Что заставило Шойгу бросить в бой две резервные армии раньше времени
Российское командование пустило в ход стратегические резервы – что за этим стоит. Военный эксперт Константин Машковец подготовил большой разбор для Obozrevatel.com и «Информационного сопротивления».
Согласно планам генерального штаба ВС РФ, формирование 18-й и 25-й общевойсковых армий на базе Южного и Центрального военных округов (естественно, включая такие процессы, как комплектование личным составом, вооружением и военной техникой, а также боевое слаживание частей и соединений обеих армий) и их стратегическое развертывание должны были продлиться приблизительно до декабря нынешнего года.
То есть, по замыслу российского генштаба, отразив летом — в начале осени украинское наступление, к началу зимы они рассчитывали получить в свое распоряжение две свежих общевойсковых армии. Нетрудно догадаться, зачем именно.
Именно с этой целью генштабом ВС РФ было спланировано и подготовлено проведение стратегической оборонной операции, в рамках которой предусматривалось (опираясь на подготовленную, эшелонированную оборону в Южной операционной зоне) остановить и измотать ударные группировки ВСУ.
{banner_news_show}
Затем путем локальной наступательной операции оперативно-тактического масштаба на Купянском направлении заставить украинское командование израсходовать свои резервы и таким образом к началу зимы создать условия для возвращения себе стратегической инициативы.
То есть для проведения стратегической наступательной операции. Все, как говорится, по учебнику, все в рамках классической советской военной школы.
Однако проблема заключается в том, что «остановить полностью» украинское наступление все никак не получается — несмотря на все бравурные заявления официальных представителей высшего военно-политического руководства РФ, включая самого месье Путина.
Ударные оперативно-тактические группировки ВСУ все никак «не изматываются», или точнее — изматываются, но не так быстро и интенсивно, как хотелось бы российскому командованию. Соответственно, полностью «затормозить» их также пока не получается.
На самом деле перемещение российских стратегических резервов «в зону СВО», в рамках их оперативного развертывания, началось еще месяц назад.
Передовые части и подразделения 70-й мотострелковой дивизии (мсд) 18-й ОА начали перемещаться на Крымско-Таврическое оперативное направление (в состав группировки войск «Днепр») именно тогда, как и прибытие первых подразделений из состава 67-й мсд 25-й ОА в зону ответственности группировки войск «Центр» — на Лиманское направление.
Таким образом, вполне можно утверждать, что по крайней мере еще месяц назад российским военным командованием было принято соответствующее решение.
А зная процедуру принятия решений в командных структурах ВС РФ, понимаем, что еще раньше командование пришло к выводу о необходимости такого решения. И почему же?
Да потому, что реальные состояние и боевые возможности той группировки войск ВС РФ, которая нынче реализовывает эти стратегические планы российского командования на летне-осеннюю кампанию, оказались не на том уровне, который бы обеспечил их реальное выполнение. Другими словами: план оказался под угрозой срыва.
На тему качества стратегического и оперативного планирования российского военного командования соответствующих уровней мы поговорим в другой раз, а сейчас лучше посмотрим (в контексте текущей ситуации) на перспективы использования этих российских стратегических резервов на практике.
По большому счету они на сегодняшний день выглядят достаточно «дискуссионными». Причем по целому ряду причин.
Например, структура и боевой состав этих армий на данный момент выглядят достаточно спорными с точки зрения их полноценного применения в качестве именно стратегического резерва.
В частности, 25-я общевойсковая армия имеет в своем составе одну полноценную «классическую» мотострелковую дивизию — 67-ю (три мотострелковых полка — 31-й, 36-й и 37-й, а также 19-й танковый полк).
Для того, чтобы назвать армию «полнокровной», именно в стратегическом отношении (ну или хотя бы считать таковой — даже в российских реалиях), таких дивизий в ее составе должно быть как минимум две. А лучше — еще больше.
С этой точки зрения весь армейский комплект войск (сил) этой армии выглядит, мягко говоря, несколько странно:
67-я мотострелковая дивизия
164-я отдельная мотострелковая бригада
176-й стрелковый (?!) полк
11-я отдельная танковая бригада
73-я артиллерийская бригада
189-й разведывательный батальон
349-й батальон связи
и ремонтную базу целой армии составляют аж два ремонтных батальона — 20-й и 149-й.
На этом перечень основных соединений, частей и подразделений войск (сил) этой «полнокровной» общевойсковой армии исчерпывается.
«Странностей» в структуре этого «стратегического» резерва российских войск — предостаточно.
Начиная с наличия в ней такого экзотического элемента, как «стрелковый полк», заканчивая отсутствием в ней других, явно «остро необходимых» элементов — таких, например, как более-менее внятная противовоздушная оборона хотя бы полкового уровня.
Возможности этой армии в сфере ремонта, материально-технического обеспечения (МТО), действий войск, а также боевого управления и связи также выглядят, мягко говоря, несколько спорно.
Они или отсутствуют в общем комплекте войск данной армии, или представлены явно недостаточно.
