Шрайбман: Лукашенко не понимает, как построить систему транзита власти с гарантией безопасности для своей семьи
Политический аналитик Артем Шрайбман оценил устойчивость режима Лукашенко и возможности казахстанского сценария передачи власти в Беларуси.
![]()
В интервью на ютуб-канале экспертно-аналитического центра Карнеги политический аналитик Артем Шрайбман отмечает: если до 2020 года во внешней и внутренней политике у режима было несколько колонн, то после осталась только одна — Россия. Но она стала намного сильнее. Насколько от этого режим стал более устойчивым — вопрос, по мнению аналитика, философский.
В то же время, считает Шрайбман, эта схема содержит в себе и уязвимости: «Если вы замыкаете всю стабильность своего режима на северо-корейский формат существования. Когда у вас есть один «большой Китай», а вы внутри строите свой концлагерь, то вы становитесь более уязвимыми из-за того, что не контролируете те ветра, которые дуют в Кремле. А их дуновения могут означать для вас кардинальные изменения. И это то, чего не было до 20-го года».
Шрайбман считает, что белорусский режим в зоне комфорта может не чувствовать серьезных внутренних вызовов, но в тоже время ситуация стала более потенциально динамичной. «Один сбой на участке взаимоотношений с Россией может иметь намного более серьезные последствия, чем раньше, до 2020 года».
Но, отмечает аналитик, «не надо впадать в излишнюю эйфорию, что Лукашенко лишил себя точек опоры», так как репрессии после 2020-го вызвали мощную волну эмиграции и серьезно ослабили протестный потенциал белорусского общества.
![]()
Кроме этого, напоминает Шрайбман, произошла зачистка государственного аппарата от людей, которые подписывались не за того кандидата. Это, на его взгляд, делает систему более идейно монолитной, а страну более управляемой.
Шрайбман обращает внимание на то обстоятельство, что созданное в соответствии с изменениями в Конституции Всебелорусское народное собрание, «не наполнено политическим смыслом», а новая партия власти не имеет большинства в белорусском парламенте.
«Проблема в том, что Казахстан показал, как это работает. И это произошло после того, как Лукашенко предложил эти правки в Конституцию. События в Казахстане существенно поколебали его уверенность в том, что это стоит начинать. И это привело его к той прокрастинации — которую мы наблюдаем, — откладыванию вопроса о транзите и преемнике.
Потому что стало понятно — как только ты в этой системе кого-то «коронуешь», происходит перенастройка номенклатуры (а в данном случае и России) на нового человека. И это угроза для Лукашенко, который не может рассчитывать, что гарантии, которые будут ему даны, будут, как в случае с Назарбаевым, соблюдаться».
В результате, замечает Шрайбман, Лукашенко не понимает, как построить без определенных институтов, которые он воспринимает как угрозу, систему предсказуемого транзита с гарантией безопасности для себя и своей семьи.
Но проблема в том, что, лишая себя таких институтов, режим теряет возможность сделать транзит более управляемым.
У режима Лукашенко осталась одна колонна поддержки — Россия. Фото: АР / Sergei Guneyev
В интервью на ютуб-канале экспертно-аналитического центра Карнеги политический аналитик Артем Шрайбман отмечает: если до 2020 года во внешней и внутренней политике у режима было несколько колонн, то после осталась только одна — Россия. Но она стала намного сильнее. Насколько от этого режим стал более устойчивым — вопрос, по мнению аналитика, философский.
«С точки зрения тактики, на данный момент наверное он стал себя чувствовать спокойнее в том смысле, что стал понятен единственный вектор, который имеет значение. По сути можно расслабиться в отношении остальных и больше не придавать им серьезного внимания. Это, например, отношения с Западом, с собственным обществом.
Можно перевести страну в режим тотального полицейского государства и найти важные эрогенные точки у Путина, которые нужно вовремя массажировать для того, чтобы обеспечивать бесперебойный поток субсидий. Схема стала намного проще».
Можно перевести страну в режим тотального полицейского государства и найти важные эрогенные точки у Путина, которые нужно вовремя массажировать для того, чтобы обеспечивать бесперебойный поток субсидий. Схема стала намного проще».
