Подъем в 5 утра, шмон, промзона, снова шмон. Один день из жизни заключенного нобелевского лауреата Алеся Беляцкого
10 декабря 2022 года руководитель правозащитного центра «Весна» Алесь Беляцкий стал лауреатом Нобелевской премии мира. Сейчас он отбывает 10-летнее наказание в горецкой исправительной колонии № 9. Об условиях одной из самых жестких зон Беларуси — в публикации Свободы.
{banner_news_show}
Исправительная колония № 9 находится за городом. Ее построили в 1957 году на базе кирпичного завода. Долгое время там работали осужденные. В середине 1970-х цеха перепрофилировали под обработку металла. Также в колонии есть деревообработка, швейный и хлебобулочный цех.
В колонии 13 корпусов, рассчитанных на 1500 сидящих. Зона полностью заполнена. Чаще всего отбывать наказание сюда направляют ранее судимых.
Ранее в этой колонии отбывали наказание политзаключенные Николай Дедок, Дмитрий Дашкевич, Василий Парфенков, Михаил Жемчужный. Парфенков погиб в Украине, Дашкевич и Дедок снова в колониях. Но остались их воспоминания.
Через горецкую колонию дважды прошел журналист Николай Дедок — он сидел там в 2015 и 2022 годах. Еще на суде в ноябре 2021 года Николай сообщил, что силовики угрожали: «Мол, в колонии в Горках я буду убит уголовниками, и это спишут на проблемы с сердцем».
Во время первого срока, в 2015 году, Николай был вынужден пойти на крайнюю меру — порезал себе руки и живот. Почти все время он находился или в СИЗО, или в ПКТ.
«Зона в Горках по условиям содержания наихудшая среди зон строгого режима.. Это настоящая «пресс-зона» для политических. Не зря туда свозили в свое время Дмитрия Дашкевича, Василия Парфенкова, да и меня.
С первых минут в колонии попадаешь в водоворот «оперативной разработки». Тебя окружают стукачами, информаторами, которые докладывают о каждом твоем шаге оперативникам. Люди, с которыми ты общаешься и пьешь чай, отправляются в СИЗО, чтобы ни у кого не было желания с тобой общаться и дружить…
Основное отличие — то, что там, в Горках, вся система, где не только избиения, не только СИЗО, но целый комплекс работает против непокорного зека. Комплекс, отработанный годами. Там все поставлено на конвейер», — вспоминал Николай Дедок о 2015 году.
Во время второго срока, в 2022 году, ситуация в ИК № 9, по словам политзаключенного, еще ухудшилась. Он смог передать на свободу, что «такого, как сейчас с ним, в этой колонии никогда не происходило», — без всяких оснований его стали помещать в СИЗО. Администрация собрала столько «нарушений» на Дедка, что его перевели в гродненскую крытую тюрьму.
Дмитрий Дашкевич в своей книге «Червяк» (отмеченной премией за тюремную литературу имени Олехновича) пишет:
«Баня же в «Горках» выполняет две функции: комната для стирки, где удобно раз в неделю отчистить грязь; и комната для избиения, где еще удобнее бить биологическую единицу под названием «зэк»: во-первых, никто не слышит, а во-вторых, быстро смывается кровь со стен и пола — только пару тазиков воды и нужно».
Описывает в «Червяке» Дашкевич и промзону.
{banner_news_end}
Сейчас в Горецкой колонии сидят по меньшей мере 10 политзаключенных: Алесь Беляцкий, Руслан Окостко, Павел Овчаров, Денис Барсуков, Виктор Борушко, Вадим Гурман, Денис Дикун, Вячеслав Малейчук, Сергей Романов, Андрей Юрков.
В отдельном здании со своей охраной находятся ПКТ (помещение камерного типа) и ШИЗО (штрафной изолятор), где политзаключенные — частые посетители.
В начале ноября появилась информация, что нобелевский лауреат Алесь Беляцкий наказан заключением в ПКТ.
Вот как выглядит обычное расписание заключенных Горецкой колонии.
