Эксперт – о БелАЭС: «Этот объект более опасен, чем нам представлялось»
Инженер-физик, эксперт программы «Безопасность радиоактивных отходов» Российского Социально-Экологического Союза Андрей Ожаровский — об инциденте на БелАЭС, который хотели скрыть.
Накануне агентство Bloomberg со ссылкой на внутренние документы «Росатома» сообщило о том, что в 2022 году на БелАЭС произошла внештатная ситуация, из-за которой второй энергоблок был запущен с опозданием на год.
— Действительно подтверждено, что ионообменные смолы, которые используются для очистки воды первого контура второго энергоблока каким-то образом попали в ту самую воду, которая является теплоносителем, — комментирует инцидент Андрей Ожаровский на канале 6TV Biełaruś. — В чем там опасность?
{banner_news_show}
При включении реактора на мощность смолы могут ухудшить свойства, связанные с теплосъемом, то есть действительно загрязнить поверхность тепловыделяющих сборок.
При этом возможен риск внештатных ситуаций: теплообмен будет проходить не так, как рассчитывали, что может привести к расплавлению топлива в реакторе.
Второе, на что указывает Bloomberg, нахождение посторонних веществ — вязких смол — может затруднить работу регулирующих стержней и стержней, обеспечивающих остановку атомной станции.
Ни российская, ни беларусская стороны не только не объясняют причины произошедшего, но в принципе замалчивают ситуацию.
— Мы знаем, что в Беларуси создан просто режим молчания вокруг атомной станции. Общественная организация «Экодом», которая занималась попыткой наладить какой-то диалог с атомщиками, участвовала в слушаниях, писала доклады, провела общественно-экологическую экспертизу этого проекта, была объявлена «экстремистской».
По мнению Bloomberg, причиной просыпания ионообменных смол в первый контур мог стать человеческий фактор, буквально «криворукость» сотрудников.
Если эти ребята в свое время уронили корпус реактора, то я допускаю, что они могли и здесь что-то не туда высыпать, — соглашается специалист. — Второе, возможно, там есть ошибка проектировщиков. И это тоже нельзя исключить.
Хочется добавить, что «Росатом» — продолжатель советского Минсельдмаша (Министерства среднего машиностроения СССР — С.). Это ровно те ребята, кто построил Чернобыльскую АЭС.
Но не важно, что произошло и по какой причине. Важно то, сколько еще ошибок может совершить эксплуатирующий персонал или уже совершены инженерами, которые этот проект проектировали. Не дай бог узнать об этом, посмотрев на дозиметры!
Поскольку БелАЭС работает без какого-либо общественного контроля, в ситуации полной закрытости, то все, что у них там внутри происходит, это их тайна.
Упоминая о других проблемах БелАЭС, Ожаровский подчеркивает, что объект продолжает оставаться чрезвычайно опасным.
— Вообще это клубок проблем. Их очень много. Были нарушения при строительстве, даже смертельные случаи на стройплощадке. То есть люди пренебрегали безопасностью не только самого сооружения, но и своей собственной. На нормальной стройке, где соблюдаются инструкции, строители не гибнут. В Беларуси совсем не так.
Этот объект более опасен, чем нам представлялось, когда мы начали его критиковать в 2008 году.
Напомню, что Беларусская антиядерная кампания внимательно следит за проектом, объясняет, что он не нужен стране. Там нет никакой экономической целесообразности, неправильно выбрана площадка.
От нее отказались в советское время, потому что это действительно огромный риск для Вильнюса. И это ужасает.
При этом даже первый энергоблок показывает абсолютно отвратительные экономические показатели. Он работает только половину времени, вторую половину простаивает. Однако по заверениям «Росатома», этот энергоблок должен был работать 90% своего времени.
Особенно настораживает то, что там плохо обстоят дела с культурой безопасности и полная закрытость в плане предоставлением информации, как это было в сталинские времена.
В таких условиях, конечно, опасность объекта возрастает и возрастает вероятность тяжелой аварии, — делает неутешительный вывод специалист.
Соответственно, он опровергает информацию о том, что Беларусь нуждается во второй атомной станции, как заявляют представители режима Лукашенко.
— Как показал опыт, и первая АЭС особо не нужна, вторая тем более. Если оперировать фактами, то в Беларуси нет роста потребления электроэнергии.