С другой стороны, очевидно, что комплект войск (сил) 25-й ОА стал таким, каким он стал — в силу реальных (а не «потребных») возможностей российского командования наполнить этот «стратегический резерв» людьми, конкретными типами и видами вооружения и военной техники, а также другими необходимыми средствами и материально-техническими ресурсами.
Другими словами, российское командование сформировало лишь то, что могло в реальности сформировать. Как говорится, за неимением гербовой бумаги приходится писать на простой.
{banner_news_end}
Об ограниченных возможностях этих «стратегических резервов» противника говорит и тот факт, что уровень укомплектованности как боевых, так и «обеспечивающих» частей и подразделений этих армий — тоже достаточно проблематичный.
Если основные боевые соединения и части укомплектованы личным составом где-то на уровне 75-80% и, соответственно, видами вооружения и военной техники (ВВТ) — 55-60%, то части и подразделения «обеспечения и поддержки» находятся куда как в более плачевном состоянии. Их соответствующие показатели на уровне 60-65% и 45-50%.
Попробуем вывести «общий знаменатель» из самого факта использования командованием противника своих стратегических резервов. А он как минимум состоит из двух основных частей — самого момента их использования и реального состояния этих войск (сил).
Очевидно, что «пускание в дело» именно сейчас российским командованием своих стратегических резервов, то есть раньше срока окончания их планового развертывания, обусловлено именно нынешним состоянием общей стратегической ситуации на фронте.
И вторая часть этого «знаменателя» состоит в том, что из-за «имеющей место быть» нехватки личного состава и ВВТ реальная боевая ценность этих «стратегических резервов» на данный момент и в первую очередь в отношении использования их «по назначению» (то есть для «перехвата стратегической инициативы») выглядит, мягко говоря, несколько спорно.
Причем, судя по всему, российское командование на сей счет отнюдь не заблуждается — об этом говорит то, как и где оно их использует.
25-я ОА поехала менять 41-ю ОА на Лиманском направлении — для того, чтобы последняя перегруппировалась на Запорожское направление, а вторая, 18-я ОА, разворачивается на Херсонском направлении — явно со схожими целями и задачами.
Очевидно, если бы обе армии на данный момент «пребывали в потребном тонусе», то они самостоятельно всплыли бы на иных оперативно-тактических направлениях (например, под Купянском, Бахмутом, Донецком или Токмаком), а не были бы использованы в качестве резервных «эрзац-заменителей».
Драматические усилия по «стабилизации»
Согласно планам генерального штаба ВС РФ, формирование 18-й и 25-й общевойсковых армий на базе Южного и Центрального военных округов (естественно, включая такие процессы, как комплектование личным составом, вооружением и военной техникой, а также боевое слаживание частей и соединений обеих армий) и их стратегическое развертывание должны были продлиться приблизительно до декабря нынешнего года.
То есть, по замыслу российского генштаба, отразив летом — в начале осени украинское наступление, к началу зимы они рассчитывали получить в свое распоряжение две свежих общевойсковых армии. Нетрудно догадаться, зачем именно.
Все это имело смысл исключительно в том случае, если бы российским войскам удалось полностью «затормозить» украинское наступление нынешним летом — осенью.
Именно с этой целью генштабом ВС РФ было спланировано и подготовлено проведение стратегической оборонной операции, в рамках которой предусматривалось (опираясь на подготовленную, эшелонированную оборону в Южной операционной зоне) остановить и измотать ударные группировки ВСУ.
{banner_news_show}
Затем путем локальной наступательной операции оперативно-тактического масштаба на Купянском направлении заставить украинское командование израсходовать свои резервы и таким образом к началу зимы создать условия для возвращения себе стратегической инициативы.
То есть для проведения стратегической наступательной операции. Все, как говорится, по учебнику, все в рамках классической советской военной школы.
Однако проблема заключается в том, что «остановить полностью» украинское наступление все никак не получается — несмотря на все бравурные заявления официальных представителей высшего военно-политического руководства РФ, включая самого месье Путина.
Ударные оперативно-тактические группировки ВСУ все никак «не изматываются», или точнее — изматываются, но не так быстро и интенсивно, как хотелось бы российскому командованию. Соответственно, полностью «затормозить» их также пока не получается.
Что стоит за перемещением
На самом деле перемещение российских стратегических резервов «в зону СВО», в рамках их оперативного развертывания, началось еще месяц назад.
Передовые части и подразделения 70-й мотострелковой дивизии (мсд) 18-й ОА начали перемещаться на Крымско-Таврическое оперативное направление (в состав группировки войск «Днепр») именно тогда, как и прибытие первых подразделений из состава 67-й мсд 25-й ОА в зону ответственности группировки войск «Центр» — на Лиманское направление.
Таким образом, вполне можно утверждать, что по крайней мере еще месяц назад российским военным командованием было принято соответствующее решение.
А зная процедуру принятия решений в командных структурах ВС РФ, понимаем, что еще раньше командование пришло к выводу о необходимости такого решения. И почему же?
Да потому, что реальные состояние и боевые возможности той группировки войск ВС РФ, которая нынче реализовывает эти стратегические планы российского командования на летне-осеннюю кампанию, оказались не на том уровне, который бы обеспечил их реальное выполнение. Другими словами: план оказался под угрозой срыва.