В 5 утра — подъем для тех, кто помещен в ПКТ и СИЗО (для заключенных, которых держат в отрядах, — в 6).
В 5.10 начинаются гигиенические процедуры: приносят станки для бритья, умывание, чистка зубов.
Примерно в 5.30-6.00 приносят завтрак. Обычно это каша и чай. Чаще всего каша из сечки, изредка может быть рис или пшенная каша. Два раза в неделю дают яйцо.
В 8 утра проверка. Это обыск в камере, осмотр вещей, обыск самого заключенного. Во время проверки в камеру выливают ведро хлорки, которую после ухода конвоиров нужно убрать.
11.00 — обед. Суп, второе блюдо (обычно каша или макароны с тушенкой), компот или кисель. Раз в неделю может быть котлета.
16:00 — ужин. Опять же в основном каша. Раз в неделю могут быть рыбные позвоночники.
В 20.00 — снова проверка, которую называют шмоном.
В 2100 — отбой. На ночь выдают матрас, подушку и одеяло.
Что касается прогулок, в ПКТ могут изредка выводить в маленький прогулочный дворик. Он очень похож на камеры: бетонные стены, но вместо потолка сетка, затем решетка и колючая проволока, через которые видно небо.
По правилам, утвержденным департаментом исполнения наказаний, из отряда в ПКТ можно с собой взять мыло, зубную щетку и пасту, маленькое полотенце. Разрешена «отоварка» раз в месяц в тюремном магазине на 1 базовую величину (37 рублей). Можно писать письма и получать письма от родственников.
Раз в неделю в ПКТ приходит библиотекарь, можно поменять книги.
Также раз в неделю водят на склад личных вещей (так называемую «кешарку», где можно взять сменное белье, чай, печенье (еду нельзя).
Бывший осужденный, недавно вышедший на свободу из горецкой колонии, на условиях анонимности рассказал Свободе о некоторых особенностях содержания заключенных в ПКТ, которым не один раз был казнен.
3 марта 2023 года судья Ленинского районного суда Минска Марина Запасник осудила правозащитников «Весны» на большие сроки заключения. Нобелевский лауреат, председатель «Весны» Алесь Беляцкий получил 10 лет колонии усиленного режима.
2 мая правозащитника перевели из СИЗО-1 в исправительную колонию № 9, что в Горках.
В начале ноября стало известно, что Алеся поместили в помещение камерного типа. К правозащитнику длительное время не пускают адвоката.
2 мая правозащитника перевели из СИЗО-1 в исправительную колонию № 9, что в Горках.
В начале ноября стало известно, что Алеся поместили в помещение камерного типа. К правозащитнику длительное время не пускают адвоката.
{banner_news_show}
Исправительная колония № 9 находится за городом. Ее построили в 1957 году на базе кирпичного завода. Долгое время там работали осужденные. В середине 1970-х цеха перепрофилировали под обработку металла. Также в колонии есть деревообработка, швейный и хлебобулочный цех.
В колонии 13 корпусов, рассчитанных на 1500 сидящих. Зона полностью заполнена. Чаще всего отбывать наказание сюда направляют ранее судимых.
Ранее в этой колонии отбывали наказание политзаключенные Николай Дедок, Дмитрий Дашкевич, Василий Парфенков, Михаил Жемчужный. Парфенков погиб в Украине, Дашкевич и Дедок снова в колониях. Но остались их воспоминания.
«Худшая среди зон строгого режима»
Через горецкую колонию дважды прошел журналист Николай Дедок — он сидел там в 2015 и 2022 годах. Еще на суде в ноябре 2021 года Николай сообщил, что силовики угрожали: «Мол, в колонии в Горках я буду убит уголовниками, и это спишут на проблемы с сердцем».
Во время первого срока, в 2015 году, Николай был вынужден пойти на крайнюю меру — порезал себе руки и живот. Почти все время он находился или в СИЗО, или в ПКТ.
