Пастухов: «К сожалению, фашизма в России нет»

Политолог и преподаватель Университетского колледжа Лондона Владимир Пастухов делится мнением о том, во что превращается российское государство.

В совместном стриме с Михаилом Ходорковским политолог Владимир Пастухов ответил на прямой вопрос, есть ли в России фашизм:

— К сожалению, нет. Потому что то, что у нас сейчас есть, гораздо хуже фашизма.

В продолжение темы эксперт подробно объяснил свою позицию.

— Для большинства людей, не симпатизирующих путинскому режиму, здесь нет никакого вопроса — по умолчанию этот общественный строй считается фашистским, хотя не все могут позволить себе сказать это вслух. «Фашист» в России — слово нарицательное, — отмечает Пастухов.

По его мнению, поэтому обыкновенному человеку представить, что есть вещи хуже фашизма, непросто.

— Тем не менее, для прогнозирования того, куда и как будет эволюционировать путинская система, эти детали важны, даже если широким массам они не интересны.


Политолог объясняет, в чем разница между классическим фашизмом и тем, во что превратился общественно-политический строй в сегодняшней России.

— Фашизм — это идеологический продукт достаточно развитого и при этом относительно либерального общества с большими или меньшими зачатками развитой и дисциплинированной бюрократии, отлаженной судебной системой и тому подобными прелестями многовековой эволюции Западного общества, — напоминает Пастухов.

— Ничего подобного в России нет и быть не может. Для того, чтобы можно было что-то извратить, его, как минимум, надо иметь. То, что имеется в России, есть извращение неродившегося гражданского общества, перерождение эмбриона либерализма, случившееся в утробе истории.

Политолог объясняет, что после преодоления фашизма европейское общество возвращается к своему ранее существовашему, то есть либеральному, состоянию.

— А вот после преодоления того, что мы имеем в России сегодня, мы вернемся обратно в утробу, из которой так и не успели вылезть. То есть Россия даже в самом лучшем раскладе вернется к докапиталистическому, долиберальному состоянию, условно говоря, без гегелевской философии, кельзианской правовой четкости и работающей как часы прусской бюрократии. За все это придется начать бороться если не с нулевого уровня, то точно с очень низкого старта.

Пастухов убежден, что в случае России речь идет не о фашизме:

— В России мы имеем не фашизм, а декадентскую (упадническую) версию большевизма, один из продуктов его полураспада, а именно – национал-большевизм. Как император Константин позаимствовал у ранее гонимых христиан их религию и сделал ее государственной, так Путин позаимствовал у ранее гонимых «лимоновцев» и сделал государственной их идеологию (в обработке их поздних пророков вроде Дугина). Принципиально важным отличием от фашизма здесь является то, что это левая идеология, стилизованная под правую.