Что случилось с Анжеликой Мельниковой? Мнение Алексея Леончика
«Операция «Мельникова» – полная версия специального репортажа, который сняли польские журналисты-расследователи для телеканала TVP INFO. Репортаж в программе «Просвет» обсудили Сергей Пелеса, Дмитрий Мицкевич и Алексей Леончик.
Сергей Пелеса: Версии, которые озвучила Стася Глинник, что ее могли попробовать завербовать, она не пошла на сотрудничество и ее либо убили...
Алексей Леончик: Я знаю как минимум трех человек из наших подопечных, которые рассказывали подобные истории. Их прессовали в обмен на не возбуждение уголовного дела. Двое из них тогда решили, если пойдем сотрудничать, это не вариант. Если выйдем публично и расскажем, что подписали договор, а потом его расторгнем публичным заявлением. Они говорят, что прекрасно известно, к чему это может привести в публичном пространстве. Им будут это вспоминать. Не будут вспоминать, что они отказались сотрудничать и объявили об этом на публику. Будут вспоминать сам этот факт.
{banner_news_show}
Если ты рядовой активист, тебе будут вспоминать первую часть, а не вторую. Поэтому третий вариант, если он возможен, это просто исчезнуть. Не давать на себя показания, ничего не подписывать, а просто исчезнуть, чтобы убрать себя, как объект атаки, и обезопасить тех, кто мог бы использоваться в качестве рычагов влияния. Какой смысл давить на детей или на родителей, если неизвестно, где человек находится. Давить нужно на объект. Объекта нет – все прекрасно. Я могу себе представить версию, что Анжелика захотела исчезнуть в ответ на какое-то задание, которое не хотела выполнять – для меня это рабочая версия. Я наблюдал это в жизни с другими людьми. Это реальный вариант, но в Эмиратах прятаться не вариант.
Сергей Пелеса: Представь, что Анжелика Мельникова в руках КГБ. Почему они не хвалятся этим? Не хвалятся, что оппозиция ворует деньги, доступ к документам не показывают?
Дмитрий Мицкевич: Это главный вопрос. Если бы она была агентом и украла какую-то информацию, о чем многие говорили. Если бы провела агентурную деятельность, где результаты этой работы? Мы знаем, что КГБ задерживает кого только попало, чтобы продемонстрировать какую-то деятельность, похвастаться перед Лукашенко. У них была такая крупная карта.
Сергей Пелеса: Они ей не похвалились. По словам Александра Азарова, в Беларуси Мельникову не объявили в розыск. Ни мать, ни бывший муж, а дети правдоподобно там. Как это объяснить: почему ее никто не ищет? Ясно, что в Польше дело идет и прокуратура занимается, но в Беларуси мы не знаем, что семья подала заявление о пропаже. Почему так?
Алексей Леончик: я могу назвать несколько вариантов. Первый – семья не хочет ничего общего иметь с КГБ. Второй вариант – семье подсказали, что не нужно делать никаких волн. Третий вариант – возможно, они попытались объявить ее в розыск, но это никуда дальше не пошло. Четвертый – я знаю насколько рандомно бывают объявляют в розыск тех, кто идет по уголовкам. Семья могла захотеть заявить, милиция могла ничего не сделать. Семья могла заявить, но это нигде не появилось. То, что я в розыске, это дальше нигде не написано. Теоретически я нигде не в розыске, хотя у меня и статус террориста и 18 заочных лет. Я думаю здесь непоследовательность или отказ заполнять бумажки. Я думаю, что здесь основное, если она из КГБ – почему не хвалятся?
«Генерал КГБ»: Через три-четыре года Лукашенко будет глубоким инвалидом
Сергей Пелеса: Версии, которые озвучила Стася Глинник, что ее могли попробовать завербовать, она не пошла на сотрудничество и ее либо убили...
Алексей Леончик: Я знаю как минимум трех человек из наших подопечных, которые рассказывали подобные истории. Их прессовали в обмен на не возбуждение уголовного дела. Двое из них тогда решили, если пойдем сотрудничать, это не вариант. Если выйдем публично и расскажем, что подписали договор, а потом его расторгнем публичным заявлением. Они говорят, что прекрасно известно, к чему это может привести в публичном пространстве. Им будут это вспоминать. Не будут вспоминать, что они отказались сотрудничать и объявили об этом на публику. Будут вспоминать сам этот факт.
{banner_news_show}
Если ты рядовой активист, тебе будут вспоминать первую часть, а не вторую. Поэтому третий вариант, если он возможен, это просто исчезнуть. Не давать на себя показания, ничего не подписывать, а просто исчезнуть, чтобы убрать себя, как объект атаки, и обезопасить тех, кто мог бы использоваться в качестве рычагов влияния. Какой смысл давить на детей или на родителей, если неизвестно, где человек находится. Давить нужно на объект. Объекта нет – все прекрасно. Я могу себе представить версию, что Анжелика захотела исчезнуть в ответ на какое-то задание, которое не хотела выполнять – для меня это рабочая версия. Я наблюдал это в жизни с другими людьми. Это реальный вариант, но в Эмиратах прятаться не вариант.
Сергей Пелеса: Представь, что Анжелика Мельникова в руках КГБ. Почему они не хвалятся этим? Не хвалятся, что оппозиция ворует деньги, доступ к документам не показывают?
Дмитрий Мицкевич: Это главный вопрос. Если бы она была агентом и украла какую-то информацию, о чем многие говорили. Если бы провела агентурную деятельность, где результаты этой работы? Мы знаем, что КГБ задерживает кого только попало, чтобы продемонстрировать какую-то деятельность, похвастаться перед Лукашенко. У них была такая крупная карта.
Сергей Пелеса: Они ей не похвалились. По словам Александра Азарова, в Беларуси Мельникову не объявили в розыск. Ни мать, ни бывший муж, а дети правдоподобно там. Как это объяснить: почему ее никто не ищет? Ясно, что в Польше дело идет и прокуратура занимается, но в Беларуси мы не знаем, что семья подала заявление о пропаже. Почему так?
Алексей Леончик: я могу назвать несколько вариантов. Первый – семья не хочет ничего общего иметь с КГБ. Второй вариант – семье подсказали, что не нужно делать никаких волн. Третий вариант – возможно, они попытались объявить ее в розыск, но это никуда дальше не пошло. Четвертый – я знаю насколько рандомно бывают объявляют в розыск тех, кто идет по уголовкам. Семья могла захотеть заявить, милиция могла ничего не сделать. Семья могла заявить, но это нигде не появилось. То, что я в розыске, это дальше нигде не написано. Теоретически я нигде не в розыске, хотя у меня и статус террориста и 18 заочных лет. Я думаю здесь непоследовательность или отказ заполнять бумажки. Я думаю, что здесь основное, если она из КГБ – почему не хвалятся?
«Генерал КГБ»: Через три-четыре года Лукашенко будет глубоким инвалидом