В то же время, считает Шрайбман, эта схема содержит в себе и уязвимости: «Если вы замыкаете всю стабильность своего режима на северо-корейский формат существования. Когда у вас есть один «большой Китай», а вы внутри строите свой концлагерь, то вы становитесь более уязвимыми из-за того, что не контролируете те ветра, которые дуют в Кремле. А их дуновения могут означать для вас кардинальные изменения. И это то, чего не было до 20-го года».
Шрайбман считает, что белорусский режим в зоне комфорта может не чувствовать серьезных внутренних вызовов, но в тоже время ситуация стала более потенциально динамичной. «Один сбой на участке взаимоотношений с Россией может иметь намного более серьезные последствия, чем раньше, до 2020 года».
Но, отмечает аналитик, «не надо впадать в излишнюю эйфорию, что Лукашенко лишил себя точек опоры», так как репрессии после 2020-го вызвали мощную волну эмиграции и серьезно ослабили протестный потенциал белорусского общества.
«Это серьезный подрыв трансформационного, демократизаторского потенциала общества. И далеко не очевидно, что при таком устойчивом существовании режима еще пять или несколько лет значительная часть этих людей будет готова вернуться».
Аналитик Артем Шрайбман. Скрин видео: carnegiepolitika / YouTube
Кроме этого, напоминает Шрайбман, произошла зачистка государственного аппарата от людей, которые подписывались не за того кандидата. Это, на его взгляд, делает систему более идейно монолитной, а страну более управляемой.
«Режим силового подавления даже не протеста, а признаков прошлой нелояльности снимает многие ограничения, которых раньше у власти не было. И это повышает планку, которую нужно будет преодолеть любому будущему протестному движению, чтобы изменить страну, — говорит аналитик и замечает: — Скорее всего, как и в ситуации с Советским Союзом, мы будем вынуждены ожидать сначала какого-то треска этого режима наверху. После чего появится пространство для более активной конкурентной политики внизу. А не наоборот».
Возможен ли казахстанский вариант
Шрайбман обращает внимание на то обстоятельство, что созданное в соответствии с изменениями в Конституции Всебелорусское народное собрание, «не наполнено политическим смыслом», а новая партия власти не имеет большинства в белорусском парламенте.
«Лукашенко настолько аллергически относится к любой институциализации системной политики, рассматривая в этом угрозу, что здесь нет никакой подготовки ни к транзиту, ни к созданию чего-то более коллективного на месте персоналистской власти», — считает Шрайбман и отмечает, что такие институты могут представлять угрозу для власти Лукашенко в ситуации ослабления режима.
«Проблема в том, что Казахстан показал, как это работает. И это произошло после того, как Лукашенко предложил эти правки в Конституцию. События в Казахстане существенно поколебали его уверенность в том, что это стоит начинать. И это привело его к той прокрастинации — которую мы наблюдаем, — откладыванию вопроса о транзите и преемнике.
Потому что стало понятно — как только ты в этой системе кого-то «коронуешь», происходит перенастройка номенклатуры (а в данном случае и России) на нового человека. И это угроза для Лукашенко, который не может рассчитывать, что гарантии, которые будут ему даны, будут, как в случае с Назарбаевым, соблюдаться».
В результате, замечает Шрайбман, Лукашенко не понимает, как построить без определенных институтов, которые он воспринимает как угрозу, систему предсказуемого транзита с гарантией безопасности для себя и своей семьи.
Но проблема в том, что, лишая себя таких институтов, режим теряет возможность сделать транзит более управляемым.
«Чем дольше ты это [транзит] откладываешь на потом, тем выше чисто статистически вероятность того, что не успеешь. Просто биология вмешается. И мы попадем в каримовско-сталинские сценарии, при которых это происходит спонтанно. И дальше ближний круг чиновников пытается понять, что с этим делать. Предсказать исход такого сюжета просто невозможно».
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter
Дорогие читатели, не имея ресурсов на модерацию и учитывая нюансы белорусского законодательства, мы решили отключить комментарии. Но присоединяйтесь к обсуждениям в наших сообществах в соцсетях! Мы есть на Facebook, «ВКонтакте», Twitter и Одноклассники
