Переломный момент для мира?
После падения Берлинской стены в 1989 году — и почти за год до распада СССР в конце 1991 года — президент США Джордж Буш-старший провозгласил наступление «нового мирового порядка». А всего через два месяца после начала второго президентского срока Дональда Трампа — главный дипломат Евросоюза Кая Каллас объявила, что «международный порядок переживает изменения в масштабах, какие не наблюдались с 1945 года». Но что такое «мировой порядок», как он сохраняется и меняется?
В повседневной речи порядком называют стабильное состояние или расположение предметов, функций, отношений и так далее. Во внутренней политике мы говорим о «порядке в обществе» и в его правительстве. Но на международной арене нет верховного правительства. Договоренности между государствами всегда подвержены изменениям, поэтому в каком-то смысле мир «анархичен».
Впрочем, анархия — это не то же самое, что хаос. В порядке важна степень: со временем она меняется. Во внутренней политике стабильное общество может сохраняться, несмотря на определенную степень неуправляемого насилия. В большинстве стран организованная и неорганизованная вооруженная преступность остается фактом жизни. Но когда насилие достигает слишком высокого уровня, это считают признаком «несостоявшегося государства». У жителей Сомали может быть общий язык и этническое происхождение, но эта страна давно превратилась в арену битвы кланов, а «национальное» правительство в Могадишо почти не имеет власти за пределами столицы.
{banner_news_show}
Немецкий социолог Макс Вебер дал знаменитое определение современному государству как политическому институту, обладающему монополией на легитимное применение силы. Но наше понимание легитимных полномочий опирается на идеи и нормы, которые могут меняться. И поэтому легитимный порядок создается суждениями о силе норм, а также простым восприятием размеров и характера насилия в государстве.
Если говорить о мировом порядке, там мы можем измерять изменения в распределении сил и ресурсов, а также в приверженности нормам, которые устанавливают легитимность. Мы также можем измерять частоту и интенсивность вооруженных конфликтов.
Стабильное распределение сил между государствами часто формируется войнами, которые проясняют воспринимаемый баланс сил. Но взгляды на легитимность войн со временем менялись. К примеру, в Европе XVIII века, когда король Пруссии Фридрих Великий захотел отобрать у соседней Австрии провинцию Силезия, он просто захватил ее. Но после Второй мировой войны страны мира создали ООН, которая считает только войны в целях самообороны легитимными (если нет иного решения Совета Безопасности).
Да, когда президент России Владимир Путин напал на Украину и оккупировал ее территорию, он утверждал, что действует в целях самообороны — от расширения НАТО на восток. Но большинство стран ООН проголосовали за резолюцию, осуждающую его поведение, а у тех, кто этого не сделал (например, Китай, Северная Корея и Иран), был общий с Путиным интерес — создать противовес американской силе.
Хотя одни страны могут подавать жалобы на другие страны в международные суды, у этих судов нет возможности добиться исполнения своих решений. Совет Безопасности ООН может разрешать государствам обеспечивать коллективную безопасности, но редко это делает. Пять постоянных членов Совета (Великобритания, Китай, Франция, Россия и США) обладают правом вето, и они не хотят рисковать большой войной. Вето действует как предохранитель в электросети: лучше пусть выключится свет, чем сгорит дом.
Мировой порядок может слабеть или укрепляться благодаря таким факторам, как технические изменения, влияющие на распределение военной и экономической силы; внутренние социальные и политические изменения, влияющие на внешнюю политику крупного государства; транснациональные силы, подобные идеям или революционным движениям, которые могут распространяться, не поддаваясь контролю правительств, и влиять на восприятие обществом легитимности господствующего порядка.
Например, после Вестфальского мира 1648 года, который завершил европейские религиозные войны, принцип государственного суверенитета закрепился в нормативном мировом порядке. Но помимо изменений в принципах легитимности бывают также изменения в распределении силовых ресурсов. К началу Первой мировой войны экономика Америки стала крупнейшей в мире, что позволило ей определить исход войны путем военного вмешательства. Хотя президент США Вудро Вильсон пытался изменить нормативный порядок с помощью Лиги Наций, внутренняя политика США толкала страну к изоляционизму, и это позволило державам «оси» попытаться навязать миру свой порядок в 1930-е годы.
После Второй мировой войны на долю Америки приходилась половина всей мировой экономики, но ее военная мощь уравновешивалась Советским Союзом, при этом нормативная сила ООН была слаба. Когда в 1991 году СССР распался, США наслаждались кратким «моментом однополярности», но затем их силы оказались перенапряжены на Ближнем Востоке, а кульминацией допущенных ошибок в финансовом управлении стал финансовый кризис 2008 года. Полагая, что США переживают упадок, Россия и Китай изменили свою политику. Путин отдал приказ о вторжении в соседнюю Грузию, а вместо осторожной внешней политики времен Дэн Сяопина Китай выбрал более напористые подходы. При этом бурный рост экономики позволил Китаю сократить отставание в силе от Америки.
Если сравнивать с Китаем, сила Америки действительно уменьшилась, но ее доля в мировой экономике по-прежнему на уровне 25%. Пока США сохраняют прочные альянсы с Японией и Европой, их общая доля в мировой экономике будет больше половины, а доля Китая и России равна лишь 20%.
