Гражданская война — это любое состояние общества, если в нем перестают действовать правовые институты
Две реальности взаимодействуют между собой причудливым образом. Но по мере развития информационных технологий мир все в большей степени руководствуется не наукой, а эмоциями, не разумом, а чувствами, не расчетом, а инстинктами, пишет Сергей Николюк в Свободных новостях плюс.
Из разговора двух женщин, гуляющих с колясками вокруг дома: «Слышала, опять норвежцы нашего ребенка отняли?» «Что ты от них хочешь, они же все гомосексуалисты».
Вот такой обмен репликами. Он не придуман. Он от жизни. Я его позаимствовал из статьи российского политолога Владимира Пастухова «Синдром отключенного сознания». Автору он понадобился для иллюстрации теории психологической установки, согласно которой из всего спектра доступной информации человек выбирает и запоминает только ту, которая соответствует его ожиданиям и предпочтениям.
Как тут не вспомнить анекдот про кукурузник, спикировавший на сельский сортир, с понятной каждому постсоветскому человеку моралью: «Какая страна — такие и теракты».
Анекдот рожден ожиданиями, сформированными на основании ежедневных контактов с повседневной реальностью (онлайн мир). Диалог двух женщин — результат целенаправленной работы государственной пропаганды (офлайн мир).
{banner_news_show}
Примеров не счесть. Но, пожалуй, главный из них — рожденное страхом перед неопределенностью будущего стремление опереться на прошлое, в котором подобно библейскому Граду на холме сияет «наша Победа».
Это наши деды были рождены для того, чтобы сказку сделать былью. Они жили в эпоху измов. Но в конце XX века история под измами подвела черту. На роль главной задачи в границах Союзного государства с момента его образования претендует борьба за сохранение традиций. Основной противник в этой борьбе — коварные англосаксы, пытающие навязать нам свои якобы универсальные ценности.
От безобидного на первый взгляд разговора двух женщин с помощью историка, по совместительству и академика РАН Юрия Пивоварова осмелюсь перейти к обобщению:
Список врагов постоянно обновляется. На смену классическим нацистам пришли неонацисты в Украине. Ради борьбы с ними и затеяна «спецоперация». А как иначе объяснить молодым женщинам с колясками и старушкам на лавочках продолжающиеся вот уже семнадцатый месяц боевые действия?
Разумеется, не обойтись без гомосексуалистов. Эта тема хороша тем, что позволяет говорить о геополитических врагах на доступном для неспециалистов языке.
Но время двигаться дальше, для чего мне понадобится очередная цитата, но на этот раз позаимствованная у российского политолога Владимира Пастухова:
Что-то я не припомню, когда в последний раз пытался объяснить текущие события с помощью теоретического конструкта «напряженные системы», разработанного американскими социологами Ли Россом и Ричардом Нисбеттом.
В первом приближении суть его сводится к тому, что «любая социальная система является напряженной социальной системой». Наличие стабильности, являющееся скорее правилом, чем исключением, данному выводу не противоречит, т.к. стабильность в социальных системах есть результат не отсутствия внутренних противоречий, а их взаимного погашения.
Для потери стабильности не обязательно усиление одного из участников внутреннего противостояния. Гораздо чаще конфликт из скрытой стадии переходит в открытую из-за ослабления одного из участников. Для того, чтобы в этом убедиться, достаточно вспомнить одно из определений революции: революция — это качественные и масштабные количественные изменения в условиях слабой власти.
Стоило только Горбачеву отказаться от поддержки коммунистических режимов в странах Восточной Европы, как подобно чертикам из табакерок выскочили силы, способные перехватить власть. Кто их создал за столь короткий срок? Никто. Они существовали всегда, затаившись под плинтусами в ожидании своего часа.
***
Гражданская война неизбежна там и тогда, где и когда элиты не позаботились о создании правовых институтов. А раз таковых нет, то стабильность социальных систем приходится удерживать силой или угрозой ее применения. Ослабление же государства, независимо от причины, ведет к революции.
Из разговора двух женщин, гуляющих с колясками вокруг дома: «Слышала, опять норвежцы нашего ребенка отняли?» «Что ты от них хочешь, они же все гомосексуалисты».
Вот такой обмен репликами. Он не придуман. Он от жизни. Я его позаимствовал из статьи российского политолога Владимира Пастухова «Синдром отключенного сознания». Автору он понадобился для иллюстрации теории психологической установки, согласно которой из всего спектра доступной информации человек выбирает и запоминает только ту, которая соответствует его ожиданиям и предпочтениям.
Как тут не вспомнить анекдот про кукурузник, спикировавший на сельский сортир, с понятной каждому постсоветскому человеку моралью: «Какая страна — такие и теракты».
Анекдот рожден ожиданиями, сформированными на основании ежедневных контактов с повседневной реальностью (онлайн мир). Диалог двух женщин — результат целенаправленной работы государственной пропаганды (офлайн мир).
