Шендерович: «Ага, сказала история. Тупые, одного раза не хватило. На тебе еще, народ-богоносец!»
Виктор Шендерович / РИА Новости
— «Плохо быть немцем в сороковых», повторял я много лет напролет, пытаясь, как теперь сам понимаю, заколдовать злое будущее, проткнуть иглой метафоры его восковую фигурку, — пишет Виктор Шендерович. — Заколдовать не удалось — оно настало, и встало в полный чудовищный рост.
В один непрекрасный день февраля 2022 года метафора перестала быть метафорой. Да, плохо быть русским сегодня, очень плохо.
Массовый стресс и массовая депрессия сопровождают в эти дни жизнь миллионов русских — уехавших и оставшихся. Причем этот душевный ад касается только рефлексирующей части населения, остальным-то как раз живется неплохо. Останкинские наркотики делают свое дело — депрессия у этих телезрителей начнется, кажется, только когда у них начнут отнимать присланное мародерами. А стресс наступит, когда кончится еда, не раньше. До этого все будет зашибись...
Вся тяжесть морального удара пришлась по тем, кто менее всего виноват в войне с Украиной. Кто ни разу не голосовал за Путина, ходил на митинги протеста, платил судьбой за свои убеждения, терял работу, сидел в автозаках, получал сроки... Именно к ним теперь прилетает более чем объяснимая ненависть Украины и мира к русскому миру вообще.
То есть прилетает-то она ко всем 140 миллионам, но любителей буквы Z эта ненависть только бодрит, а нас — лишает дыхания.
Прожитая жизнь обнулена, выброшена на помойку; все было напрасно — это общий мотив в моем огромном, на много тысяч прекрасных лиц, фейсбучном пузыре. Мои товарищи, совершенно родные по духу люди, в отчаянии хватают воздух ртом в булгаковском «беге», иногда буквально константинопольском... Оставшиеся на Родине поневоле делятся на стоиков и маргиналов, но общая тема никуда деться не может: мы проиграли.
Что делать теперь?
Во-первых, продолжать дышать. Тут Чаадаев с Герценом проигрывали, не чета нам. Тут Флоренского сгноили и Сахарова затоптали — нормальный процесс! Скажем спасибо, что нелегкая не занесла нас в победители, к «нискиснувшим», в Лужники и Останкино.
Продышимся. И попробуем без заламывания рук отделить зерна от плевел, а коллективную ответственность — от коллективной вины. Грань между этими понятиями тонка, но вполне различима.
Взимание оброка коллективной ответственности — неотменяемый обычай жестокой матушки истории. Ее не интересуют люди — она, как установка «Град», бьет только по площадям: нациям, цивилизациям...
Никакой человеческой справедливости в истории нет, не ее это дело: под бомбами в Берлине гибли младенцы, а тысячи нацистов благополучно доживали свою жизнь в Аргентине. Историю это не волновало — она ликвидировала Третий рейх, сунула лицом в грязь немецкую нацию (целиком, всю, в педагогических целях) — и сочла свою миссию завершенной.
Немцы выучили урок — история сказала: гут. И выпустила их в будущее.
Нас история сунула лицом в нашу собственную грязь в начале девяностых. Нация, давшая миру генетика Николая Вавилова, человека, знавшего, как накормить человечество и уничтоженного в сталинской тюрьме, — эта нация выстроилась, полвека спустя после его гибели, в блокадные очереди за хлебом...
Это было очень поучительно.
И вроде бы показалось: поняли. Но нет — не поняли. Потоптавшись на месте, снова устремились на свой особый самоубийственный путь.
Ага, сказала история. Ну хорошо. Тупые, одного раза не хватило. На тебе еще, народ-богоносец!
Исторический удар, спровоцированный подлой и самоубийственной войной с Украиной, снова придется по российской нации целиком — и будет гораздо болезненней прошлого, я полагаю. А уж кто персонально успеет остаться в шоколаде, а кто погибнет, и сколько и каких судеб будет разрушено, истории не интересно: на кого бог пошлет. Не ее дело.