Сохранит ли администрация Трампа этот уникальный источник сохраняющейся силы Америки, или же Каллас права — мы переживаем переломный момент? Переломными были также 1945, 1991 и 2008 годы. Если будущие историки добавят в этот список 2025-й, это будет, скорее, результатом американской политики (самоповреждающее поведение), чем какого-то неизбежного, длительного развития событий.
В повседневной речи порядком называют стабильное состояние или расположение предметов, функций, отношений и так далее. Во внутренней политике мы говорим о «порядке в обществе» и в его правительстве. Но на международной арене нет верховного правительства. Договоренности между государствами всегда подвержены изменениям, поэтому в каком-то смысле мир «анархичен».
Впрочем, анархия — это не то же самое, что хаос. В порядке важна степень: со временем она меняется. Во внутренней политике стабильное общество может сохраняться, несмотря на определенную степень неуправляемого насилия. В большинстве стран организованная и неорганизованная вооруженная преступность остается фактом жизни. Но когда насилие достигает слишком высокого уровня, это считают признаком «несостоявшегося государства». У жителей Сомали может быть общий язык и этническое происхождение, но эта страна давно превратилась в арену битвы кланов, а «национальное» правительство в Могадишо почти не имеет власти за пределами столицы.
{banner_news_show}
Немецкий социолог Макс Вебер дал знаменитое определение современному государству как политическому институту, обладающему монополией на легитимное применение силы. Но наше понимание легитимных полномочий опирается на идеи и нормы, которые могут меняться. И поэтому легитимный порядок создается суждениями о силе норм, а также простым восприятием размеров и характера насилия в государстве.
Если говорить о мировом порядке, там мы можем измерять изменения в распределении сил и ресурсов, а также в приверженности нормам, которые устанавливают легитимность. Мы также можем измерять частоту и интенсивность вооруженных конфликтов.
Стабильное распределение сил между государствами часто формируется войнами, которые проясняют воспринимаемый баланс сил. Но взгляды на легитимность войн со временем менялись. К примеру, в Европе XVIII века, когда король Пруссии Фридрих Великий захотел отобрать у соседней Австрии провинцию Силезия, он просто захватил ее. Но после Второй мировой войны страны мира создали ООН, которая считает только войны в целях самообороны легитимными (если нет иного решения Совета Безопасности).
Да, когда президент России Владимир Путин напал на Украину и оккупировал ее территорию, он утверждал, что действует в целях самообороны — от расширения НАТО на восток. Но большинство стран ООН проголосовали за резолюцию, осуждающую его поведение, а у тех, кто этого не сделал (например, Китай, Северная Корея и Иран), был общий с Путиным интерес — создать противовес американской силе.
Хотя одни страны могут подавать жалобы на другие страны в международные суды, у этих судов нет возможности добиться исполнения своих решений. Совет Безопасности ООН может разрешать государствам обеспечивать коллективную безопасности, но редко это делает. Пять постоянных членов Совета (Великобритания, Китай, Франция, Россия и США) обладают правом вето, и они не хотят рисковать большой войной. Вето действует как предохранитель в электросети: лучше пусть выключится свет, чем сгорит дом.
Мировой порядок может слабеть или укрепляться благодаря таким факторам, как технические изменения, влияющие на распределение военной и экономической силы; внутренние социальные и политические изменения, влияющие на внешнюю политику крупного государства; транснациональные силы, подобные идеям или революционным движениям, которые могут распространяться, не поддаваясь контролю правительств, и влиять на восприятие обществом легитимности господствующего порядка.
Например, после Вестфальского мира 1648 года, который завершил европейские религиозные войны, принцип государственного суверенитета закрепился в нормативном мировом порядке. Но помимо изменений в принципах легитимности бывают также изменения в распределении силовых ресурсов. К началу Первой мировой войны экономика Америки стала крупнейшей в мире, что позволило ей определить исход войны путем военного вмешательства. Хотя президент США Вудро Вильсон пытался изменить нормативный порядок с помощью Лиги Наций, внутренняя политика США толкала страну к изоляционизму, и это позволило державам «оси» попытаться навязать миру свой порядок в 1930-е годы.
После Второй мировой войны на долю Америки приходилась половина всей мировой экономики, но ее военная мощь уравновешивалась Советским Союзом, при этом нормативная сила ООН была слаба. Когда в 1991 году СССР распался, США наслаждались кратким «моментом однополярности», но затем их силы оказались перенапряжены на Ближнем Востоке, а кульминацией допущенных ошибок в финансовом управлении стал финансовый кризис 2008 года. Полагая, что США переживают упадок, Россия и Китай изменили свою политику. Путин отдал приказ о вторжении в соседнюю Грузию, а вместо осторожной внешней политики времен Дэн Сяопина Китай выбрал более напористые подходы. При этом бурный рост экономики позволил Китаю сократить отставание в силе от Америки.
Если сравнивать с Китаем, сила Америки действительно уменьшилась, но ее доля в мировой экономике по-прежнему на уровне 25%. Пока США сохраняют прочные альянсы с Японией и Европой, их общая доля в мировой экономике будет больше половины, а доля Китая и России равна лишь 20%.
Сохранит ли администрация Трампа этот уникальный источник сохраняющейся силы Америки, или же Каллас права — мы переживаем переломный момент? Переломными были также 1945, 1991 и 2008 годы. Если будущие историки добавят в этот список 2025-й, это будет, скорее, результатом американской политики (самоповреждающее поведение), чем какого-то неизбежного, длительного развития событий.