Две реальности взаимодействуют между собой причудливым образом. Но по мере развития информационных технологий мир все в большей степени руководствуется не наукой, а эмоциями, не разумом, а чувствами, не расчетом, а инстинктами.
{banner_news_show}
Примеров не счесть. Но, пожалуй, главный из них — рожденное страхом перед неопределенностью будущего стремление опереться на прошлое, в котором подобно библейскому Граду на холме сияет «наша Победа».
О картине будущего никто не спорит. Никого не волнует ответ на вопрос «Куда идем мы с Пятачком?» Да и как он может волновать, если в публичном пространстве вопрос о направлении движения никто не ставит?
Это наши деды были рождены для того, чтобы сказку сделать былью. Они жили в эпоху измов. Но в конце XX века история под измами подвела черту. На роль главной задачи в границах Союзного государства с момента его образования претендует борьба за сохранение традиций. Основной противник в этой борьбе — коварные англосаксы, пытающие навязать нам свои якобы универсальные ценности.
Гомосексуализм в роли универсального объяснения
От безобидного на первый взгляд разговора двух женщин с помощью историка, по совместительству и академика РАН Юрия Пивоварова осмелюсь перейти к обобщению:
«Жизнедеятельность тоталитарных режимов заключается в том, что необходимо осуществлять постоянную экспансию, как внутри собственного сообщества, так и за его пределами. А почему? А потому что надо бороться с врагами. Эти режимы существует тогда, когда они называют врага. Вот они отвечают на вопрос: «Кто виноват?» и «Что делать?» Это может быть для Советского Союза какой-нибудь мировой империализм, а внутри — враги народа. Для Гитлера это плутократии — страны, где господствует капитал — с Запада, а внутри это евреи, это либералы, коммунисты, социал-демократы. Они всегда четко указывают врага».
Список врагов постоянно обновляется. На смену классическим нацистам пришли неонацисты в Украине. Ради борьбы с ними и затеяна «спецоперация». А как иначе объяснить молодым женщинам с колясками и старушкам на лавочках продолжающиеся вот уже семнадцатый месяц боевые действия?
Разумеется, не обойтись без гомосексуалистов. Эта тема хороша тем, что позволяет говорить о геополитических врагах на доступном для неспециалистов языке.
Но время двигаться дальше, для чего мне понадобится очередная цитата, но на этот раз позаимствованная у российского политолога Владимира Пастухова:
«Мне часто пеняют: «Да где вы видите гражданскую войну?» А почему? Потому что человек привык, что гражданская война — это кинофильм «Чапаев». Гражданская война — это надо, чтобы по одну сторону — Василий Иванович, Петька и Анка-пулеметчица, по другую сторону чтобы какие-нибудь марковцы шли. Вот это гражданская война.
Нет, гражданская война — это любое состояние общества, если в нем перестают действовать правовые институты. То есть гражданская война — это и есть естественное состояние общества. А вот когда оно уже доходит до Чапаева — это уже финальная часть, это финал. Это перед занавесом, это когда уже последнему идиоту понятно, чем это заканчивается».
Нет, гражданская война — это любое состояние общества, если в нем перестают действовать правовые институты. То есть гражданская война — это и есть естественное состояние общества. А вот когда оно уже доходит до Чапаева — это уже финальная часть, это финал. Это перед занавесом, это когда уже последнему идиоту понятно, чем это заканчивается».
Подобно чертикам из табакерок
Что-то я не припомню, когда в последний раз пытался объяснить текущие события с помощью теоретического конструкта «напряженные системы», разработанного американскими социологами Ли Россом и Ричардом Нисбеттом.
В первом приближении суть его сводится к тому, что «любая социальная система является напряженной социальной системой». Наличие стабильности, являющееся скорее правилом, чем исключением, данному выводу не противоречит, т.к. стабильность в социальных системах есть результат не отсутствия внутренних противоречий, а их взаимного погашения.
Для потери стабильности не обязательно усиление одного из участников внутреннего противостояния. Гораздо чаще конфликт из скрытой стадии переходит в открытую из-за ослабления одного из участников. Для того, чтобы в этом убедиться, достаточно вспомнить одно из определений революции: революция — это качественные и масштабные количественные изменения в условиях слабой власти.
Стоило только Горбачеву отказаться от поддержки коммунистических режимов в странах Восточной Европы, как подобно чертикам из табакерок выскочили силы, способные перехватить власть. Кто их создал за столь короткий срок? Никто. Они существовали всегда, затаившись под плинтусами в ожидании своего часа.
***
Гражданская война неизбежна там и тогда, где и когда элиты не позаботились о создании правовых институтов. А раз таковых нет, то стабильность социальных систем приходится удерживать силой или угрозой ее применения. Ослабление же государства, независимо от причины, ведет к революции.