Пастухов: «Контрнаступление Украины перестало быть прогнозом, а стало частью мифа»
Политолог Владимир Пастухов – о ситуации, когда на кон ставится слишком много и сразу.
— Контрнаступление Украины перестало быть прогнозом, — пишет Владимир Пастухов. — А стало частью мифа, превратившись в политический фантом, который живет своей собственной жизнью, никак не пересекаясь с реальностью.
В этом качестве оно превращается в самосбывающееся пророчество, способное само творить альтернативную реальность. Это, на мой взгляд, представляет сегодня опасность.
Во всех остальных случаях речь должна идти об украинском наступлении, а это существенно другое дело. При контрнаступлении есть возможность воспользоваться тем, что противник «раскрывается», при наступлении должен «раскрываться» ты сам, предоставляя противнику возможность этим воспользоваться.
Именно поэтому наступление всегда есть штука затратная и, главное, более рискованная, чем контрнаступление.
Важно отметить, что при этом разговоры о новом русском наступлении, не замолкавшие вплоть до середины февраля, как-то сами собой смолкли.
То есть хронологически дискуссия об украинском наступлении, почему-то называемом контрнаступлением, вытеснила дискуссию о русском наступлении, но при этом солируют в этой дискуссии российские медиа, подконтрольные правительству, а тон задают «миротворцы» типа Пригожина и корпус российских «военкоров».
{banner_news_show}
И хотя слухи эти тут же опровергаются, осадочек остается. Да и в самой Украине ожидания большого наступления, которое быстро покончит с войной, растут по экспоненте.
Власть отчасти на них вынуждена ориентироваться, но отчасти сама же их подогревает. Все вместе вырастает в ком желаний, который, начав движение с горы, на глазах превращается в то самое самосбывающееся пророчество.
Именно в момент наступления украинская армия может оказаться наиболее уязвимой. Думаю, те, кому положено в руководстве ВСУ, это прекрасно понимают и без подсказок.
Проблема в том, однако, что ком желаний, летящий с горы, может помешать им принять рациональное и взвешенное решение. Политические приоритеты могут быть расставлены иначе, чем военные, и это может привести к серьезным проблемам.
Это непростой выбор, требующий мужества и мудрости. И в любом случае — широкой поддержки со стороны общества. Я не нахожусь в положении человека, который может подсказывать украинцам, какой выбор они должны в этой ситуации сделать.
Но я считаю крайне опасным и провокационным подталкивать их в ту или иную сторону, в том числе, множа завышенные ожидания относительно грядущего наступления. Кроме всего прочего, это война нервов. Тот, у кого первого не выдержат нервы, рискует проиграть все.
— Контрнаступление Украины перестало быть прогнозом, — пишет Владимир Пастухов. — А стало частью мифа, превратившись в политический фантом, который живет своей собственной жизнью, никак не пересекаясь с реальностью.
В этом качестве оно превращается в самосбывающееся пророчество, способное само творить альтернативную реальность. Это, на мой взгляд, представляет сегодня опасность.
Для начала достаточно сказать, что при существующем положении дел на фронтах, где в основном уже который месяц идет позиционная война, о контрнаступлении можно говорить только локально, если речь идет о перехвате инициативы в районе Бахмута.
Во всех остальных случаях речь должна идти об украинском наступлении, а это существенно другое дело. При контрнаступлении есть возможность воспользоваться тем, что противник «раскрывается», при наступлении должен «раскрываться» ты сам, предоставляя противнику возможность этим воспользоваться.
Именно поэтому наступление всегда есть штука затратная и, главное, более рискованная, чем контрнаступление.
Начиная с осени прошлого года, когда Украина успешно провела две наступательные операции, воспользовавшись отсутствием у России стабильной линии фронта, ситуация качественно изменилась, и теперь эта стабильная линия фронта есть. Соответственно, новая наступательная операция будет сопряжена с гораздо большими рисками, чем в прошлом году, и потребует гораздо больших ресурсов.
Важно отметить, что при этом разговоры о новом русском наступлении, не замолкавшие вплоть до середины февраля, как-то сами собой смолкли.
То есть хронологически дискуссия об украинском наступлении, почему-то называемом контрнаступлением, вытеснила дискуссию о русском наступлении, но при этом солируют в этой дискуссии российские медиа, подконтрольные правительству, а тон задают «миротворцы» типа Пригожина и корпус российских «военкоров».
{banner_news_show}
Возникает стойкое ощущение, что Украину провоцируют на наступление, причем не только со стороны России. В западной прессе появляются непрерывные утечки о необходимости провести успешное наступление как зачет, который надо сдать, чтобы получить допуск на следующий семестр (военной подготовки).
И хотя слухи эти тут же опровергаются, осадочек остается. Да и в самой Украине ожидания большого наступления, которое быстро покончит с войной, растут по экспоненте.
Власть отчасти на них вынуждена ориентироваться, но отчасти сама же их подогревает. Все вместе вырастает в ком желаний, который, начав движение с горы, на глазах превращается в то самое самосбывающееся пророчество.
Может ли украинское наступление быть успешным? Почему нет? Мы видели, как это бывает, и вполне можем увидеть еще. Но с точки зрения общей логики, принимая во внимание текущий характер войны, соотношение сил и прочие факторы, большое наступление создает для Украины повышенные риски.
Именно в момент наступления украинская армия может оказаться наиболее уязвимой. Думаю, те, кому положено в руководстве ВСУ, это прекрасно понимают и без подсказок.
Проблема в том, однако, что ком желаний, летящий с горы, может помешать им принять рациональное и взвешенное решение. Политические приоритеты могут быть расставлены иначе, чем военные, и это может привести к серьезным проблемам.
На стратегическом уровне ситуация выглядит еще более непростой. По сути, речь идет о вилке: длительная ресурсная война на истощение, где Украина по определению более уязвима, так как должна опираться преимущественно на внешние ресурсы, которые предоставляются ей на не совсем понятных и прозрачных условиях, или масштабная наступательная операция, где на кон ставится слишком много и сразу.
Это непростой выбор, требующий мужества и мудрости. И в любом случае — широкой поддержки со стороны общества. Я не нахожусь в положении человека, который может подсказывать украинцам, какой выбор они должны в этой ситуации сделать.
Но я считаю крайне опасным и провокационным подталкивать их в ту или иную сторону, в том числе, множа завышенные ожидания относительно грядущего наступления. Кроме всего прочего, это война нервов. Тот, у кого первого не выдержат нервы, рискует проиграть все.