Романчук: Понятно, что Запад не хотел создать этого монстра

Фашизм/нацизм, рашизм/путинизм, тоталитаризм/империализм не появляются за один день или год. Их рождают идеи. Идеи рождают люди. Не простые, а умные. Они много читают и думают. Они теоретизируют и предлагают. Политикам и бизнесменам. Часто идеями, как добрыми намерения, вымощена дорога в ад. Их авторы говорят, что хотят Добра. По факту получается создание Зла, пишет экономист Ярослав Романчук.

Идеи сами по себе не захватывают массы и их лидеров. Их рождают, продвигают мыслители и интеллектуалы. Их внедряют, от этого получают выгоду правители, распорядители чужого и их обслуга.

Рашизм/путинизм – продукт реализации целого ряда деструктивных идей, применения порочных практик, формирования опасных для мира институтов. Его не придумал один человек или институт. Рашизм/путинизм соткали своими идеями, предложениями, проектами, действиями тысячи теоретиков, институтов и организаций, в том числе из Запада. Критически важно понять, кто и как это делал, чтобы видеть все стадии зарождения рашизма/путинизма, его развития и вырождения в агрессивного нациста-убийцу. Понятно, что Запад не хотел создать этого монстра. Но по факту он внёс большой вклад в его оформление, становление, легитимизацию и финансирование.


Мы размотаем клубок основных нитей, чтобы показать основные ингредиенты той системы, которая начала третью мировую войну, которая бросила вызов миру и международному праву, которая, как в своё время гитлеровская Германия сеет смерть и разрушения. Задача предельно простая. Сделать всё, чтобы в будущем рашизм/путинизм никогда не повторился. Чтобы после победы Украины обрубить в мире те нити (идеи, проекты, уклады), которые при стечении обстоятельств могут привести к рождению очередного монстра.

Чтобы этого не случилось, мы должны выиграть битву на поле идей.

Как Запад потворствовал созданию рашизма/путинизма

Часть 1. Провал аудита и катарсиса теоретического наследия советского Госплана

Рашизм/путинизм – это ленинизм/сталинизм XXI века. Это политическая, социально-экономическая модель, построенная на философии коллективизма, РПЦ-мистицизма, КГБ-снобизма, теории марксизма и практиках Большого государства. Идеологическое, правовое, институциональное оформление рашизма проходило более 25 лет. Традиционные для советской империи тезисы марксизма/коллективизма были дополнены, видоизменены под взгляды, предпочтения и ценности населения XXI века.

В утиль ушла «диктатура пролетариата». Появилось «социально ориентированное государство».

Вышла из обихода «классовая борьба». Началась раскрутка «Запад эксплуатирует и зарабатывает на всём остальном мире».

Вместо гипотезы «историческая неизбежность построения социализма» пропагандисты зарядили «устойчивое развитие».

Классический для советских политруков смысловой ряд злодеев «буржуи» и «эксплуататоры» был заменён на «бизнесмены» и «транснациональные корпорации».

Извечная борьба за равенство и справедливость превратилась в отторжение Wall Steet и кукловодов Ротшильдов/Рокфеллеров/масонов.

Марксизм переобулся и переоделся. Он стал «аналитическим марксизмом», присосался к политологии, слился с economics, встроился в экологию, социологию, культурологию и даже психологию. С философии марксизм никуда не уходил, там и остался. Пустил метастазы во все гуманитарные науки вокруг. Под самым пристальным вниманием оказалась экономика. Тут марксисты/коллективисты для придания наукообразности активно использовали методы и инструменты математики.



Более того, спрос на учёных, на «новых интеллектуалов», формальных учёных резко вырос. Политические партии, общественные организации, аналитические центры, PR-структуры, геополитика, маркетинг и брендинг, богатое поле политтехнологий – появилось огромные возможности для монетизации званий, знаний и титулов постсоветских марксистов/коллективистов. Университеты начали расти, как грибы после дождя. Для советских профессоров, докторов и кандидатов наук это была золотая жила для получения материальных и нематериальных бонусов от штамповки дипломов, званий и степеней. Эпоха интернета, постправды и превращения mass media в информационное оружие также востребовала переобувшихся «учёных».