Что не так с резервами
На тему качества стратегического и оперативного планирования российского военного командования соответствующих уровней мы поговорим в другой раз, а сейчас лучше посмотрим (в контексте текущей ситуации) на перспективы использования этих российских стратегических резервов на практике.
По большому счету они на сегодняшний день выглядят достаточно «дискуссионными». Причем по целому ряду причин.
Например, структура и боевой состав этих армий на данный момент выглядят достаточно спорными с точки зрения их полноценного применения в качестве именно стратегического резерва.
В частности, 25-я общевойсковая армия имеет в своем составе одну полноценную «классическую» мотострелковую дивизию — 67-ю (три мотострелковых полка — 31-й, 36-й и 37-й, а также 19-й танковый полк).
Для того, чтобы назвать армию «полнокровной», именно в стратегическом отношении (ну или хотя бы считать таковой — даже в российских реалиях), таких дивизий в ее составе должно быть как минимум две. А лучше — еще больше.
С этой точки зрения весь армейский комплект войск (сил) этой армии выглядит, мягко говоря, несколько странно:
67-я мотострелковая дивизия
164-я отдельная мотострелковая бригада
176-й стрелковый (?!) полк
11-я отдельная танковая бригада
73-я артиллерийская бригада
189-й разведывательный батальон
349-й батальон связи
и ремонтную базу целой армии составляют аж два ремонтных батальона — 20-й и 149-й.
На этом перечень основных соединений, частей и подразделений войск (сил) этой «полнокровной» общевойсковой армии исчерпывается.
«Странностей» в структуре этого «стратегического» резерва российских войск — предостаточно.
Начиная с наличия в ней такого экзотического элемента, как «стрелковый полк», заканчивая отсутствием в ней других, явно «остро необходимых» элементов — таких, например, как более-менее внятная противовоздушная оборона хотя бы полкового уровня.
Возможности этой армии в сфере ремонта, материально-технического обеспечения (МТО), действий войск, а также боевого управления и связи также выглядят, мягко говоря, несколько спорно.
Они или отсутствуют в общем комплекте войск данной армии, или представлены явно недостаточно.
Очевидно, что соответствующие российские командные структуры, формируя и разворачивая данное объединение войск армейского уровня, все же старались придерживаться принципа целесообразного сбалансирования сил и средств. Но вышло это у них не слишком удачно.
С другой стороны, очевидно, что комплект войск (сил) 25-й ОА стал таким, каким он стал — в силу реальных (а не «потребных») возможностей российского командования наполнить этот «стратегический резерв» людьми, конкретными типами и видами вооружения и военной техники, а также другими необходимыми средствами и материально-техническими ресурсами.
Другими словами, российское командование сформировало лишь то, что могло в реальности сформировать. Как говорится, за неимением гербовой бумаги приходится писать на простой.
{banner_news_end}
Об ограниченных возможностях этих «стратегических резервов» противника говорит и тот факт, что уровень укомплектованности как боевых, так и «обеспечивающих» частей и подразделений этих армий — тоже достаточно проблематичный.
Если основные боевые соединения и части укомплектованы личным составом где-то на уровне 75-80% и, соответственно, видами вооружения и военной техники (ВВТ) — 55-60%, то части и подразделения «обеспечения и поддержки» находятся куда как в более плачевном состоянии. Их соответствующие показатели на уровне 60-65% и 45-50%.
Ожидание VS реальность
Попробуем вывести «общий знаменатель» из самого факта использования командованием противника своих стратегических резервов. А он как минимум состоит из двух основных частей — самого момента их использования и реального состояния этих войск (сил).
Очевидно, что «пускание в дело» именно сейчас российским командованием своих стратегических резервов, то есть раньше срока окончания их планового развертывания, обусловлено именно нынешним состоянием общей стратегической ситуации на фронте.
Запланированная российским командованием кампания на лето — осень 2023 года явно идет «не так, как предусматривалось». Причем настолько, что потребовалось срывать сроки развертывания своих стратегических резервов и срочно перебрасывать их «в зону СВО».
И вторая часть этого «знаменателя» состоит в том, что из-за «имеющей место быть» нехватки личного состава и ВВТ реальная боевая ценность этих «стратегических резервов» на данный момент и в первую очередь в отношении использования их «по назначению» (то есть для «перехвата стратегической инициативы») выглядит, мягко говоря, несколько спорно.
Причем, судя по всему, российское командование на сей счет отнюдь не заблуждается — об этом говорит то, как и где оно их использует.
25-я ОА поехала менять 41-ю ОА на Лиманском направлении — для того, чтобы последняя перегруппировалась на Запорожское направление, а вторая, 18-я ОА, разворачивается на Херсонском направлении — явно со схожими целями и задачами.
Очевидно, если бы обе армии на данный момент «пребывали в потребном тонусе», то они самостоятельно всплыли бы на иных оперативно-тактических направлениях (например, под Купянском, Бахмутом, Донецком или Токмаком), а не были бы использованы в качестве резервных «эрзац-заменителей».