«Зона в Горках по условиям содержания наихудшая среди зон строгого режима.. Это настоящая «пресс-зона» для политических. Не зря туда свозили в свое время Дмитрия Дашкевича, Василия Парфенкова, да и меня.
Колония в Горках. Архивное фото
С первых минут в колонии попадаешь в водоворот «оперативной разработки». Тебя окружают стукачами, информаторами, которые докладывают о каждом твоем шаге оперативникам. Люди, с которыми ты общаешься и пьешь чай, отправляются в СИЗО, чтобы ни у кого не было желания с тобой общаться и дружить…
Основное отличие — то, что там, в Горках, вся система, где не только избиения, не только СИЗО, но целый комплекс работает против непокорного зека. Комплекс, отработанный годами. Там все поставлено на конвейер», — вспоминал Николай Дедок о 2015 году.
Во время второго срока, в 2022 году, ситуация в ИК № 9, по словам политзаключенного, еще ухудшилась. Он смог передать на свободу, что «такого, как сейчас с ним, в этой колонии никогда не происходило», — без всяких оснований его стали помещать в СИЗО. Администрация собрала столько «нарушений» на Дедка, что его перевели в гродненскую крытую тюрьму.
«Комната для стирки и комната для избиения»
Дмитрий Дашкевич в своей книге «Червяк» (отмеченной премией за тюремную литературу имени Олехновича) пишет:
«Баня же в «Горках» выполняет две функции: комната для стирки, где удобно раз в неделю отчистить грязь; и комната для избиения, где еще удобнее бить биологическую единицу под названием «зэк»: во-первых, никто не слышит, а во-вторых, быстро смывается кровь со стен и пола — только пару тазиков воды и нужно».
Описывает в «Червяке» Дашкевич и промзону.
«Горьковские цеха добычи цветных металлов (в основном меди и алюминия) из списанных кабелей вмещают сотню-другую чумазых лиц. Перед началом работы к цеху подъезжает МАЗ и вываливает под «локалку» гору кабелей, на которую зеки тут же бросаются со всех сторон, и она превращается в живой организм: один тянет кабель, другой — зека за ногу, третий с четвертым чистят рыла друг другу — идет гражданская война, в которой каждый стремится завоевать побольше добычи.
После разбитые вояки тащат трофеи в цеха и — все в мазуте, соляре и еще какой гадости — начинают их драть, добывая для родины цветной металл… Пещерные люди каменного века, хотя в руках у них орудия металлические, все дерут, дерут, дерут: норма же 60 кг!»
После разбитые вояки тащат трофеи в цеха и — все в мазуте, соляре и еще какой гадости — начинают их драть, добывая для родины цветной металл… Пещерные люди каменного века, хотя в руках у них орудия металлические, все дерут, дерут, дерут: норма же 60 кг!»
{banner_news_end}
ПКТ: подъем в 5 утра, бетонная клетка
Сейчас в Горецкой колонии сидят по меньшей мере 10 политзаключенных: Алесь Беляцкий, Руслан Окостко, Павел Овчаров, Денис Барсуков, Виктор Борушко, Вадим Гурман, Денис Дикун, Вячеслав Малейчук, Сергей Романов, Андрей Юрков.
В отдельном здании со своей охраной находятся ПКТ (помещение камерного типа) и ШИЗО (штрафной изолятор), где политзаключенные — частые посетители.
В начале ноября появилась информация, что нобелевский лауреат Алесь Беляцкий наказан заключением в ПКТ.
«Если человек находится в ПКТ или в СИЗО, на работу его не водят. Осужденный весь день находится в маленькой камере. Помещение очень холодное, так как вокруг бетон. Стены и пол бетонные, есть маленький бетонный табурет. Нары отстегиваются только на ночь. Лежать на них нельзя. Тем, кто наказан ПКТ, на ночь дают матрас, подушку, одеяло, утром забирают. В СИЗО вообще ни матрас, ни белье «не положены»: человек вынужден спать на голых досках. Делать в ПКТ и СИЗО нечего, в камере холодно, поэтому человек вынужден постоянно двигаться, ходить», — об условиях содержания там Свободе рассказал на условиях анонимности бывший заключенный.
