«Как только будут запущены процессы отхода Лукашенко, начнется очень быстрая фрагментация режима»
Руководитель проекта Belarus Security Blog Андрей Поротников рассказал, почему поворот официального Минска на Запад неизбежен, что будет дальше с войной, и как должна выглядеть «прекрасная Беларусь будущего».
– К чему стремится власть? Какой сценарий ей видится идеальным или хотя бы предпочтительным?
– Общей картины будущего у того, что мы называем властью, нет. У каждой группы, даже у каждой сильной личности внутри бюрократии, собственное видение, которое в первую очередь увязано с личными планами.
В этой среде нет глубоких идеологических посылов, направленных, как это было раньше, на строительство коммунизма или тысячелетнего рейха, или либеральной демократии. Люди исходят из того, что у них есть в коллективной собственности условное ЗАО «Республика Беларусь». Рано или поздно внутри этого ЗАО будет производиться перераспределение, назовем это так, акций, паев и долей. К этому и готовятся.
Александр Лукашенко – пожалуй, единственный человек во всей этой группе, у кого есть чувство миссии: он на самом деле верит, что создал белорусское государство. И хотел бы это государство как свое историческое наследие передать дальше.
Он понимает, что не вечен, и рано или поздно придется отходить от дел. У Лукашенко есть страх, что преемник не сможет удержать нынешний курс и сохранить политическое наследие.
Лукашенко пытается создать механизмы, которые не позволили бы второму президенту Беларуси демонтировать эту систему власти.
А клубы по интересам, существующие внутри бюрократии, ждут окна возможностей, когда смогут конвертировать свой властный статус в юридически оформленную собственность.
{banner_news_show}
Сохранить существующую политическую и социально-экономическую модель не удастся. Внутреннего потенциала для ее удержания становится все меньше. Россия в дальнейшем просто не сможет оказывать поддержку на прежнем уровне.
Повторяется история с Советским Союзом, когда резкое падение цен на нефть привело к тому, что систему пришлось менять, но никто не знал, как это сделать. В результате пытались повысить эффективность экономики, сохранив политический режим, что привело к обрушению и первого, и второго.
При этом Россия, которая стагнирует и деградирует, будет очень ревниво смотреть на любые попытки Беларуси трансформировать систему, поскольку это подразумевает восстановление отношений с Западом в том или ином формате. Ведь Евросоюз – это самый большой в мире рынок и второй после США источник инноваций и технологий. Плюс важнейший глобальный инвестор.
Поэтому властям Беларуси не удастся провести эффективные экономические трансформации без реверанса в сторону ЕС.
В этой точке совпадут многие угрозы. Так что на человеке, который поведет страну дальше, будет лежать очень большая ответственность. Очевидно, что это будет лидер одного срока. Его основная задача – запустить процессы модернизации и сделать их необратимыми. А потом ему придется уйти.
– То есть, по вашей версии, транзит подразумевает не просто перестановки наверху, но и кардинальное изменение общественно-политической атмосферы, демократизацию?
– Дело в том, что управление с помощью страха требует больших вложений (прямых и косвенных), которые возможны только за счет дальнейшего снижения эффективности государственной системы.
Это не вопрос ценностей – демократии, прав человека и так далее. Это вопрос того, что другого источника модернизации для Беларуси, кроме Европейского союза, нет и не будет.
У России ресурсы исчерпываются, война пожирает их с необычайно большой скоростью. У Китая масса своих проблем, и для него наш регион в принципе периферийный с точки зрения интересов.
Китайцы, в отличие от русских, подтапливать банкнотами наш паровоз не будут.
Поэтому для любого президента, который придет на смену Александру Лукашенко, одной из ключевых задач будет выстраивание отношений с Западом. И это тоже очень серьезный вызов, потому что стратегии в этом направлении пока нет. Зато, к сожалению, есть большие сомнения способности нашей бюрократической машины провести этот разворот качественно. И это тоже вызов.
Мы вступили в период турбулентности, который будет вызван и внутренними, и внешними причинами. Много говорится о том, что в Европе необходимо создать новую систему безопасности, но кто сказал, что туда позовут Россию?
Исторически уже были примеры, когда из Европы «исключали» большие страны. Давайте вспомним Османскую империю. Это была европейская в политическом измерении страна. Которую называли некоторое время «больным человеком Европы». Европы, а не Азии или Африки. Константинополь переименовали в Стамбул только в 1930 году. И случилось это после того, как Турцию фактически вычеркнули из Европы по итогам Первой мировой войны.