Коллективная ответственность, именно она, накрывает в эти дни всех россиян разом — и тупых любителей буквы Z (еще ни о чем не подозревающих), и несчастных жертв неоперабельного стокгольмского синдрома, и тех, кто десятилетия напролет противостоял Путину. Всех. Это жестоко, но это, увы, нормально (не потому что хорошо, а потому что — такова норма).
Коллективная историческая ответственность неотвратима и естественна.
А вот коллективная вина — штука лукавая и манипулятивная. Ибо, как давно замечено, если виноваты все, то не виноват никто. И наше интеллигентское заламывание рук в этом смысле — очень вредная вещь!
Проанализировать собственные ошибки? — это сам бог велел. Отрефлексировать личную вину или просчет? — да, и неплохо бы сделать это публично, если ты публичный человек.
У меня есть персональные вопросы к некоторому количеству имяреков. И я готов зафиксировать собственные интеллектуальные ляпы, отчаяние и апатию, парализовавшие меня время от времени... Но громкий плач «мы все виноваты» размывает истинную вину тех, кто должен понести и моральную, и юридическую ответственность за катастрофу, случившуюся со страной.
Табачок был очень и очень врозь — с какого бодуна мы должны теперь брать вину путинской элиты и долю путинского народа в общем покаянии? Тем более что сам этот богоносец покамест только гыгает от удовольствия при слове «Буча».
Нет уж.
Принятие коллективной исторической ответственности — дело сложное, но неизбежное. Мы же принимаем болезни, лишения, смерть близких, не задавая себе вопросы о справедливости произошедшего. Просто — принимаем и живем с этим, как-то справляясь.
Рецепт выхода из депрессии прост и отнюдь не нов: делай что должно! В нашем нынешнем случае: помогай украинцам, волонтерствуй, говори правду, пиши правду — может быть, это снизит сумму национального исторического оброка. А прилюдное раздирание рубахи попахивает кокетством.
Тексту «мы все виноваты» соответствует, разумеется, «вы все виноваты», несущееся со стороны Украины и мира. Тут я, кажется, вступаю на заминированную территорию, но ступить на нее рано или поздно придется все равно...
Так вот, эмоционально — желание дать пощечину всему русскому более чем понятно сегодня. Я уже рассказывал в Фейсбуке о своей встрече с беженкой в Варшаве, о громком проклятии, доставшемся мне и моей дочери просто по факту русской речи...
{banner_news_end}
Тут тоже тонкая, но вполне ясная грань. Грань, важная для не тех, кто хочет самоутвердиться по случаю или канализировать куда ни попадя собственную внутреннюю агрессию, но для тех, кто и в этих невыносимых обстоятельствах пытается думать. К ним и обращаюсь.
Да, убийцы в Буче говорили на русском языке. Некоторые — на ломаном, но все-таки безусловно русском, и для любого украинца этот язык сегодня намертво связан с путинским государством, и так будет еще какое-то время.
Какое именно?
«Реформа календаря не сокращает срока беременности», писал Лец. Никакие рассуждения не сократят биологического срока очищения души от этой интоксикации — или почти не сократят. Моя бабушка не могла спокойно слышать немецкого языка — все прекрасно понимая про нацию Гете и Шиллера. Не могла!
Этот обратный путь — на десятилетия.
И все же.
Язык не принадлежит государству — он древнее его, и он принадлежит людям, просто людям. Людей — миллиарды, а языков — тысячи, и значит, как сформулировал недавно один зоркий человек, все мы делим свои языки с убийцами.
А делятся люди — уж после Христа как минимум — не на эллинов и иудеев etc., как раз на убийц и тех, кто нет. По этому водоразделу и стоит попробовать скучковаться.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter
