«До выезда из страны вы тоже поддерживали режим?». Как определить, кто «кошелек» Лукашенко, а кто – нет
После того, как бизнесмен Александр Мошенский попал под санкции Польши за связь с беларусскими властями, в сети возобновилась дискуссия о том, действительно ли нужно было так обращаться с Мошенским. Кто-то вспоминает все его «грехи», а кто-то считает, что доказательств недостаточно, чтобы считать его «кошельком» Лукашенко. «Белсат» попытался разобраться, а как вообще определить «кошелек» и в какой момент бизнес становится слишком близок к властям.
Еще зимой разгорелся спор, связанный с тем, что часть делегатов Координационного совета заявили, что Александр Мошенский – порядочный бизнесмен, который не должен подпадать под санкции. Но конкретного определения или списка критериев, по которому можно было бы описать «кошелька» Александра Лукашенко или иного политика нет, отмечают соучредитель «Бюро Медиа» Алексей Карпека и экономист, автор программы «Атмосфера» на «Белсате» и член Координационного совета от блока Прокопьева-Егорова Александр Кнырович. При этом собеседники по-разному трактуют статус «кошелька».
У Алексея Карпеки список критериев более длинный.
{banner_news_show}
Он считает, что по этим критериям можно отнести, например, Мошенского к «кошелькам» Лукашенко. Тем более, что у Мошенского были личные связи с семьей Лукашенко – полеты на частном бизнес-джете вместе с Виктором и Дмитрием Лукашенко и членами их семей. Также в 2010 году бизнесмен был доверенным лицом Лукашенко на выборах, а в 2020 году – присутствовал на тайной инаугурации.
При этом ситуация с «кошельками» более многогранна и запутана.
Например, среди основных откровенных претензий Польши к Мошенскому то, что он лично, организационно, экономически и политически связан с Лукашенко, также его компания «Санта Бремор» входит в свободную экономическую зону (СЭЗ), которая дает преференции, Лукашенко вступился за молочный бизнес Мошенского в России, и бизнесмен способствует увеличению экономических ресурсов Беларуси, используемых для ведения агрессии против Украины.
Он считает, что главный фактор в определении, является ли бизнесмен «кошельком» – это эксклюзивность обстановки.
Александр Кнырович видит ситуацию немного иначе. У него также есть личные критерии, по которым он определяет, является ли бизнесмен «кошельком».
По его мнению, у бизнеса в Беларуси особо и нет выбора – обязательно нужно будет сотрудничать, если не с администрацией Лукашенко, то с местными властями.
Кнырович отмечает, что понимает решение Польши по поводу Мошенского – это соответствует целям безопасности Польши, и не стоит это связывать с понятием справедливости.
Он добавляет, что не известно точно или по крайней мере публично, что предприятия Мошенского увольняли кого-то по политическим причинам, или, что он переводил деньги сыновьям Лукашенко. А работать в СЭЗ могут любые бизнесы, которые соответствуют требованиям этих зон, и ничего никому за это давать не надо, отмечает собеседник.
Он подчеркивает, что не поддерживает наказание именно того бизнеса, который не замазан в репрессиях, поддержке войны или использовании государственных ресурсов в нерыночных условиях.
«Генерал КГБ»: Кремлевские агенты карабкаются всё выше по пирамиде прямо в подбрюшье Лукашенко
Точного описания «кошельков» не существует
Еще зимой разгорелся спор, связанный с тем, что часть делегатов Координационного совета заявили, что Александр Мошенский – порядочный бизнесмен, который не должен подпадать под санкции. Но конкретного определения или списка критериев, по которому можно было бы описать «кошелька» Александра Лукашенко или иного политика нет, отмечают соучредитель «Бюро Медиа» Алексей Карпека и экономист, автор программы «Атмосфера» на «Белсате» и член Координационного совета от блока Прокопьева-Егорова Александр Кнырович. При этом собеседники по-разному трактуют статус «кошелька».
У Алексея Карпеки список критериев более длинный.
«Нет никакой анкеты, заполняя которую ты решаешь: да, этот человек точно «кошелек» Лукашенко. Но в целом есть определенные критерии. Это лояльность режима Лукашенко, различные эксклюзивные доступы к госресурсам через льготы, экспортные послабления, участие в специальных экономических зонах, также участие в проектах, выгодных лично Лукашенко – все в таком ключе. А также, если эти бизнесмены помогают сохранить ему [Лукашенко] власть финансами, логистикой, каким – то влиянием», – говорит Алексей Карпеко.
{banner_news_show}
Он считает, что по этим критериям можно отнести, например, Мошенского к «кошелькам» Лукашенко. Тем более, что у Мошенского были личные связи с семьей Лукашенко – полеты на частном бизнес-джете вместе с Виктором и Дмитрием Лукашенко и членами их семей. Также в 2010 году бизнесмен был доверенным лицом Лукашенко на выборах, а в 2020 году – присутствовал на тайной инаугурации.
Инаугурация Александра Лукашенко 25 марта 2025 года, Минск. Фото: president.gov.by
«Мы знаем, что далеко не все были допущены на эту инаугурацию и вообще там был только самый ближний круг: основные функционеры, бизнесмены, пропаганда и так далее», – продолжает Карпека.
«Не вижу, чтобы вы голову пеплом посыпали»
При этом ситуация с «кошельками» более многогранна и запутана.
Например, среди основных откровенных претензий Польши к Мошенскому то, что он лично, организационно, экономически и политически связан с Лукашенко, также его компания «Санта Бремор» входит в свободную экономическую зону (СЭЗ), которая дает преференции, Лукашенко вступился за молочный бизнес Мошенского в России, и бизнесмен способствует увеличению экономических ресурсов Беларуси, используемых для ведения агрессии против Украины.
«Само по себе СЭЗ и налоги – это, конечно, не преступление. Я не на стороне тех, кто говорят, что живешь в Беларуси, платишь налоги, значит поддерживаешь режим. До выезда из страны, получается, вы все тоже поддерживали режим, правильно? Если да, то что-то я не вижу, чтобы вы голову пеплом посыпали, что из-за вас режим Лукашенко уже тридцать лет держится», – говорит Алексей Карпека.
Он считает, что главный фактор в определении, является ли бизнесмен «кошельком» – это эксклюзивность обстановки.
«Мошенский не просто работает в СЭЗ. Он как бы и системно встроен в эту частно-государственную модель. Сам по себе Мошенский довольно крутой бизнесмен, если смотреть на факты. Даже со множеством различных льгот никто из «кошельков» Лукашенко не достиг такого масштаба, как Мошенский.
При этом бизнес, как у него, не просто платит налоги, а будто усиливает устойчивость режима. В условиях войны в Украине это становится политическим фактором. Мы не будем делать вид, что дело только в экономической теме. Польские санкции против Мошенского – это политический акт. Так же, как до этого Мошенский не попадал в санкционные списки, потому что за него заступались политики, минимум две страны его защищали – Исландия и Венгрия», – говорит Алексей Карпека.
При этом бизнес, как у него, не просто платит налоги, а будто усиливает устойчивость режима. В условиях войны в Украине это становится политическим фактором. Мы не будем делать вид, что дело только в экономической теме. Польские санкции против Мошенского – это политический акт. Так же, как до этого Мошенский не попадал в санкционные списки, потому что за него заступались политики, минимум две страны его защищали – Исландия и Венгрия», – говорит Алексей Карпека.
Женщина проходит мимо установки национальных флагов Беларуси в центре Минска, Беларусь. 20 июля 2022 года. Снимок носит иллюстративный характер. Фото: Alexander Nemenov / AFP / East News
Александр Кнырович видит ситуацию немного иначе. У него также есть личные критерии, по которым он определяет, является ли бизнесмен «кошельком».
«Во-первых – это поддержка репрессий в явном или косвенном виде. Во-вторых – поддержка войны. В-третьих – использование государственных ресурсов в нерыночных условиях, как позволили Алексею Олексину [бизнесмен, которого называют «кошельком» Лукашенко], например, монопольно торговать табаком по всей стране. Это повод, чтобы говорить, что он явно сотрудничает с режимом. Но таких оснований нет, чтобы так говорить в отношении Мошенского», – говорит Кнырович.
