом Токаевым и обсудил «перспективы взаимовыгодного партнерства» в сферах энергетики, критических минералов, транспорта и логистики. В Узбекистане Ландау провел переговоры по экономическим вопросам и вопросам безопасности. Администрация Трампа также участвует в переговорах о предоставлении американской компании Cove Capital LLC доступа к одному из крупнейших в мире месторождений вольфрама, расположенных в Казахстане. Кроме того, компания заключила с Министерством горнодобывающей промышленности Узбекистана соглашение о геологоразведочных работах на перспективных участках. Ранее в этом году Uzbekistan Airways подписала крупнейший в своей истории контракт на закупку самолетов Boeing 787 Dreamliner – сделку на сумму более 8 миллиардов долларов. Казахстан в свою очередь заключил железнодорожный контракт на 4,2 миллиарда долларов с американской корпорацией Wabtec Corp.
Европейский Союз также пытается закрепиться в Центральной Азии. Весной этого года ЕС провел первый в истории саммит ЕС – ЦА в Узбекистане, по итогам которого было подписано стратегическое партнерство с постсоветскими республиками. Он включает инвестиционный пакет объемом до 12 миллиардов евро для развития транспортных связей, энергетики и добычи критически важных минералов.
У России все меньше факторов влияния в Центральной Азии
Центральная Азия – это уже не «задний двор» России, как она себе это представляла еще 30 лет назад. Москва не продемонстрировала ничего, кроме силы и принуждения. И это фундамент, почему регион еще с конца 90-х начал отплывать от Москвы – не из-за каких-то «проектов Запада», а потому что Россия работала исключительно на страх, контроль и запугивание. И уже Китай и Турция зашли иначе. Первый принес деньги и инвестиционные идеи, вторая – товары и культурную близость. В целом же регион будет выбирать Запад – потому что там деньги, технологии, рынок и длинная перспектива. В этой картине война Путина против Украины спасла регион от российского «спецоперационного будущего» – такое мнение в эксклюзивном комментарии OBOZ.UA высказал чрезвычайный и полномочный посол Украины, представитель Украины при ЕС в 2008–2010 годах Андрей Веселовский.
По словам дипломата, параллельно ожила память о советском насилии. Сегодня Россия в воображении региона не «традиция» и не «знание». Это «источник принуждения и насилия». Москва всегда делала ставку на чистую силу: контроль над сектором безопасности – от министерств внутренних дел и пограничных застав до полигонов и военных заводов. Все это работало под крылом Минобороны, ФСБ, МВД, генпрокуратуры – демонстрация силы и принуждения.
«Китай же предлагал инвестиционные проекты, поначалу не большого масштаба, а Турция буквально заваливала рынок товарами. Я бывал в регионе в конце 1990-х: в магазинах тогда от веревки до стиральной машины – все турецкое. Также та же Турция – “брат по крови”: язык, религия, корни, Чингисхан, тюркский мир. Китай другой полюс: “источник денег и опасности”. Потому что здесь параллельно есть понимание: Китай купит все, заберет все. И этот процесс постепенного оттока от российского влияния продолжался. РФ пыталась удержать статус-кво, но теряла позиции. На этом фоне в 2015 году появились США. Формат С5+1. Сначала министры. Затем Байден организовал первую встречу президентов в 2023 году. И именно тогда США очертили то, что сегодня в Вашингтоне продается как “трамповская идея” – критические материалы. Поэтому это не выдумка Трампа. Это Байден озвучил и США начали реально оценивать ресурсы региона. Трамп лишь продолжил и теперь “вкладывает серьезные деньги”», – подчеркивает Андрей Веселовский.
По мнению дипломата, Запад интересуют ресурсы региона – это ключ ко всему. Казахстан имеет огромные запасы: уран, вольфрам, редкие металлы – все это важно для оборонной промышленности. Но есть одна проблема: географически же регион замкнут, выход к морю возможен либо через Россию, либо через Китай, либо через Каспий и далее через Турцию. Объявление мира между Арменией и Азербайджаном и создание Зангезурского коридора дает возможность третьего пути – выход в Турцию и далее в Европу, что означает доступ к самому дорогому рынку. Если страны региона воспользуются этим и не будут бояться терять долгие годы под московским давлением, они получат важную альтернативу.
Способна ли Россия зажечь этот регион сегодня? По мнению дипломата, факторов влияния у нее много: миллионы трудовых мигрантов, российские школы и университеты в регионе, как и российские компании в добывающей отрасли, инфраструктура нефти через Новороссийск, Байконур, полигоны, информационное влияние. Но шансов на успешную агрессию становится меньше с каждым днем.
«С одной стороны, нельзя забывать социально-экономические нити влияния: миллионы трудовых мигрантов из региона работают в России (узбеки, киргизы, таджики), русский язык и образование присутствуют повсеместно, российские компании в добыче и инфраструктуре. Но в то же время мы видим, что казахская элита формирует свой стратегический курс: это движение к реально большей независимости и к тюркоязычному, а не российскому или китайскому, идентичному пространству. Когда эти общества перестают быть “кочевыми” в ментальном смысле и становятся на путь национального формирования, их уже не собьешь – они будут защищать свое так же, как это делают украинцы», – констатировал Андрей Веселовский.