Лукашенко посылает Западу сигналы, но сдвигов нет. Какой шаг будет следующим?

В течение последнего месяца официальный Минск пошел на ряд шагов и огласил месседжи, которые свидетельствуют о намерении наладить контакт с Западом для нормализации отношений и ослабления санкционного давления. Однако пока ничто не указывает на то, что эти действия дают эффект. Решится ли Александр Лукашенко на более серьезные шаги – например, дальнейшее освобождение политзаключенных?

Минск меняет нарративы

Признаки корректировки тактики официального Минска на международной арене начали наблюдаться с конца прошлого месяца.

27 июня Александр Лукашенко сменил главу МИД: вместо Сергея Алейника министром стал Максим Рыженков. По словам Павла Латушко, ранее Рыженков отвечал за непубличные контакты с Парижем, которые активно велись в последнее время, и, якобы, включали в себя тайный визит в Беларусь специального представителя президента Франции. Одновременно Лукашенко назначил руководителем своей администрации Дмитрия Крутого, а его первым заместителем – Наталью Петкевич, которая занимала эту должность в период так называемой либерализации 2009-2010 годов. Некоторые наблюдатели восприняли эти назначения как признак усиления гражданской номенклатуры в противовес силовикам (ранее администрацию возглавлял чекист Игорь Сергеенко).


2 июля Лукашенко заявил, что вскоре могут выйти на свободу некоторые тяжелобольные противники режима. На следующий день из-за решетки вышли 18 политзаключенных, среди них был и болеющий раком глава Партии БНФ Григорий Костусёв. По информации «Белсата», документы на освобождение по крайней мере части политзаключенных начали готовить в колониях примерно за неделю до государственного Дня независимости. То есть решения про освобождение отдельных политзаключенных и кадровые перестановки принимались параллельно.

4 июля Лукашенко на полях саммита Шанхайской организации сотрудничества в Астане встретился с генеральным секретарем ООН Антониу Гутерришем. Согласно пресс-релизу ООН, в ходе переговоров Гутерриш выразил обеспокоенность ситуацией с правами человека в Беларуси. В пресс-релизе беларусской стороны об этом замечании упоминаний не было, но говорилось о «необходимости начать широкий международный диалог».

13 июля Лукашенко заявил о ликвидации напряженности на границе с Украиной, приказал отвести войска и подчеркнул, что с украинцами нужно договариваться. Ранее, в конце июня, официальный Минск обменял пятерых политзаключенных граждан Украины. Уполномоченный Верховной рады Украины по делу прав человека Дмитрий Лубинец, комментируя эту новость, отметил, что сейчас у них есть «канал коммуникации с беларусской стороной».

Определенное снижение напряженности фиксировалось на границе с ЕС: в течение последнего месяца заметно упала активность и агрессивность нерегулярных мигрантов на границе с Польшей. 15 июля министр Рыженков заявил, что Беларусь готова к диалогу с Польшей: «мы готовы принять любую польскую делегацию, любых польских экспертов, специалистов, представителей руководства, чтобы вместе посмотреть ситуацию на границе». В тот же день временный поверенный в делах Беларуси в США Павел Шидловский заявил, что Минск готов к конструктивному диалогу с Вашингтоном.

16 июля Лукашенко рассказал, что хочет урегулировать отношения с Польшей и Литвой. На следующий день он решил ввести безвизовый режим для граждан 35 стран Европы, а 22 июля на совещании о развитии промышленности заявил, что Беларуси нужно идти по пути сотрудничества с Евросоюзом. Накануне председатель Верховного суда Валентин Сукало заявил в эфире БТ, что могут быть помилованы некоторые политзаключенные.

Трудности интерпретации

Ни одна из этих новостей сама по себе не является ни сенсационной, ни прорывной. Точечное освобождение политзаключенных, деэскалация на границе, заявления о диалоге – все это по отдельности можно было наблюдать и в период 2021–2023 годов. Однако сейчас есть повод говорить о тенденции. Вероятно, сейчас происходит самая серьезная после событий 2020 года попытка официального Минска прорвать международную изоляцию. Самая серьезная и пока неэффективная.

Запад на сигналы Лукашенко реагирует максимально сдержанно. ЕС и США приветствовали помилование группы политзаключенных, но сразу напомнили, что за решеткой остаются еще около 1400 человек. С отдельным заявлением выступил МИД Франции, призвав власти Беларуси продолжить движение в направлении освобождения политзаключенных. Никаких официальных публичных встреч с представителями режима Лукашенко с тех пор не состоялось. Заявлений о готовности сесть за стол переговоров со стороны стран Запада также не прозвучало.