Сейчас Запад может решить, что России в Европе делать нечего. И начнет отгораживаться стеной. И еще одним вызовом для нас станет то, с какой стороны стены мы окажемся, и сколько в этой стене будет ворот и калиток.
– Многие скажут, что нынешним властям Беларуси выгоднее оказаться вместе с Россией, по другую сторону от Европы. Выживают же как-то Иран, Северная Корея, Венесуэла, несмотря на перманентный конфликт с Западом. Зато вмешательство с его стороны минимизировано, никто не требует демократии. С точки зрения сохранения политической модели – красота!
– Фокус в том, что, если Беларусь остается по российскую сторону Великой европейской стены, то вероятность получить по башке кремлевской булавой резко возрастает и приближается к 100%.
{banner_news_end}
Кроме того, при попытке остаться по российскую сторону стены из Беларуси начнется массовый исход молодого поколения. Которое хочет хорошо зарабатывать и качественно тратить заработанное. Да и наша так называемая правящая элита – это же гедонисты на самом деле.
Если мы посмотрим, куда любят путешествовать белорусские чиновники и пропагандисты, которые еще являются въездными в Евросоюз, то почему-то Крым они не жалуют. Им больше нравится Ницца, знаете ли, Испания, Греция, а вот на курорты Краснодарского края никто из них не спешит – интересно, почему?
Беларусь культурно, ментально и исторически – это европейская страна. Тяга к Европе присутствует во всех стратах нашего общества в большей или меньшей степени. Тем более, что Россия оказалась неспособна сформировать привлекательный образ настоящего и будущего. Так что в отсутствие идеологии, убедительно обосновывающей антизападничество (как в КНДР или Иране), и при наличии реальной угрозы со стороны российских элит, выбора у белорусских властей практически нет.
«Возвращение в Европу» может и должно стать одним из краеугольных камней большой национальной стратегии, «белорусской мечты».
– К чему стремится власть? Какой сценарий ей видится идеальным или хотя бы предпочтительным?
– Общей картины будущего у того, что мы называем властью, нет. У каждой группы, даже у каждой сильной личности внутри бюрократии, собственное видение, которое в первую очередь увязано с личными планами.
В этой среде нет глубоких идеологических посылов, направленных, как это было раньше, на строительство коммунизма или тысячелетнего рейха, или либеральной демократии. Люди исходят из того, что у них есть в коллективной собственности условное ЗАО «Республика Беларусь». Рано или поздно внутри этого ЗАО будет производиться перераспределение, назовем это так, акций, паев и долей. К этому и готовятся.
Александр Лукашенко – пожалуй, единственный человек во всей этой группе, у кого есть чувство миссии: он на самом деле верит, что создал белорусское государство. И хотел бы это государство как свое историческое наследие передать дальше.
Он понимает, что не вечен, и рано или поздно придется отходить от дел. У Лукашенко есть страх, что преемник не сможет удержать нынешний курс и сохранить политическое наследие.
Лукашенко пытается создать механизмы, которые не позволили бы второму президенту Беларуси демонтировать эту систему власти.
А клубы по интересам, существующие внутри бюрократии, ждут окна возможностей, когда смогут конвертировать свой властный статус в юридически оформленную собственность.
Поэтому, как только будут запущены процессы отхода Лукашенко, начнется очень быстрая фрагментация режима. Возможно, на первых порах она будет невидима общественности.
{banner_news_show}
Сохранить существующую политическую и социально-экономическую модель не удастся. Внутреннего потенциала для ее удержания становится все меньше. Россия в дальнейшем просто не сможет оказывать поддержку на прежнем уровне.
Повторяется история с Советским Союзом, когда резкое падение цен на нефть привело к тому, что систему пришлось менять, но никто не знал, как это сделать. В результате пытались повысить эффективность экономики, сохранив политический режим, что привело к обрушению и первого, и второго.
С моей точки зрения, мы сейчас стоим на пороге серьезной трансформации, которая в том числе будет включать транзит власти, появление второго президента Республики Беларусь, который будет гораздо слабее с точки зрения политических и ресурсных возможностей, чем первый.
При этом Россия, которая стагнирует и деградирует, будет очень ревниво смотреть на любые попытки Беларуси трансформировать систему, поскольку это подразумевает восстановление отношений с Западом в том или ином формате. Ведь Евросоюз – это самый большой в мире рынок и второй после США источник инноваций и технологий. Плюс важнейший глобальный инвестор.
