«Она не в тюрьме, а на спецдаче КГБ!» Конспирологи набросились на Колесникову
Свежее фото Марии Колесниковой с улыбкой на лице вызвало бешенство среди оппозиционных блогеров-конспирологов. Они сошлись с анонимными пролукашенковскими телеграм-каналами, чтобы поиздеваться над политзаключенным. Те же нарративы распространяют в социальных сетях (в основном в фейсбуке) аккаунты, чаще всего подписанные вымышленными именами. Что они хотят доказать?
Для начала кратко напомним предысторию.
Мария Колесникова, руководитель штаба Виктора Бабарико, находится в тюрьме с 7 сентября 2020 года, когда разорвала паспорт во время попытки принудительного вывоза из Беларуси в Украину. Ее приговорили к 11 годам лишения свободы. Во второй половине 2022 года Колесникову перевели из СИЗО в гомельскую колонию.
28 ноября 2022 года Мария поступила в отделение реанимации гомельской больницы. После этого отцу разрешили навестить ее на 10 минут.
В феврале 2023 года для Колесниковой был введен режим полной изоляции — родственники не получают от нее писем, к ней не допускают к ней адвоката. Полтора года родственники могли только догадываться, жива ли Мария.
12 ноября 2024 года отцу во второй раз разрешили навестить Колесникову вместе с Романом Протасевичем.
К каким выводам пришли конспирологи и почему большинство их идей являются попыткой манипулировать общественным мнением? Давайте разберемся.
Это ложь. В СИЗО на улице Володарского она сидела в одиночной камере, возле которой был оборудован дополнительный пост. Соседей у нее не было, но Марию видели в коридорах, когда ее водили к следователю или адвокату.
В колонии она изначально находилась в отряде с другими заключенными и ходила с ними на работу. Со временем Колесникову стали все чаще отправлять в ШИЗО. После этого, по словам бывших соседей, Марию изолировали — перевели в помещение камерного типа (ПКТ). Все дальнейшие упоминания о ней — это ситуации, когда кто-то из осужденных видел Колесникову издалека, например, в больнице. С ней запрещено разговаривать.
Нынешнее фото сделано в медчасти гомельской колонии, ее антураж узнали бывшие политзаключенные.
{banner_news_show}
Нет ни одного конкретного свидетельства ни от одного человека о том, что за последние полтора года Марию куда-то увозили и держали в другом месте.
Подобные слухи распространяются и о других политических лидерах, в отношении которых введен режим инкоммуникадо.
Заключенные в ШИЗО и ПКТ не имеют возможности наносить косметику. Стрижка им тоже недоступна.
Является ли проблемой позволить Колесниковой сделать прическу и макияж перед приходом гостей? Нет. Очевидно, что пропаганда пытается создать более презентабельную картину. Например, при съемках в мужских колониях Шклова и Бобруйска заключенных записывали в недавно отремонтированных помещениях.
Заключенные в отрядах и в помещениях камерного типа имеют возможность носить наручные часы. Во время пребывания в ШИЗО их забирают.
У Марии не смарт-часы, а обычные электронные.
Не все. В разных колониях по-разному работает система свиданий политзаключенных с родственниками. Кое-где получить разрешение на длительное свидание (хотя бы на один день!) вообще невозможно. Иногда дают свидание на день — в том числе статусным, медийным политзаключенным — но отказывают в свидании на два-три дня, как в принципе предусмотрено законом. Есть счастливчики, которые ходили и на три дня.
Краткосрочные свидания — несколько часов телефонного разговора через стекло — получить еще проще.
Однако в нынешней реальности семьи политзаключенных стараются не афишировать свои личные обстоятельства, чтобы не усугублять ситуацию.
Очевидно, что подход к таким политикам, как Колесникова, носит персональный, а не общий характер. Ее первое свидание с отцом — десятиминутная беседа в больнице после операции — вообще не предусмотрена законом. Похоже, нынешнее свидание также не соответствует никаким стандартам. Это решение сверху, вызванное вопросом корреспондента Би-би-си и реакцией на него Александра Лукашенко.
Да, не весит, и это хорошо.
Информация о весе Марии с самого начала вызывала сомнения -— как уже говорилось выше, никто из заключенных не может с ней общаться, а значит, не может спросить о ее здоровье. Максимум — оценить внешний вид на глаз, что не дает никакой гарантии точности.
Остаётся только порадоваться за сильного человека, который находит в себе силы улыбаться даже в таких обстоятельствах.