Вот как выглядит обычное расписание заключенных Горецкой колонии.
В 5 утра — подъем для тех, кто помещен в ПКТ и СИЗО (для заключенных, которых держат в отрядах, — в 6).
В 5.10 начинаются гигиенические процедуры: приносят станки для бритья, умывание, чистка зубов.
Примерно в 5.30-6.00 приносят завтрак. Обычно это каша и чай. Чаще всего каша из сечки, изредка может быть рис или пшенная каша. Два раза в неделю дают яйцо.
В 8 утра проверка. Это обыск в камере, осмотр вещей, обыск самого заключенного. Во время проверки в камеру выливают ведро хлорки, которую после ухода конвоиров нужно убрать.
11.00 — обед. Суп, второе блюдо (обычно каша или макароны с тушенкой), компот или кисель. Раз в неделю может быть котлета.
16:00 — ужин. Опять же в основном каша. Раз в неделю могут быть рыбные позвоночники.
В 20.00 — снова проверка, которую называют шмоном.
В 2100 — отбой. На ночь выдают матрас, подушку и одеяло.
«Никакие правила не соблюдаются»
Что касается прогулок, в ПКТ могут изредка выводить в маленький прогулочный дворик. Он очень похож на камеры: бетонные стены, но вместо потолка сетка, затем решетка и колючая проволока, через которые видно небо.
Алесь Беляцкий во время обыска у гендиректора БелаПАН Алеся Липая 13 июня 2018 года
По правилам, утвержденным департаментом исполнения наказаний, из отряда в ПКТ можно с собой взять мыло, зубную щетку и пасту, маленькое полотенце. Разрешена «отоварка» раз в месяц в тюремном магазине на 1 базовую величину (37 рублей). Можно писать письма и получать письма от родственников.
Раз в неделю в ПКТ приходит библиотекарь, можно поменять книги.
Также раз в неделю водят на склад личных вещей (так называемую «кешарку», где можно взять сменное белье, чай, печенье (еду нельзя).
Бывший осужденный, недавно вышедший на свободу из горецкой колонии, на условиях анонимности рассказал Свободе о некоторых особенностях содержания заключенных в ПКТ, которым не один раз был казнен.
«Никакие правила в отношении политических никогда не соблюдаются. Я считался обычным уголовником, поэтому мне было легче. Политических почти не выводили на прогулки. Делать «отоварку» им тоже не разрешали.
Года полтора назад я попадал в одну камеру с политическим, другие осужденные тоже. Мы их подкармливали, поили кофе, чаем, так как в камере был кипятильник, делились, извините, туалетной бумагой. Да, им якобы разрешали писать письма. Но никогда на моей памяти им ничего не приходило. Книжки в камере были, библиотекарь приносил.
Однако потом ходили слухи, что политических помещают исключительно в одиночки. Как их там держат, я не знаю, но считаю, что вообще ничего не разрешают», — рассказал бывший заключенный, который отбывал наказание по уголовной (не политической) статье.
Последнее письмо от Алеся Беляцкого пришло 18 октября. О колонии и условиях содержания он ничего не пишет — иначе письмо не пропустила бы цензура.
Года полтора назад я попадал в одну камеру с политическим, другие осужденные тоже. Мы их подкармливали, поили кофе, чаем, так как в камере был кипятильник, делились, извините, туалетной бумагой. Да, им якобы разрешали писать письма. Но никогда на моей памяти им ничего не приходило. Книжки в камере были, библиотекарь приносил.
Однако потом ходили слухи, что политических помещают исключительно в одиночки. Как их там держат, я не знаю, но считаю, что вообще ничего не разрешают», — рассказал бывший заключенный, который отбывал наказание по уголовной (не политической) статье.
Последнее письмо от Алеся Беляцкого пришло 18 октября. О колонии и условиях содержания он ничего не пишет — иначе письмо не пропустила бы цензура.