Поэтому властям Беларуси не удастся провести эффективные экономические трансформации без реверанса в сторону ЕС.
В этой точке совпадут многие угрозы. Так что на человеке, который поведет страну дальше, будет лежать очень большая ответственность. Очевидно, что это будет лидер одного срока. Его основная задача – запустить процессы модернизации и сделать их необратимыми. А потом ему придется уйти.
– То есть, по вашей версии, транзит подразумевает не просто перестановки наверху, но и кардинальное изменение общественно-политической атмосферы, демократизацию?
– Дело в том, что управление с помощью страха требует больших вложений (прямых и косвенных), которые возможны только за счет дальнейшего снижения эффективности государственной системы.
Беларусь – это малое государство, у которого нет достаточного внутреннего запаса прочности. Снижение эффективности системы очень быстро приведет к краху, поэтому нет никакого другого варианта, кроме откручивания гаек и, еще раз повторюсь, go west – идти на Запад.
Это не вопрос ценностей – демократии, прав человека и так далее. Это вопрос того, что другого источника модернизации для Беларуси, кроме Европейского союза, нет и не будет.
У России ресурсы исчерпываются, война пожирает их с необычайно большой скоростью. У Китая масса своих проблем, и для него наш регион в принципе периферийный с точки зрения интересов.
Китайцы, в отличие от русских, подтапливать банкнотами наш паровоз не будут.
Поэтому для любого президента, который придет на смену Александру Лукашенко, одной из ключевых задач будет выстраивание отношений с Западом. И это тоже очень серьезный вызов, потому что стратегии в этом направлении пока нет. Зато, к сожалению, есть большие сомнения способности нашей бюрократической машины провести этот разворот качественно. И это тоже вызов.
Мы вступили в период турбулентности, который будет вызван и внутренними, и внешними причинами. Много говорится о том, что в Европе необходимо создать новую систему безопасности, но кто сказал, что туда позовут Россию?
Исторически уже были примеры, когда из Европы «исключали» большие страны. Давайте вспомним Османскую империю. Это была европейская в политическом измерении страна. Которую называли некоторое время «больным человеком Европы». Европы, а не Азии или Африки. Константинополь переименовали в Стамбул только в 1930 году. И случилось это после того, как Турцию фактически вычеркнули из Европы по итогам Первой мировой войны.
Сейчас Запад может решить, что России в Европе делать нечего. И начнет отгораживаться стеной. И еще одним вызовом для нас станет то, с какой стороны стены мы окажемся, и сколько в этой стене будет ворот и калиток.
– Многие скажут, что нынешним властям Беларуси выгоднее оказаться вместе с Россией, по другую сторону от Европы. Выживают же как-то Иран, Северная Корея, Венесуэла, несмотря на перманентный конфликт с Западом. Зато вмешательство с его стороны минимизировано, никто не требует демократии. С точки зрения сохранения политической модели – красота!
– Фокус в том, что, если Беларусь остается по российскую сторону Великой европейской стены, то вероятность получить по башке кремлевской булавой резко возрастает и приближается к 100%.
По мере исчерпания кормовой базы внутри РФ российские силовые и политические элиты начнут смотреть по сторонам. Это реальная угроза для белорусских элит, что с востока просто придут, заберут все «свечные заводики», а тех, кто попробует сопротивляться, устранят.
{banner_news_end}
Кроме того, при попытке остаться по российскую сторону стены из Беларуси начнется массовый исход молодого поколения. Которое хочет хорошо зарабатывать и качественно тратить заработанное. Да и наша так называемая правящая элита – это же гедонисты на самом деле.
Если мы посмотрим, куда любят путешествовать белорусские чиновники и пропагандисты, которые еще являются въездными в Евросоюз, то почему-то Крым они не жалуют. Им больше нравится Ницца, знаете ли, Испания, Греция, а вот на курорты Краснодарского края никто из них не спешит – интересно, почему?
Беларусь культурно, ментально и исторически – это европейская страна. Тяга к Европе присутствует во всех стратах нашего общества в большей или меньшей степени. Тем более, что Россия оказалась неспособна сформировать привлекательный образ настоящего и будущего. Так что в отсутствие идеологии, убедительно обосновывающей антизападничество (как в КНДР или Иране), и при наличии реальной угрозы со стороны российских элит, выбора у белорусских властей практически нет.
«Возвращение в Европу» может и должно стать одним из краеугольных камней большой национальной стратегии, «белорусской мечты».