Проблема заключается в том, что ЕС и США словам Лукашенко уже давно не верят, а реальные шаги официального Минска несоразмерны масштабу проблем. Более того, власти Беларуси не способны «продать» свои действия таким образом, чтобы в искренность намерений кто-то поверил.

Показательна история с освобождением политзаключенных 3 июля. В интересах властей Беларуси было сделать это событие максимально громким, публичным и прозрачным. Однако почему-то все происходило тайно, имена помилованных нигде не публиковались. Никто не знает, по какому принципу выбирали людей для освобождения. Никто не знает, почему Лукашенко обещал отпустить тяжелобольных, а по факту были освобождены в основном те, кто не имел никакого отношения к гуманитарному списку, и у кого сроки наказания подходили к завершению.

Один из европейских дипломатов, работающий в Минске, через неделю после освобождения группы политзаключенных на условиях анонимности рассказал «Белсату», что у них до сих пор не хватает информации об этом событии: в частности, они знают только 6 из 18 имен помилованных и не понимают, на каких условиях отпускали людей. Дефицит информации, в свою очередь, не позволяет делать выводы о серьезности намерений Лукашенко. «Стоит ли ожидать следующих шагов по освобождению политзаключенных? Мы просто не понимаем», – констатировал дипломат.

Ситуацию усугубляет тот факт, что репрессии в Беларуси не прекратились и не были даже успокоены на время политической игры с Западом. Подконтрольные спецслужбам Telegram-каналы продолжают чуть ли не каждый день рассказывать о новых арестах «борцов», а Минский областной суд недавно вынес смертный приговор гражданину Германии Рико Кригеру. Вполне возможно, что Кригера осудили на смерть только для того, чтобы Лукашенко его потом мог помиловать и что-то за это выторговать. Однако такой беспрецедентный приговор в глазах Европы в значительной степени девальвирует предыдущие сигналы Минска насчет открытости и диалога.

Момент истины

Режим Лукашенко за время своего существования уже несколько раз успешно проходил цикл «заморозки – оттепель». В 2008 и 2015 годах помириться с ЕС было достаточно просто, так как политзаключенных тогда можно было пересчитать по пальцам, массовые репрессии не являлись системообразующим элементом внутренней политики, а Беларусь не запятнала себя соучастием в российской агрессии. Повторить этот трюк сейчас почти невозможно. Тоталитарная трансформация, которую самопровозглашенный глава Беларуси предпринял в 2020-м, сделала режим фактически не подлежащим «оттепели». В откате к умеренному авторитаризму образца 2015–2019 годов Лукашенко видит экзистенциальную угрозу для себя: любая управляемая «оттепель» сейчас рискует превратиться в неконтролируемую «перестройку».

{banner_news_end}
То есть на полное освобождение политзаключенных и сворачивание репрессий при Лукашенко рассчитывать не приходится. Однако локальная разрядка все-таки не исключена.

Правда, пока даже для локальной разрядки не сложились условия. Сначала Запад должен убедиться в серьезности намерений официального Минска. Вероятно, Лукашенко это понимает, поэтому и объявляет устами Сукало тезисы о помиловании некоторых политзаключенных. Вполне возможно, что растянутое по времени освобождение нескольких групп политзаключенных – это не импровизация, а первоначальный замысел. Лукашенко важно, чтобы ни силовики, ни Кремль не восприняли его игру как симптом изменения курса, как свидетельство пересмотра политики беспощадного террора, которую он проводит последние четыре года.

Вместе с тем, чем больше он рутинизирует этот процесс, чем меньше будет эффекта в отношениях с Западом. Повторение схемы помилования 3 июля не сдвинет процесс с мертвой точки. Для прогресса нужны ясные жесты: например, реальное освобождение всех тяжелобольных или помилование группы топовых политзаключенных (правозащитников, журналистов и т.д.), которых хорошо знают на Западе.

Польша очень четко сформулировала то, каких действий ждет от Лукашенко: прекращение гибридных атак на границе, выдача убийцы польского солдата и освобождение журналиста Анджея Почобута. Только решение этих проблем будет воспринято как реальный шаг навстречу, подчеркивают в Варшаве. 23 июля Польша начала новый этап переговоров с Беларусью по поводу освобождения Почобута. В случае отрицательного результата переговоров польская сторона рассматривает возможность полного закрытия пограничных переходов.

Решится ли Лукашенко на реальные шаги навстречу Западу? На этот вопрос нет ответа. Ситуация с равной вероятностью может повернуться как в одну сторону, так и в другую. Нельзя исключать, что сигналы о готовности к диалогу вдруг могут снова смениться милитаристской риторикой и ядерным шантажом.

“Генерал КГБ”: Лукашенко сломается только в случае невиданного массивного коллапса