По его мнению, у бизнеса в Беларуси особо и нет выбора – обязательно нужно будет сотрудничать, если не с администрацией Лукашенко, то с местными властями.
«Ты обязательно будешь поддерживать битву за урожай, или местные Дожинки, или местный спортивный клуб. Ты будешь это делать не потому, что ты такой вор и хочешь сотрудничать с режимом, а потому, что иначе у тебя не будет никакого бизнеса в Беларуси. В этом даже нет никакой коррупции.
И если нет четких критериев и доказательств, что человек «кошелек», а есть общие разговоры и обвинения, то мы понимаем, что с такой рамкой можно подойти к большинству предпринимателей в Беларуси», – продолжает Кнырович.
И если нет четких критериев и доказательств, что человек «кошелек», а есть общие разговоры и обвинения, то мы понимаем, что с такой рамкой можно подойти к большинству предпринимателей в Беларуси», – продолжает Кнырович.
Александр Лукашенко и Александр Мошенский во время посещения предприятия по производству сыров ООО «Савушкин-Орша». Орша, Беларусь. 28 августа 2020 года. Фото: president.gov.by
Кнырович отмечает, что понимает решение Польши по поводу Мошенского – это соответствует целям безопасности Польши, и не стоит это связывать с понятием справедливости.
«Я внимательно прочитал решение Польши по Мошенскому и его обоснование. Там есть ссылки на какие-то общие вещи в открытой части. Ведь есть и закрытая часть, где прописано, что какие-то спецслужбы давали свою информацию. Возможно, там есть что-то более серьезное.
Но в открытой части, очевидно, что претензии вроде участия в качестве представителя Лукашенко в политической кампании 2010 года или какие-то перелеты с кем-то, но нет никаких прямых доказательств сотрудничества с режимом, поддержки репрессий», – говорит Александр Кнырович.
Но в открытой части, очевидно, что претензии вроде участия в качестве представителя Лукашенко в политической кампании 2010 года или какие-то перелеты с кем-то, но нет никаких прямых доказательств сотрудничества с режимом, поддержки репрессий», – говорит Александр Кнырович.
Он добавляет, что не известно точно или по крайней мере публично, что предприятия Мошенского увольняли кого-то по политическим причинам, или, что он переводил деньги сыновьям Лукашенко. А работать в СЭЗ могут любые бизнесы, которые соответствуют требованиям этих зон, и ничего никому за это давать не надо, отмечает собеседник.
«Нам как беларусскому обществу нужно определиться, чего мы хотим. Мы хотим наказать всех тех, кто сегодня работает в Беларуси и вынужденно тем или иным образом сотрудничает с властью, которая есть? Была бы другая власть, они бы сотрудничали с другой властью, с демократической. Мы хотим вот так поставить границу?
Это будет означать, что почти все предпринимательское сообщество будет на это смотреть и говорить: «Понятно, наша демократическая оппозиция против беларусского бизнеса». Или мы за то, чтобы беларусский бизнес сотрудничал с Россией, и против того, чтобы он сотрудничал со странами Запада?», – добавляет Александр Кнырович.
Это будет означать, что почти все предпринимательское сообщество будет на это смотреть и говорить: «Понятно, наша демократическая оппозиция против беларусского бизнеса». Или мы за то, чтобы беларусский бизнес сотрудничал с Россией, и против того, чтобы он сотрудничал со странами Запада?», – добавляет Александр Кнырович.
Он подчеркивает, что не поддерживает наказание именно того бизнеса, который не замазан в репрессиях, поддержке войны или использовании государственных ресурсов в нерыночных условиях.
«Для меня, если бы мы все же хотели рассуждать больше о будущем, о независимой демократической Беларуси, то я бы хотел, чтобы мы были более точными и наказывали людей, в том числе публично за непосредственные поступки, которые считаем преступлениями, а не просто заклеймили кого-то кошельком Лукашенко», – подводит черту Кнырович.
«Генерал КГБ»: Кремлевские агенты карабкаются всё выше по пирамиде прямо в подбрюшье Лукашенко