Партнёрами, консультантами, приглашёнными профессорами и лекторами на постсоветском пространстве стали… сторонники коллективизма, марксизма, Большого государства из Запада. Вместо Библии эти миссионеры принесли книги по аналитическому марксизму, социальной справедливости, демократии, демократическому социализму, социал-демократии, устойчивому развитию, economics, development economics, гендерному балансу, менеджменту, маркетингу и политологии. Одни стали советниками президентов, правительств и парламентов. Другие вошли в управляющие органы университетов. Третьи стали акционерами или консультантами новых банков, крупных коммерческих структур. Четвёртые стали консультантами по политическим, медийным кампаниям. Большинство из них восхищалось не только русской культурой, театром и литературой, но также водкой, икрой и бесконтрольными прелестями разврата.



Распознать в них марксистов, сторонников Большого государства, теории и практики всеобщего интервенционизма была непросто, да и на постсоветском пространстве в целом и в России в частности некому. Глубокий аудит теории и практики социализма никто не проводил. В 1990-ых Маркс и Сталин, Госплан и Совок временно потеряли свою привлекательность. Их отправили на запасный путь, закамуфлировали и спрятали до лучших времён. Это было грубейшей ошибкой, которая уже в 2000-ых обернулась в России новым ростом спроса на российский коллективизм, путинизм, соборность и силу империи. Запад на пару с постсоветскими элитами не раскрыли всю лженаучность марксизма, не показали невозможность построения социализма, каким он был описан классиками. Они не убедили, что распад советской империи зла – это не череда субъективных ошибок, а ущербность, дефективность и объективный результат попыток сказку социализма/коммунизма сделать былью.

Очевидное совпадение интересов правящих элит, новых бизнес-групп и постсоветских интеллектуалов с их западными партнёрами было взаимовыгодным. Оно шло под лозунгами «строим демократию», «создаём рыночную экономику», «обеспечиваем международные связи», «инвестируем в новую архитектуру мира», «боремся с глобальным потеплением», «противостоим терроризму/экстремизму», «совместно боремся с бедностью» или «обеспечиваем энергетический баланс мира».



В момент развала Совка разумно, логично было бы обратиться к той теории, к тем учёным, которые с момента зарождения и становления марксизма до оглушительного провала советской модели последовательно его критиковали и опровергали. История доказала их правоту. Однако очень узкий круг людей читал, знал и мог применять в создании новой парадигмы развития постсоветских стран такие источники знаний, как «Критика теории Маркса» Ойгена Бем-Баверка, «Социализм. Экономический и социологический анализ» Людвига фон Мизеса, «Пагубная самонадеянность» Фридриха фон Хайека или «Процветание и депрессия: теоретический анализ циклических колебаний» Готфрида фон Хаберлера.


Представители Запада на постсоветском пространстве не объяснили, не предостерегли постсоветские страны от восьми грубых ошибок и провалов:

1. ручное регулирование цен и игнорирование проблемы экономического расчёта;

2. искусственное стимулирование экономики в свете природы бизнес-циклов;

3. административное выделение «точек» роста в связи с объективностью ассиметричности информации для экономических агентов;

4. освобождение от уплаты долгов, финансовых обязательства и покрытие убытков в свете проблемы блокировки механизма «прибыль – убытки»;

5. сохранение государства в качестве собственника/управляющего бизнеса в свете теории предпринимательства;

6. дискриминация через запреты и регулирование экономической деятельности в контексте института частной собственности;

7. конфликт интересов в органах государства в свете теории отношений «принципал – агент»;

8. высокие издержки человека, бизнеса и страны через призму теории и практики провалов государства.

В первой половине 2000-ых Россия отошла от постсоветского шока, зализала раны дефолта 1998-го года. Начался нефтяной бум, который вкупе с целым рядом правильных технократических решений в сфере экономической политики позволил обеспечить быстрый экономический рост. В Кремле сформировалась убеждение, что развал Советского Союза был не следствием реализации теории социализма/марксизма, а результатом слабости советских политиков и даже заговора Запада. Коллективизм Совка в одном клубке с мистицизмом РПЦ, вседозволенностью ФСБ, интервенционизмом economics и победобесием сталинизма сделали свой вклад в становление рашизма/путинизма. Его финальную стадию – «агрессия» и нацизм мы наблюдаем сегодня.