Портников: «Российская сторона переговоров не хотела, не хочет и не будет хотеть»

Украинский журналист и политолог — о том, почему, рассуждая о переговорах между Москвой и Киева, необходимо говорить не только об украинской позиции.

— Самое главное сейчас в Украине — это то, что происходит на фронте. Потому что совершенно очевидно, что от ситуации, которая происходит на фронте, зависит развитие политической ситуации, ситуации с тем, как будет проходить сама война и ситуация с тем, насколько реальными являются любые дипломатические усилия, которые связаны с прекращением этой войны, — говорит Виталий Портников в интервью Евгению Киселеву. – Понятно, что фронт живет своей жизнью, тыл — своей. Это разные жизни.

Тем не менее, все существование тыла зависит от того, что происходит на линии соприкосновения российский и украинских войск. Там, где украинские войска стараются развивать свое наступление на линиях укрепления российских войск, а российские, в свою очередь, пытаются наступать там, где они считают непрочными позиции украинской армии.


В последнее время в западной прессе пишут, что на фронте произошел «тупик», и российской и украинской стороне необходимо садиться за стол переговоров, заметил Киселев. На это Портников отвечает вопросом: «Кто сказал, что к этим переговорам готова сама РФ»?

— Когда мы обсуждаем вопрос переговоров, всегда говорим об украинской позиции. Вот, Украину могут пытаться заставить сесть за стол переговоров с Россией и закончить эту войну на невыгодных для Украины условиях.

Вот, Украине будет очень трудно сопротивляться стремлению Запада завершить эту войну, если Запад решит уменьшить военную помощь Украине и экономическую помощь, которая позволяет поддерживать украинскую экономику и социальную жизнь страны на плаву.

Но я всегда считал, что переговоры надо начинать с России. Запад может сколько угодно уговаривать Украину или требовать от Украины дипломатических усилий. Да, это может происходить. Но Россия — это не часть Запада. Никакого реального политического влияния на Россию Запад не имеет.

И, как мы выяснили, особого влияния на Россию, если говорить о каких-то стратегических решениях, не имеет и Китай. Я не исхожу из аксиомы, что Россия хочет неких переговоров, а Украина — не хочет и дело только за Украиной.

Я считаю, что дело прежде всего за РФ. И я считаю, что российская сторона переговоров не хотела, не хочет и не будет хотеть. Причем эта тема меня преследует еще очень давно, до 2014 года...

Я всегда говорил, что это не совсем переговоры, а стремление навязать свое представление о происходящем. Тем не менее, тогда у Ельцина, у раннего Путина все же еще были некие предпочтения с дипломатией. Ельцин мог в качестве инструмента использовать энергетический шантаж или соблазнять Украину дешевым газом.

Ранний Путин мог использовать (и весьма успешно) тактику спецопераций, которые ставили высшее руководство Украины в сложную ситуацию и заставляли приближаться его к Москве даже тогда, когда Кучма, например, этого не хотел.

А вот с 2014 года мы говорим конкретно о силовом давлении, о нежелании договариваться. О том, что любые переговоры — это инструмент исключительно для уничтожения украинского государства, — заключает Виталий Портников.