Фридман: «Прозвучала лекция о международном положении в стенах ДК в сельской местности»

Политический обозреватель — о том, как Лукашенко высказался о войне на Ближнем Востоке по советским методичкам.

Спустя почти три недели молчания Александра Лукашенко прорвало высказаться о конфликте на Ближнем Востоке. Тем более в случае, когда правителю хочется поговорить о чем-то, поводом для ответов на нужные вопросы может стать даже инспекция строящегося жилья в Минском районе.

Лукашенко в привычном для себя стиле политического хамства указал выгодополучателей конфликта на Ближнем Востоке (по его версии, это вовсе не Россия и даже не Иран), попугал беларусских журналистов возможной Третьей мировой — «если взорвется, жарко будет всем» и израильским ядерным оружием. И, мимоходом поддержав генсека ООН Антониу Гуттериша, нашел выход, как всех спасти — мол, силовое решение невозможно, а надо создать палестинское государство, «сесть и договориться раз и навсегда».

Политический обозреватель Александр Фридман обращает внимание: правитель смешал и повторил фактически все, что можно было услышать из конспирологии за последнее время «из российских, иранских, палестинских и прочих утюгов». В этом смысле в речах Лукашенко не было не только ничего нового, но и откровенно устаревшее — например, тезис о якобы украинском оружии у ХАМАС, который в российской пропаганде уже давно растворился.


Филин обсудил с экспертом: отчего беларусского правителя именно сейчас потянуло снова спасать неблагодарный мир и прокомментировать ситуацию на Ближнем Востоке?

— Лукашенко не сказал ничего нового, но вот почему сейчас — это основной вопрос, и он действительно интересен, — отмечает Александр Фридман. — Думаю, причины комплексные.



К тому же не стоит забывать, что Израиль — одно из тех редких неавторитарных государств, которое поддерживает с ним, пусть и на низком уровне, относительно ровные отношения. Есть безвизовый режим, какое-то экономическое сотрудничество, посольство Израиля в Беларуси, отсутствуют экономические санкции, да и на тему прав человека (в отношении не только РБ, но и любых других стран) Израиль не высказывается. И рисковать сложившими отношениями также не хочется.

Правитель Беларуси, говорит Александр Фридман, как человек, сформировавшийся на советской закваске, сочетает в себе антисемитские стереотипы и веру в особую роль, влияние евреев в этом мире:

— Это проскальзывало и в приснопамятном интервью Стиву Розенбергу, и в выступлении Лукашенко на кургане Славы 3 июля 2021-го. И мысль о том, что с евреями лучше не задираться, как мне кажется, у него присутствует.

С другой стороны, есть очень важные партнеры в мусульманском мире, особенно Иран, с которым он старательно развивает отношения на высоком уровне. То есть сказать что-то в пользу Израиля, тем самым оттолкнув от себя Иран, он не может, но и однозначно в пользу ХАМАСа высказаться нельзя, получишь жесткий ответ от Израиля.

Поэтому он для себя, видимо, решил помолчать, тем более что были запланированы важные встречи — с вице-президентом Ирана Мохбером, потом с главой МИД Венгрии Сийярто, и возможно, выступи он с откровенными заявлениями, какая-то из этих встреч могла сорваться.

Но молчание, говорит эксперт, дается Лукашенко тяжело: он помешан на внешней политике и очень любит «разъяснять» людям сверху вниз, как устроен этот мир. И все же тактическую паузу он взял, хотя пропаганде при этом разрешили делать все, что угодно — и та взяла на вооружение российские нарративы, в унисон повторяя пропалестинские тезисы.

Однако ситуация не разрешилась быстро, а молчание правителя связывало руки и другим функционерам, не знающим, о чем можно говорить — и, вероятно, поэтому Лукашенко решил все же высказаться. Причем повтор некоторых нарративов с опозданием, полагает эксперт, говорит о том, что его происходящее зацепило:

— Тема якобы украинского оружия использовалась российской пропагандой в первую неделю войны, потом исчезла по причине абсурдности. И то, что Лукашенко ее поднял, значит — он следил за событиями, читал, смотрел российские передачи.

И уж как начал высказываться, то прошел в своем спиче по всем фронтам. Иран — партнер, значит, надо защитить Иран; Россия — союзник, надо показать, что РФ не выигрывает от этой войны, и «пройтись» по Украине. Прямые нападки на Израиль были предельно мягкими — он даже воздержался от повторения путинских сравнений с нацистами.



{banner_news_end}
Александр Фридман напоминает: правитель РБ с госвизитом был в Израиле лишь единожды, и то в далеком 2000-м, в годовщину основания христианства (после не звали). Впрочем, и на палестинских территориях Лукашенко не был, и лично для него это во всех смыслах далеко. Поэтому он использовал кремлевские нарративы, добавив также свою любимую тему о том, что он мирный человек, а остальной мир сошел с ума и вот-вот надвигается то ли ядерная угроза, то ли третья мировая.

Традиционная риторика, что люди «хотят жить мирно, рожать детей» — это в каком-то смысле крестьянская мудрость: пожилой человек, провинциал, накопивший определенный жизненный опыт, рассуждает, как надо жить. Подобное можно услышать, приехав к пожилому одинокому родственнику с недостатком общения — так и Лукашенко начинает с пафосным видом давать советы, отличающиеся потрясающей банальностью и откровенной пустотой.

Что обращает на себя внимание, отмечает эксперт — это то, что Лукашенко солидаризировался с Гуттеришем: мол, ХАМАС поступил плохо, но сделал это потому, что палестинцев угнетают, «загнали под землю».

— Звучит любопытно, принимая во внимание, что у ХАМАС там построены подземные тоннели на глубине 30-40 метров, — комментирует Александр Фридман.

Кроме того, эксперт подчеркивает полное отсутствие эмпатии в рассуждениях Лукашенко. Сочувствия нет ни в чей адрес — ни погибших от террористической атаки израильтян, в том числе выходцев из Беларуси, ни собственных граждан, которые не могут выбраться из сектора Газа и эвакуироваться из Израиля, брошенные МИДом на произвол судьбы.

— Слова о том, что гибнут люди и это плохо, звучат настолько цинично и фальшиво, принимая во внимание то, что они с Путиным делают… А позиции как таковой в его речах не было. Он всем своим видом показывает: это нас не касается, нам — вообще все равно, что с этими людьми.