«Мудрый патриарх, которому разрешено больше, чем остальным». Какой образ пытается создать Лукашенко своим дресс-кодом

Неограниченная власть со временем очень существенно меняет того, кто ею владеет. Это касается многих сфер человеческой жизни, в том числе и отношения к тому, как допустимо вести себя в обществе и, среди прочего, в каком виде появляться перед публикой, пишет Виктор Богдевич на Радыё Свабода.

Если многие другие принципы и правила в отношениях с внешним миром игнорируются, то почему нельзя снисходительно либо пренебрежительно относиться и к нормам этикета, принятым в цивилизованном мире?

Один из последних зарубежных визитов Александра Лукашенко. Аэропорт «Манас» в Бишкеке. «Боинг» Лукашенко только что приземлился. На летном поле — почетный караул, ковровая дорожка, ряд высокопоставленных чиновников во главе с премьер-министром Акылбеком Джапаровым. Все — в строгих костюмах, как и требует протокол подобных официальных визитов, точная процедура которых давно и строго регламентирована жесткими правилами дипломатического этикета.



И здесь по трапу спускается Александр Лукашенко. В модной короткой куртке-«бомбере», в спортивных штанах, на ногах — удобные «сникерсы» с белой подошвой. Застегнутый на все пуговицы киргизский премьер-министр, одетый строго согласно протоколу, делает вид, что ничего не произошло. Хотя всего несколько часов перед тем именно он встречал других высокопоставленных участников саммита (президентов Путина, Алиева, Токаева), и все были одеты в соответствии с протоколом. Лукашенко был единственным, кто позволил себе неожиданные вольности. И как это могут расценить те, кто встречает высокопоставленного гостя?


Случайностью это явно не было. В последнее время Лукашенко не раз появлялся в «неформальном» виде во время официальных протокольных мероприятий. Так случилось, например, во время официальной церемонии прощания с президентом Экваториальной Гвинеи в минском аэропорту в этом году 8 сентября. Теодоро Мбасого и вся его государственная делегация — в строгих европейских костюмах, при полном параде, а Александр Лукашенко — в модном среди любителей брейк-данса клетчатом «бомбере» и тех же дорогих кроссовках с белыми подошвами.



Примерно в такой же одежде Лукашенко в последнее время спускается с трапа самолета, прилетая с визитами в Москву и другие российские города. Визиты, правда, рабочие, но российские вице-премьеры или губернаторы, которые согласно протоколу встречают лидера иностранного государства, одеты соответствующим образом и выполняют все дипломатические формальности, а потому тоже делают удивленные глаза: с подобным редко приходится встречаться.

Следует оговориться: иногда политические лидеры заранее договариваются о неформальном характере визита и соответствующем свободном стиле одежды во время таких «встреч без галстуков», но это делается заранее и на взаимной основе. Ситуации, когда во время протокольного мероприятия один политик одет по всем дипломатическим правилам (в костюме, галстуке и застегнут на все пуговицы), а другой так, будто он только что вернулся с прогулки по лесу или с пробежки в парке, чрезвычайно редки и обычно расцениваются как нечто чрезвычайное и недопустимое.

Сталинский френч

Лукашенко, конечно, не первый и не последний из диктаторов, кто даже на уровне одежды стремится продемонстрировать свои исключительность, индивидуальность, уникальность.

В свое время Сталин ввел в советскую номенклатурную моду стиль, который сейчас называют «милитари». Скромный военный френч, галифе и блестящие хромовые сапоги - в таком облачении вождь советского народа не только остался в истории, но и начал стиль, который потом подражали многие другие диктаторы.



Знаменитый сталинский френч появился во время гражданской и советско-польской войн. Однажды одев военный мундир, будущий вождь не захотел переодеваться и после войны, сделав его основой собственного имиджа на всю оставшуюся жизнь. В начале 20-х годов прошлого века это выглядело демократично и понятно: в молодой советской стране, охваченной голодом и нищетой, не хватало всего, в том числе и одежды. Добрая половина страны ходила в полувоенной одежде, которой богато осталось с военного времени.

Впрочем, услужливые царедворцы не раз пытались внести коррективы в аскетический образ любимого «отца народов». Одна из наиболее известных попыток была предпринята после того, как в июне 1945 года Сталина уговорили принять высшее воинское звание — генералиссимуса. Возник вопрос и о соответствующем мундире. И его вскоре сшили. Один из наиболее приближенных в то время к Сталину военачальников генерал Штаменко позже вспоминал, как однажды увидел в приемной вождя главного интенданта Красной армии генерала Драчева, одетого в пышный мундир неизвестного ранее кроя, с большими эполетами, щедро украшенными золотой бахромой:



Сталину новый мундир явно не понравился. Окинув его беглым взглядом, вождь стал мрачным и приказал Драчеву покинуть кабинет. Мундир генералиссимуса в итоге Сталин так ни разу и не надел.