Мы видим только усилия правительства, стимулирующие рост этого потребления. Это в том числе и безумный проект перевода отопления на электрическое. Почему это плохо? При авариях на электростанции люди могут остаться и без электричества, и без тепла.
Нет роста потребления электроэнергии и в промышленности, и в сельском хозяйстве. Разве что переведут на электрическое отопление всех в приказном порядке.
Но проект второй атомной электростанции, скорее всего, не будет реализован не из-за того, что эта станция никому не нужна, а из-за того, что сейчас бюджет Росси не так переполнен деньгами, как это было в 2011 году, когда заключался контракт на строительство БелАЭС. Сейчас в российском бюджете дыры достаточно серьезные, а самый популярный разговор — о яйцах.
А за свои деньги Беларусь никогда ничего не построит. Она и этот кредит вряд ли отдаст.
Понимаете, когда недалекому человеку показывают красивую цветную картинку — а это «Росатом» умеет делать, прямо плакат нарисуют «АЭС — прогресс» — у такого человека не возникает вопрос: докажи, а почему это прогресс, приведи хоть какой-то пример.
Это дешево? Нет. Это безопасно? Нет, это опасно.
После ответа на оба эти вопроса хочется сказать, что не вторую атомную станцию надо строить, а побыстрее закрывать эту — первую. До того момента, как она наработает горы радиоактивных отходов или до того момента, как случится авария.
Хочу отметить, что беларусские атомщики при подготовке к пуску второго энергоблока опубликовали материалы к общественным обсуждениям, в которых, если внимательно прочитать, можно было найти то, что, по их же собственным данным, в прилегающем регионе, в соседних деревнях, в 1,5-1,8 раза уже «возрос уровень облучения жителей». Не мощность дозы, а именно «облучение людей», так у них написано.
Конечно, они проговорились случайно, но факт остается фактом. Вы хотите строить еще одну станцию, чтобы уровень облучения возник и в других местах? — задает вопрос специалист.
У Путина - яйца, у Лукашенко – огурец
Накануне агентство Bloomberg со ссылкой на внутренние документы «Росатома» сообщило о том, что в 2022 году на БелАЭС произошла внештатная ситуация, из-за которой второй энергоблок был запущен с опозданием на год.
— Действительно подтверждено, что ионообменные смолы, которые используются для очистки воды первого контура второго энергоблока каким-то образом попали в ту самую воду, которая является теплоносителем, — комментирует инцидент Андрей Ожаровский на канале 6TV Biełaruś. — В чем там опасность?
{banner_news_show}
При включении реактора на мощность смолы могут ухудшить свойства, связанные с теплосъемом, то есть действительно загрязнить поверхность тепловыделяющих сборок.
При этом возможен риск внештатных ситуаций: теплообмен будет проходить не так, как рассчитывали, что может привести к расплавлению топлива в реакторе.
Андрей Ожаровский
Второе, на что указывает Bloomberg, нахождение посторонних веществ — вязких смол — может затруднить работу регулирующих стержней и стержней, обеспечивающих остановку атомной станции.
А если у вас не работают органы управления реактором, то это путь к радиационной аварии.
Ни российская, ни беларусская стороны не только не объясняют причины произошедшего, но в принципе замалчивают ситуацию.
— Мы знаем, что в Беларуси создан просто режим молчания вокруг атомной станции. Общественная организация «Экодом», которая занималась попыткой наладить какой-то диалог с атомщиками, участвовала в слушаниях, писала доклады, провела общественно-экологическую экспертизу этого проекта, была объявлена «экстремистской».
По мнению Bloomberg, причиной просыпания ионообменных смол в первый контур мог стать человеческий фактор, буквально «криворукость» сотрудников.
Если эти ребята в свое время уронили корпус реактора, то я допускаю, что они могли и здесь что-то не туда высыпать, — соглашается специалист. — Второе, возможно, там есть ошибка проектировщиков. И это тоже нельзя исключить.
Хочется добавить, что «Росатом» — продолжатель советского Минсельдмаша (Министерства среднего машиностроения СССР — С.). Это ровно те ребята, кто построил Чернобыльскую АЭС.
