Карбалевич: Сейчас, когда протесты подавлены, непонятно, что может заставить режим устраивать диалог с побежденным врагом
На фоне конфронтации и все более масштабных политических репрессий Алесь Беляцкий из заключения призвал к гражданскому миру вместо «холодной» гражданской войны, к поиску "консенсуса, равновесия в обществе с учетом интересов различных слоев общества".
Эта тема сегодня явно не модная: она не в тренде, о ней почти никто не говорит. Только статус Беляцкого как лауреата Нобелевской премии мира придает этому одинокому голосу дополнительного веса.
Что касается содержания этого призыва. Беляцкий, говоря о расколе, говорит, что «ничего удивительного, отличительного и уникального в этом нет». Позволю себе не согласиться с таким выводом. На мой взгляд, белорусский раскол более глубокий, чем у других, он сильно отличается от конфликтов и противоречий подобного рода в других странах. Даже если конфликты там бывают и острые, они носят чисто политический характер. В Беларуси раскол приобрел ценностный, фундаментально мировоззренческий характер. Ведь здесь нет единства по поводу проекта белорусской государственности, он до сих пор остается предметом споров. Нет согласия о геополитической ориентации, социально-политической модели и других принципиальных вопросах, которые другие народы (по крайней мере нашего региона) давно решили, достигли консенсуса и пошли дальше. Особенность и уникальность в том, что белорусская власть повела войну против большинства общества. Поэтому белорусский раскол особенный, в этом его и драма.
{banner_news_show}
Сейчас ситуация сильно поменялась. На данный момент идея примирения фактически не принимается на обоих флангах конфликта. И в среде оппозиции доминируют радикальные настроения, все чаще идет речь о силовом варианте. Идея компромисса с режимом видится почти что предательством. Поэтому неслучайно именно сейчас была реанимирована фигура Зенона Пазьняка, который олицетворяет образ непримиримого и бескомпромиссного борца.
На этом фоне призыв Беляцкого выглядит как голос в пустыне. Статус политзаключенного, которому грозит 12 лет колонии, не добавляет его обращению дополнительного веса. Скорее выглядит как просьба о милости.
Алесь Беляцкий говорит, что "предпосылкой такого диалога должно быть освобождение всех политических заключенных, проведение широкомасштабной амнистии, прекращение репрессий". Но режим не хочет разговаривать на эту тему даже без всяких условий. А уж если предварительно нужно выполнить фактически неприемлемые для него условия, то здесь шансов на реализацию идеи вообще нет.
В 2020 году, когда на улицы выходили сотни тысяч людей, все шаталось, Лукашенко даже в таких обстоятельствах категорически отказывался от любого компромисса и диалога. А уж сейчас у него нет никакого стимула это делать.
"Достаточно, надо прекращать эту гражданскую войну! Я надеюсь, меня услышат", - заявил Беляцкий в последнем слове. Можно сказать, что его услышали. Однако обстоятельства оказались неблагоприятными для осуществления идеи. Впрочем, капля камень точит.
"Нужно начать широкий общественный диалог, направленный на национальное примирение, как бы трудно ни казалось кому-то пойти на это", - заявил Нобелевский лауреат.
Эта тема сегодня явно не модная: она не в тренде, о ней почти никто не говорит. Только статус Беляцкого как лауреата Нобелевской премии мира придает этому одинокому голосу дополнительного веса.
Что касается содержания этого призыва. Беляцкий, говоря о расколе, говорит, что «ничего удивительного, отличительного и уникального в этом нет». Позволю себе не согласиться с таким выводом. На мой взгляд, белорусский раскол более глубокий, чем у других, он сильно отличается от конфликтов и противоречий подобного рода в других странах. Даже если конфликты там бывают и острые, они носят чисто политический характер. В Беларуси раскол приобрел ценностный, фундаментально мировоззренческий характер. Ведь здесь нет единства по поводу проекта белорусской государственности, он до сих пор остается предметом споров. Нет согласия о геополитической ориентации, социально-политической модели и других принципиальных вопросах, которые другие народы (по крайней мере нашего региона) давно решили, достигли консенсуса и пошли дальше. Особенность и уникальность в том, что белорусская власть повела войну против большинства общества. Поэтому белорусский раскол особенный, в этом его и драма.
{banner_news_show}
Напомню, что в 2020 году противники Лукашенко всячески призывали к переговорам о мирном разрешении конфликта. Эта задача была, по сути, единственной функцией Координационного совета, который была создан в августе того года. Идея разрешения конфликта без насилия презентовалась до самого конца 2020 года, пока тянулись протесты. Лукашенко, разумеется, категорически отверг предложения по диалогу (если не считать «переговоры» в тюрьме), сделал ставку на силу и репрессии.
Сейчас ситуация сильно поменялась. На данный момент идея примирения фактически не принимается на обоих флангах конфликта. И в среде оппозиции доминируют радикальные настроения, все чаще идет речь о силовом варианте. Идея компромисса с режимом видится почти что предательством. Поэтому неслучайно именно сейчас была реанимирована фигура Зенона Пазьняка, который олицетворяет образ непримиримого и бескомпромиссного борца.
Ну, а власть тем временем наращивает репрессии. И даже идея милости к противникам, которая вылилась в кампанию возвращения «беглых», реализуется в форме капитуляции и покаяния оппонентов режима.
На этом фоне призыв Беляцкого выглядит как голос в пустыне. Статус политзаключенного, которому грозит 12 лет колонии, не добавляет его обращению дополнительного веса. Скорее выглядит как просьба о милости.
Алесь Беляцкий говорит, что "предпосылкой такого диалога должно быть освобождение всех политических заключенных, проведение широкомасштабной амнистии, прекращение репрессий". Но режим не хочет разговаривать на эту тему даже без всяких условий. А уж если предварительно нужно выполнить фактически неприемлемые для него условия, то здесь шансов на реализацию идеи вообще нет.
Более реалистично выглядят перспективы диалога официального Минска с Западом, а не с белорусской оппозицией. Сейчас, когда протесты подавлены, непонятно, что может заставить режим устраивать диалог с побежденным врагом.
В 2020 году, когда на улицы выходили сотни тысяч людей, все шаталось, Лукашенко даже в таких обстоятельствах категорически отказывался от любого компромисса и диалога. А уж сейчас у него нет никакого стимула это делать.
"Достаточно, надо прекращать эту гражданскую войну! Я надеюсь, меня услышат", - заявил Беляцкий в последнем слове. Можно сказать, что его услышали. Однако обстоятельства оказались неблагоприятными для осуществления идеи. Впрочем, капля камень точит.