Однако, это вовсе не означает, что мундир у Сталина был таким же, как у всех других маршалов и генералов. Сталинский маршальский китель был уникального светло-серого цвета — совсем не такой, как у других маршалов. Воротник не стоячий, который должен был по новым уставным стандартам, а «отложной», с шинельными красными петлицами (твердых стоячих воротников Сталин не любил: они ему давили шею). Строго говоря, мундир этот не вписывался ни в какие армейские уставы, но, наверное, такая цель и ставилась. Вождь и гений не должен был выглядеть так, как все другие.

В этом «неуставном» познавательном кителе Сталина в конце концов и похоронили.

Возвращение к «ленинскому стилю»

Сталинский стиль в одежде во второй половине ХХ века переняли многие тогдашние коммунистические диктаторы: китайский вождь Мао Цзэдун, вьетнамский Хо Ши Мин, северокорейский Ким Ир Сен, кубинский Фидель Кастро...



А вот в Советском Союзе после осуждения периода «культа личности» мода на сталинские френчи почти мгновенно исчезла. Невозможно представить, чтобы кто-то из следующих после Сталина лидеров СССР (то ли Хрущев, то ли Брежнев, то ли Андропов, то ли Черненко, то ли Горбачев) отправился в зарубежный визит и сходил с трапа самолета, одетый во что-то другое, кроме строгого делового костюма.

Правда, Хрущев на первых порах немного пытался экспериментировать с одеждой (многим запомнились его вышиванки, одетые под пиджак), но широкого распространения эта практика не приобрела. Советский истеблишмент официально возвращался к «ленинским нормам» во всем, включая стиль одежды. А поскольку представить образ Ленина без галстука так же трудно, как Сталина — в галстуке, моде на френчи, галифе и хромовые сапоги после 1956 года наступил решительный конец. Отказ от сталинизма происходил во всем, включая и на уровне таких символов, как стиль одежды.

Совет Лукашенко Зеленскому: «Уже пора побриться, одеться нормально...»

Но стиль «милитари» оказался куда более жизнеспособным и популярным среди политиков, чем другие символы сталинизма. Интересно, что именно на него обратил внимание и начал активно использовать с первых дней российской агрессии украинский президент Владимир Зеленский.



Зеленского не приходится обвинять в диктаторских замашках, но то, что он хорошо разбирается в тонкостях публичного имиджа, сомнений мало. Все помнят: уже на следующий день после начала войны Зеленский полностью отказался от костюмов, галстуков и белых рубашек. На публике он появляется исключительно в стиле «милитари»: майках, рубашках, свитерах, куртках цвета хаки и других маскирующих оттенков, в армейских брюках и ботинках. Сам Зеленский в интервью Би-би-си объяснял это так:



Примечательно, однако, то, что Зеленский появляется сейчас в таком наряде не только на фронте и в поездках по Украине, но и во время многочисленных зарубежных официальных визитов, протокольных мероприятий, выступая в зарубежных парламентах и международных организациях, когда вся публика вокруг — исключительно в строгих деловых костюмах. В этом смысле новый имидж рассчитан явно не только на внутреннюю украинскую аудиторию, и истолковать все только желанием «быть как все» и показать, что «остаюсь здесь», невозможно.

Между прочим, Александр Лукашенко отреагировал на новый имидж Зеленского 6 мая 2022 года критически, с явным раздражением:



В этой ситуации явно звучала ревность. Мол, это моя «фишка», а тут какой-то актер, без года неделю как президент, перенимает чужие придумки и приемы.



Зеленский к издевательскому совету, как известно, не прислушался. Но при этом уверяет, что обязательно вернется к традиционному имиджу и классическому костюму: «Конечно, я знаю, что так будет. После нашей победы. Возможно, в день нашей победы. Но так обязательно будет, потому что тогда же я буду президентом мирной страны».

Машеров себе такого не позволял

Давно замечено: неограниченная власть со временем очень существенно меняет того, кто ей владеет. Это касается многих сфер человеческой жизни, включая и отношения к тому, как допустимо вести себя в обществе и, среди прочего, как одеваться. Со временем, привыкнув к тому, что все его желания и прихоти исполняются, наделенный неограниченной властью деятель, случается, дает волю различным сокровенным фантазиям и капризам. Это касается и того, в каком облике он появляется перед публикой.

