«Эти деньги так и не нашлись». После обысков у беларусов пропадают вещи
На фото сотрудники ГУБОПиК на одном из судов. 2021 год. Фото: TUT.BY
Деньги
Во время обыска в квартире Ивана силовики изъяли технику и деньги. Впоследствии часть средств ушла на судебные выплаты. Когда родным Ивана отдавали оставшиеся деньги, они недосчитались около 2000 долларов.
«На каком этапе деньги пропали, я не могу сказать, я был в колонии, — рассказывал Иван. — Сумма серьезная. Но когда ты находишься там, ты боишься за родных. А когда я освободился, не хотел привлекать внимание. Ну, ребята, на вашей совести пусть будет. Черт его знает. Пойду в милицию качать права?.. Не дай бог, опять уголовное дело. Ну, забрали так забрали. Вам, наверное, нужнее было».
В марте 2024 года активист и христианский проповедник Сергей Мельянец пришел в суд над журналистом Игорем Корнеем. Его задержали, а при осмотре рюкзака составили опись, в которую среди прочего записали пять рублей. По словам Мельянца, на самом деле при нем было 300 рублей — 295 рублей «исчезли».
В 2020 году деньги пропали и у брестчанина Дмитрия Панько.
«Во время обыска забрали около 500 рублей. Это была касса, которую я должен был отвезти на работу. Спросили у меня: „Тебе что, за митинги заплатили?“ Я начал объяснять, что это за деньги. Они мне сразу в ответ: „Заткнись, на **й“. Один из сотрудников забрал деньги и положил их себе в барсетку», — вспоминал Панько.
В отделении он спросил у милиционера, вернут ли ему деньги. Тот в ответ спросил: «Какие деньги?» Панько ради собственной безопасности больше вопросов не задавал. Его приговорили к трем годам колонии по делу о массовых беспорядках (ч. 2 ст. 293 УК). Он полностью отбыл назначенный срок и уехал из Беларуси.
Пенсионера Алексея задержали летом 2022 года по доносу соседа, который раньше работал в милиции. На дачу приехали сотрудники ОМОН и ГУБОПиК. Там в гараже Алексей хранил деньги на «черный день» и другие ценности. Он утверждает, что сотрудник, который осматривал сейф, показал понятым только старый крестик и кольцо, но не 20 000 долларов, которые тоже там лежали.
«То есть по описи их как будто и не было. Впоследствии эти деньги так и не нашлись», — утверждает пенсионер.
Мужчину приговорили к «домашней химии», он уехал из Беларуси.
Духи, украшения и диски для Playstation
Политзаключенный Константин Карней после освобождения узнал, что из его квартиры пропали несколько дисков с играми для консоли PlayStation, отцовские часы, а у его девушки парфюм — наполовину использованный флакон Сhanel № 5. Карнея приговорили к полутора годам «домашней химии» по статье о грубом нарушении порядка (ст. 342 УК), и он покинул Беларусь.
О пропаже ценностей во время обыска рассказывал в суде и анархист Николай Дедок, приговоренный в 2021 году к пяти годам колонии. В описи изъятых вещей он не нашел некоторых предметов.
«Полагаю, что камеру, штатив, часы и тысячу рублей украли сотрудники ГУБОПиК, воспользовавшись тем, что я большую часть времени ничего не видел, так как лежал лицом в пол. Во-вторых, был дезориентирован и не мог внимательно читать список изъятого», — говорил Дедок.
О пропаже вещей рассказывала и певица Мерием Герасименко. Обыск в ее квартире прошел, когда она уже была в СИЗО. После освобождения она нашла в квартире только пустые коробки от золотых сережек и кулонов, духов и элитного алкоголя.
«Калі грошы забіраюць без пратакола, то потым цяжка будзе даказаць, што забралі і не аддалі»
Правозащитник Леонид Судаленко советует контролировать все, что делают силовики во время обыска, требовать копию протокола, вычитывать опись перед тем, как ставить подпись и вносить свои возражения, если это необходимо.
Когда правозащитника задерживали по уголовному делу, у него при себе было 800 рублей, которые были внесены в опись. После освобождения из колонии он получил эти деньги обратно.
«Звяртацца трэба да тых, хто забраў [грошы]. Яны ж даюць адпаведную паперу. Яны і накіравалі [мяне] ў фінаддзел гарвыканкаму, куды перадалі на захаванне грошы», — рассказывает он.
К историям, когда милиционеры забирали деньги, Судаленко относится с подозрением.
«Грошы не могуць знікнуць. Забралі адзін рубель — ён запісаны ў пратаколе. Калі забіраюць без пратакола, то потым цяжка будзе даказаць, што забралі і не аддалі».
По словам представителя BELPOL и бывшего сотрудника милиции Владимира Жигаря, пропажа вещей при обысках «больше исключение, чем правило».
В случае, если к пропаже вещей причастны сотрудники силовых ведомств, их действия могут быть квалифицированы как хищение путем злоупотребления служебными полномочиями, злоупотребление властью или служебными полномочиями либо превышение служебных полномочий.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter
Дорогие читатели, не имея ресурсов на модерацию и учитывая нюансы белорусского законодательства, мы решили отключить комментарии. Но присоединяйтесь к обсуждениям в наших сообществах в соцсетях! Мы есть на Facebook, «ВКонтакте», Twitter и Одноклассники
