«Мракобесу Лукашенко до науки — дальше, чем от Земли до Альтаира»

Накануне Лукашенко встретился с белорусскими учеными. В частности, диктатор заявил, что научные достижения «не должны оставаться красивой витриной» — в том смысле, что наука должна носить прежде всего прикладной характер.

Почему белорусские власти воспринимают науку так потребительски? «Филин» поговорил с радиационным химиком, научным коммуникатором Сергеем Бесарабом.

— Абсолютно гротескное, чудовищное действо, — эмоционально характеризует ученый «научный» прием в резиденции. — В прямом эфире кивающим головам, назначенным на руководящие посты, говорят: мол, это мне непонятно, поэтому такие темы будут блокироваться.

Притом, говорит дилетант, если даже не мракобес (учитывая его выходки с коронавирусом), человек, от которого до науки — дальше, чем от Земли до Альтаира!

Самое грустное — то, что все эти рекомендации, как показывает практика, будут взяты под козырек. Поэтому прощайте гомоморфные шифрования, метаграфы и математика Ласло-Барабаши, нейросети, фотонные вычислители и прочие вещи?

— Получается, все то, что прямо сейчас нельзя прикрутить к картофелекопалке или поставить в медицинскую технику, будет откладываться в долгий ящик?

— Выходит, что так. Не раз Сергей Чалый обращал внимание: надо слушать, что говорит Лукашенко, потому что даже самые странные идеи, как ни странно, воплощаются в жизнь.

И в этом смысле, повторюсь, заседание было чудовищным, поскольку становится понятно, что будет еще хуже. Еще меньше работ фундаментальных, действительно важных, возможно, прорывных (хотя я и не верю в прорывы белорусской науки с теперешней материальной базой) не пройдут экспертизу даже на уровне диссертации.


Что касается внимания к науке со стороны властей, говорит Сергей Бесараб, то сегодня содержание такой махины, как Академия наук РБ — скорее, репутационная вещь, из разряда наполеоновских мечтаний о белорусских покорителях космоса и собственном атоме.

— Поэтому НАН все еще существует. Хотя очевидно, что то положение, которое она занимала в научной структуре СССР, в независимой Беларуси утратило роль, и вся поддержка осуществляется по остаточному принципу.

Это понимают многие и в самой НАН, но эти люди участия в управлении организацией не принимали и тем более не принимают сейчас, поскольку не имеют «идеологически правильного» бэкграунда.



Белорусская наука, говорит ученый, по сути, обезглавлена, поскольку бразды правления отданы тем, кто демонстрирует услужливость, отсутствие собственного мнения и обязательную оглядку на «старшего». Причем эта ситуация после 2020 года лишь усугубилась, а складывалась она на протяжении десятилетий.

Сергей Бесараб приводит пример из собственной истории: изобретения, связанные с очисткой загрязнений от ртути, местные научруки не посчитали достойными даже студенческого конкурса «100 идей для Беларуси», который претендовал в свое время на инновационность.

Но ситуация волшебным образом изменилась, стоило молодому ученому подать заявку на конкурс Startup Tour фонда «Сколково» и занять первое место в разделе «Промышленные технологии»: Сергею задним числом начали выписывать какие-то дипломы за разработки. А в институте лишь пренебрежительно заметили: «Вот видите, мы же вам не мешали — хотя могли бы».

— В нашей науке много лет происходит отрицательная селекция, и я бы даже сказал, какистократия, — с сожалением говорит ученый. — В отличие от меритократии (буквально — «власть достойнейших»), у нас в научном устройстве процветает антоним.

Естественно, в таких условиях смешно даже предположить наличие разработок, фундаментальных или прикладных, соответствующих современному уровню. Что-то ухватывают урывками из трендов, может быть, из российских новостей — и получаются такие франкенштейны, что сложно даже словами описать.