В первые годы своего президентства Лукашенко очень чутко относился к собственному гардеробу, особенно во время официальных визитов. Невозможно вспомнить случай, когда бы на официальную встречу в середине или в конце 90-х он исправился, одев то, что противоречило бы протоколу. Тогда даже в поездки по Беларуси он отправлялся в строгом костюме и галстуке. Стоит отметить: такова была и советская, и ранняя постсоветская традиция, ее не нарушали ни Машеров, ни Киселев, ни Кебич, ни Шушкевич.



Но мало-помалу Лукашенко от нее почти отошел. В последние годы, ездя по стране, он появляется перед подчиненными то в полувоенной белой рубашке, то в спортивной куртке, то в льняной вышиванке. При этом подчиненные, что примечательно, во время таких визитов сопровождают Лукашенко в строгих застегнутых костюмах с галстуками (даже если на улице зной). Подражать примеру хозяина и переодеваться в свободном стиле никто не осмеливается (или, возможно, им запрещено это делать).

{banner_news_end}

Эксцентричные диктаторы

Лукашенко — далеко не первый из клуба многолетних авторитарных правителей, кто осмелился игнорировать общепринятые правила. И совсем не самый эксцентричный.

Наиболее эпатажным из диктаторов последнего времени был, очевидно, ливийский лидер Муаммар Каддафи. Говорят, на его пышный бедуинский плащ, в котором он обычно выходил на официальные церемонии, шло не менее 15 метров ткани (между прочим, в таком плаще он приезжал с визитом в Минск в 2008 году). Впрочем, бедуинским нарядом Каддафи вовсе не ограничивался. Он любил и другие эксцентричные наряды — с вышивкой, с использованием звериных шкур и необычных головных уборов. А иногда появлялся на публике в расшитом золотом генеральском мундире с блестящими эполетами в стиле XIX века.



Тем, кому довелось жить в последние десятилетия ХХ века, хорошо запомнилась меховая шапка-пирожок из леопардовой кожи, которую, кажется, никогда не снимал конголезский диктатор Мобуту Сесе Секо. Мобуту был сторонником африканской аутентичности во всем, включая одежду. В конце концов он запретил носить в стране европейские костюмы, а вместо этого разработал «абакост» — одежду, которая считалась символом преодоления колониального прошлого. Специалисты не без оснований видели в «абакосте» сходство с френчем Мао Цзэдуна. Носить «абакост» обязаны были все государственные служащие. Как и следовало ожидать, африканский френч Мобуту не пережил своего создателя, который после 26 лет диктатуры вынужден был бежать из страны под напором повстанцев.

На этом фоне довольно скромным и безобидным выглядит имидж нового африканского друга Лукашенко — президента Зимбабве Эммерсона Мнангагвы. От строгого делового костюма он не отказывается, но при этом всегда накидывает на шею пестрый шарф в цветах национального флага (этим шарфом он запомнился и во время недавнего визита в Минск).



Запоминающаяся деталь и яркий акцент делают Зимбабве лидера узнаваемым в любой ситуации. Правда, на первых порах некоторые принимали его в таком виде за футбольного фаната, но со временем все привыкли.

Кто же осмелится сделать ему замечание?

Понятно, что жесткие правила официального дресс-кода в отношениях между государственными деятелями и другими официальными лицами возникли не вчера и вовсе не случайно. Здесь и глубокие исторические традиции, и признание общих для всех дипломатических правил и протоколов, и проявление уважения к собеседнику и партнеру. На что рассчитывает и какую цель ставит перед собой тот, кто то ли демонстративно, то ли случайно нарушает эти нормы?

Создать себе образ мудрого патриарха, возвышающегося поверх условностей, которому позволено больше, чем остальным, хотя бы вследствие своего 30-летнего царствования?

Показать собственную исключительность и уникальность, право снисходительно и свысока смотреть на других, возможность игнорировать то, чего другие игнорировать не могут и не хотят?

Продемонстрировать, кто здесь настоящий хозяин ситуации?

Очевидно: и первое, и второе, и третье. Но в какое положение в итоге поставлена другая сторона — та, которая принимает такого гостя или кого принимает такой хозяин? Не будет ли расценено это как проявление неуважения или недостаточного почитания? И какие последствия в итоге могут быть (не только для эксцентричного политика, но и для государства, которое он представляет)?

На самом деле, теоретики и практики дипломатии давно дали ответы на эти вопросы и категорически не советуют ответственным должностным лицам нарушать правила протокола. Но кто осмелится сделать замечание или высказать претензию в адрес лица, которое уже давно ни с какими правилами не считается?