Для начала кратко напомним предысторию.
Мария Колесникова, руководитель штаба Виктора Бабарико, находится в тюрьме с 7 сентября 2020 года, когда разорвала паспорт во время попытки принудительного вывоза из Беларуси в Украину. Ее приговорили к 11 годам лишения свободы. Во второй половине 2022 года Колесникову перевели из СИЗО в гомельскую колонию.
28 ноября 2022 года Мария поступила в отделение реанимации гомельской больницы. После этого отцу разрешили навестить ее на 10 минут.
В феврале 2023 года для Колесниковой был введен режим полной изоляции — родственники не получают от нее писем, к ней не допускают к ней адвоката. Полтора года родственники могли только догадываться, жива ли Мария.
12 ноября 2024 года отцу во второй раз разрешили навестить Колесникову вместе с Романом Протасевичем.
К каким выводам пришли конспирологи и почему большинство их идей являются попыткой манипулировать общественным мнением? Давайте разберемся.
«Никто никогда не видел Колесникову в тюрьме»
Это ложь. В СИЗО на улице Володарского она сидела в одиночной камере, возле которой был оборудован дополнительный пост. Соседей у нее не было, но Марию видели в коридорах, когда ее водили к следователю или адвокату.
В колонии она изначально находилась в отряде с другими заключенными и ходила с ними на работу. Со временем Колесникову стали все чаще отправлять в ШИЗО. После этого, по словам бывших соседей, Марию изолировали — перевели в помещение камерного типа (ПКТ). Все дальнейшие упоминания о ней — это ситуации, когда кто-то из осужденных видел Колесникову издалека, например, в больнице. С ней запрещено разговаривать.
Нынешнее фото сделано в медчасти гомельской колонии, ее антураж узнали бывшие политзаключенные.
{banner_news_show}
«На самом деле Колесникова находится в санатории или на спецдаче КГБ, а не в тюрьме»
Нет ни одного конкретного свидетельства ни от одного человека о том, что за последние полтора года Марию куда-то увозили и держали в другом месте.
Подобные слухи распространяются и о других политических лидерах, в отношении которых введен режим инкоммуникадо.
«У Колесниковой косметика и модная прическа»
Заключенные в ШИЗО и ПКТ не имеют возможности наносить косметику. Стрижка им тоже недоступна.
Является ли проблемой позволить Колесниковой сделать прическу и макияж перед приходом гостей? Нет. Очевидно, что пропаганда пытается создать более презентабельную картину. Например, при съемках в мужских колониях Шклова и Бобруйска заключенных записывали в недавно отремонтированных помещениях.
«У Колесниковой на руке смарт-часы»
Заключенные в отрядах и в помещениях камерного типа имеют возможность носить наручные часы. Во время пребывания в ШИЗО их забирают.
У Марии не смарт-часы, а обычные электронные.
«Все ли политзаключенные дважды встречаются со своим отцом?»
Не все. В разных колониях по-разному работает система свиданий политзаключенных с родственниками. Кое-где получить разрешение на длительное свидание (хотя бы на один день!) вообще невозможно. Иногда дают свидание на день — в том числе статусным, медийным политзаключенным — но отказывают в свидании на два-три дня, как в принципе предусмотрено законом. Есть счастливчики, которые ходили и на три дня.
Краткосрочные свидания — несколько часов телефонного разговора через стекло — получить еще проще.
Однако в нынешней реальности семьи политзаключенных стараются не афишировать свои личные обстоятельства, чтобы не усугублять ситуацию.
Очевидно, что подход к таким политикам, как Колесникова, носит персональный, а не общий характер. Ее первое свидание с отцом — десятиминутная беседа в больнице после операции — вообще не предусмотрена законом. Похоже, нынешнее свидание также не соответствует никаким стандартам. Это решение сверху, вызванное вопросом корреспондента Би-би-си и реакцией на него Александра Лукашенко.
«Колесникова на фото не весит 45 килограммов»
Да, не весит, и это хорошо.
Информация о весе Марии с самого начала вызывала сомнения -— как уже говорилось выше, никто из заключенных не может с ней общаться, а значит, не может спросить о ее здоровье. Максимум — оценить внешний вид на глаз, что не дает никакой гарантии точности.
«И почему она улыбается?»
Остаётся только порадоваться за сильного человека, который находит в себе силы улыбаться даже в таких обстоятельствах.