Но не важно, что произошло и по какой причине. Важно то, сколько еще ошибок может совершить эксплуатирующий персонал или уже совершены инженерами, которые этот проект проектировали. Не дай бог узнать об этом, посмотрев на дозиметры!
Поскольку БелАЭС работает без какого-либо общественного контроля, в ситуации полной закрытости, то все, что у них там внутри происходит, это их тайна.
Упоминая о других проблемах БелАЭС, Ожаровский подчеркивает, что объект продолжает оставаться чрезвычайно опасным.
— Вообще это клубок проблем. Их очень много. Были нарушения при строительстве, даже смертельные случаи на стройплощадке. То есть люди пренебрегали безопасностью не только самого сооружения, но и своей собственной. На нормальной стройке, где соблюдаются инструкции, строители не гибнут. В Беларуси совсем не так.
Этот объект более опасен, чем нам представлялось, когда мы начали его критиковать в 2008 году.
Напомню, что Беларусская антиядерная кампания внимательно следит за проектом, объясняет, что он не нужен стране. Там нет никакой экономической целесообразности, неправильно выбрана площадка.
От нее отказались в советское время, потому что это действительно огромный риск для Вильнюса. И это ужасает.
При этом даже первый энергоблок показывает абсолютно отвратительные экономические показатели. Он работает только половину времени, вторую половину простаивает. Однако по заверениям «Росатома», этот энергоблок должен был работать 90% своего времени.
Собственно говоря, росатомовская станция в Беларуси — это такое пугало для международной общественности, показывающее, что атомная станция, в принципе, это плохо.
Особенно настораживает то, что там плохо обстоят дела с культурой безопасности и полная закрытость в плане предоставлением информации, как это было в сталинские времена.
В таких условиях, конечно, опасность объекта возрастает и возрастает вероятность тяжелой аварии, — делает неутешительный вывод специалист.
Соответственно, он опровергает информацию о том, что Беларусь нуждается во второй атомной станции, как заявляют представители режима Лукашенко.
— Как показал опыт, и первая АЭС особо не нужна, вторая тем более. Если оперировать фактами, то в Беларуси нет роста потребления электроэнергии.
Мы видим только усилия правительства, стимулирующие рост этого потребления. Это в том числе и безумный проект перевода отопления на электрическое. Почему это плохо? При авариях на электростанции люди могут остаться и без электричества, и без тепла.
Нет роста потребления электроэнергии и в промышленности, и в сельском хозяйстве. Разве что переведут на электрическое отопление всех в приказном порядке.
Но проект второй атомной электростанции, скорее всего, не будет реализован не из-за того, что эта станция никому не нужна, а из-за того, что сейчас бюджет Росси не так переполнен деньгами, как это было в 2011 году, когда заключался контракт на строительство БелАЭС. Сейчас в российском бюджете дыры достаточно серьезные, а самый популярный разговор — о яйцах.
Когда страна на высшем уровне занимается поставкой куриных яиц, говорить о поставке атомных электростанций, да еще в кредит, мне кажется, несколько несвоевременно.
А за свои деньги Беларусь никогда ничего не построит. Она и этот кредит вряд ли отдаст.
Понимаете, когда недалекому человеку показывают красивую цветную картинку — а это «Росатом» умеет делать, прямо плакат нарисуют «АЭС — прогресс» — у такого человека не возникает вопрос: докажи, а почему это прогресс, приведи хоть какой-то пример.
Это дешево? Нет. Это безопасно? Нет, это опасно.
После ответа на оба эти вопроса хочется сказать, что не вторую атомную станцию надо строить, а побыстрее закрывать эту — первую. До того момента, как она наработает горы радиоактивных отходов или до того момента, как случится авария.
Хочу отметить, что беларусские атомщики при подготовке к пуску второго энергоблока опубликовали материалы к общественным обсуждениям, в которых, если внимательно прочитать, можно было найти то, что, по их же собственным данным, в прилегающем регионе, в соседних деревнях, в 1,5-1,8 раза уже «возрос уровень облучения жителей». Не мощность дозы, а именно «облучение людей», так у них написано.
Конечно, они проговорились случайно, но факт остается фактом. Вы хотите строить еще одну станцию, чтобы уровень облучения возник и в других местах? — задает вопрос специалист.
У Путина - яйца, у Лукашенко – огурец