Шрайбман: «Аполитичные или умеренно оппозиционные люди будут становиться намного более злыми на власть»
Иллюстративный снимок. Фото «Зеркала»
— У этой инициативы сразу несколько причин, все из которых сошлись в одной точке. Во-первых, в стране действительно угрожающая ситуация с занятостью. В Беларуси не закрыто больше 130 тысяч вакансий. Это исторический максимум. Этому поспособствовала как массовая эмиграция, так и демография. Беларусь сейчас проходит период демографической ямы, когда в обществе объективно мало молодых людей — то есть и молодых специалистов. Сотни тысяч людей покинули Беларусь после 2020 года. Причем среди них есть не только политбеженцы или айтишники, там также много людей рабочих специальностей. В Беларуси уже намечается большой дефицит врачей. Наконец, растет число абитуриентов, которые не хотят поступать в белорусские вузы. Больше 12 тысяч студентов учится в Польше, примерно столько же — в России.
Сделать что-то с белорусской системой образования или со страной в целом, чтобы убедить людей оставаться дома, для властей сложно. Намного проще пойти по привычному пути — запретов.
И здесь приходит очередь, на мой взгляд, самого главного ответа на ваш вопрос. Белорусские власти традиционно пытались, наказывая общество за какое-то неправильное, с их точки зрения, поведение, при этом не раздражать слишком большое число людей. Так, например, было с декретом о тунеядстве. Для власти не работать — это неправильное поведение. Хороший белорус должен «раздеваться и работать». И поэтому неработающих решили наказать. Но потом поняли, что перегнули палку, и процесс затормозили.
Сейчас Лукашенко снова столкнулся с «неправильным» поведением белорусов. Некоторые из них стали почему-то уезжать из страны. Но сдержек в виде опасений разозлить еще большую часть общества у власти уже нет. Появилась привычка разбираться с любым недовольством репрессиями. И постольку они работают, они программируют на то, чтобы, принимая новые ограничительные меры, еще меньше заботиться об общественном мнении.
А то, что обязательное распределение для платников и увеличение срока распределения для бюджетников — это именно ограничительные меры, не скрывают даже власти. Они сами прямо обсуждают этот шаг не в контексте того, что это такая социальная мера, поддержка безработной молодежи. Они открыто говорят, что это попытка борьбы с оттоком людей. То есть привязка молодых специалистов к их рабочему месту, чтобы вдруг не уехали.
И не нужно быть политологом, чтобы предсказать, что людям, которых заставляют работать там, где они работать не хотят, все это не понравится. Вместе с семьями число задетых этими мерами может достигать многих десятков тысяч в год.
Другое дело, что если мы посмотрим на демографический портрет среднего сторонника и среднего противника власти, то образованная молодежь всегда была самой оппозиционной группой общества. И поэтому среди этих людей вряд ли есть большой запас для увеличения доли противников власти. Среди них их и так большинство.
Скорее, речь будет идти о том, что более аполитичные или умеренно оппозиционные люди из этой когорты будут становиться намного более злыми на власть. Накопление этой злости в разных сегментах общества приводит к тому, что мы видели в 2020 году. Но это происходит не одномоментно. А у сегодняшней молодежи все еще остается возможность уехать из страны, в которой им становится слишком некомфортно жить. Притом те молодые люди, которые все же решат переехать без отработки, скорее, будут уезжать с концами. Для многих людей порвать все связи со страной будет намного проще, чем выплачивать десятки тысяч рублей штрафа или отрабатывать несколько лет в сельской местности.
Совещание по образованию у Лукашенко: маразм и антинародность
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter
Дорогие читатели, не имея ресурсов на модерацию и учитывая нюансы белорусского законодательства, мы решили отключить комментарии. Но присоединяйтесь к обсуждениям в наших сообществах в соцсетях! Мы есть на Facebook, «ВКонтакте», Twitter и Одноклассники
