Инсульт или инфаркт?

На этой неделе белорусы обсуждали две главные новости: одышку Лукашенко и его же неспособность подняться по ступенькам на второй этаж во время празднования дня рождения Путина. Все остальное – мелкий новостной фон, который за такими известиями выглядел совсем бледно.

«Смотрите, он еле говорит!» «Он задыхается!» «Идти уже совсем не может!» Так белорусы реагировали в соцсетях на фотографии и видео с Лукашенко в Кремле. Причем обсуждали весьма кровожадно, с видимым наслаждением. И я вдруг поняла, что свой тюремный срок Лукашенко уже начал отбывать. Приговор вступил в силу, неотвратимость наказания догнала даже в Кремле.

Ему плохо. Это видно на всех, не только московских, фотографиях и видеозаписях. Ему плохо физически и морально. Он прекрасно знает, с каким упоением белорусы рассматривают на фотографиях круги под глазами и лишние килограммы, с каким нетерпением вслушиваются в прерывистое дыхание на видео, как говорят по ту сторону экрана: ну давай, еще совсем чуть-чуть, не подведи! Он знает, что любое появление на публике – это всплеск народного злорадства: совсем хреново выглядит, теперь уже на лыжероллерах не покатается.


А не появляться на публике нельзя. Лукашенко, может, и хотел бы закрыться в какой-нибудь резиденции, чтобы Кочанова еду подавала, а Массандра на звонки отвечала «он не принимает, оставьте телефонограмму». Ну можно еще Карпенкова и Караевым в прихожей посадить, чтобы охраняли. И все, больше никаких посторонних, а тем более фотографов и операторов. Но нельзя, потому что народ еще больше возрадуется и начнет плясать на улицах, а ведь его, народ, от этих вредных уличных привычек несколько лет отучали.

Я прекрасно помню лето 2018 года, когда Лукашенко исчез на неделю из публичного пространства, не проводил совещаний и не награждал казачий хор, и тогда людскому ликованию не было предела. Интернет запестрел фотожабами, белорусы учились имитировать голос Левитана и фразу «от советского Информбюро», а девушки, собирающиеся замуж, кокетничали в соцсетях, что в таких обстоятельствах их свадьбы могут и не стать главным событием месяца. Знакомые врачи писали в личные сообщения: «Инсульт, информация стопроцентная, мой друг в реанимационной бригаде». А потом был май прошлого года, когда все увидели, как Лукашенко не в состоянии пройти несколько метров по Красной площади – даже законсервированный и обколотый ботоксом Путин на его фоне выглядел бодрячком. И все прочие «эсэнгэшники» чинно шли по площади, не заваливаясь и не шатаясь. А Лукашенко повезли на машине на расстояние 300 метров до Александровского сада. Вот уж где был источник всенародного ликования.

Лукашенко это все прекрасно знает. Он ничего не забыл. И усилием воли заставляет себя подняться, опираясь на обслугу, со стула и дойти до автомобиля. Пусть видят, что он никуда не делся и не собирается. Но каждый выход под объективы телекамер для него мучителен. Потому что никакие фильтры не в состоянии спрятать возраст, одышку, болезненное состояние. Врачи, успевшие уехать, с удовольствием комментируют в социальных сетях его вид, ставят диагнозы и дают прогнозы. Никто уже давно не интересуется, сколько процентов голосов нарисуют ему последыши Ермошиной в следующем году, - это скучно. А вот обсуждать, сколько ему вообще осталось, - это всем интересно. Причем обсуждать плотоядно, кровожадно, с наслаждением. Звонить друзьям-врачам и спрашивать: ну как, ты его видел? И что скажешь? Скоро?

Кстати, не так давно, когда появились слухи об очередной резиденции Лукашенко, я хотела найти первоисточник. И начала вбивать в поисковик «у Лукашенко новая резиденция». Так вот, после слов «у Лукашенко» услужливый Гугл тут же выдал мне самый популярный запрос: «у Лукашенко инсульт или инфаркт». Вот они, народные чаяния в действии.

Это и есть наказание: не только знать, что каждый чих, каждая потеря равновесия вызывают ликование народных масс, но еще и понимать, что страха он уже точно не вызывает. Люди, разумеется, боятся – тюрьмы, пыток, силовиков, которые приходят на рассвете ломать двери, но не Лукашенко. Люди понимают, что репрессии идут уже без его участия, по инерции. А сам он точно не придет ни дубинкой побить, ни в лифте нагадить. Он снова, как тридцать лет назад, в самом начале, стал карикатурным персонажем. Вернулся к истокам. И в историю если и войдет, то исключительно с комическим номером «А я вам сейчас покажу, откуда на Беларусь готовилось нападение». А мемов люди не боятся, это уж точно.

Болкунец: В Кремле согласовали замену Лукашенко