Пастухов: «Скорее всего, будет вписано в учебник истории, но не той краской, которой нам всем хотелось»
Научный сотрудник University College London – о последствиях того, что сделал Кремль.
– Во-первых, я бы помолился сегодня за те тысячи жертв, которые, скорее всего, Россия, Украина и Европа понесут в ближайшие годы, исходя из этого посыла, который я услышал, – рассуждает Владимир Пастухов на Эхе Москвы. – Просто молча помолиться за тех ребят, которые будут пушечным мясом великих амбиций, планов, честолюбия и тщеславия.
Второе. То, что мы увидели — это гораздо серьезнее, чем то, что нам кажется, и то, что мы слышим. Понимаете, есть глубочайшее противоречие и контраст между замахом и исходом. Потому что исход смехотворный — признание этих двух республик. Замах на фактическое уничтожение Украины как суверенного государства, что означает крупномасштабную войну в Европе.
В этом есть такая ключевая проблема этого выступления. Понимаете, мы слышали практически часовую речь, в которой дано даже не идеологическое, а теологическое обоснование, почему Украина является кровным врагом России, и почему существование Украины в этом формате, как плацдарма враждебной западной цивилизации против России, несовместимо с безопасностью России и ее нормальным развитием.
Я сейчас вернусь к тому, насколько это обоснование адекватно. А в конце это всё заканчивается пшиком в виде комедийного подписания договора с двумя марионетками.
Для меня есть логическое противоречие в этих двух частях. Потому что если всерьез принять на веру всё то, что Путин нам сказал (а он говорил очень серьезные вещи), то закончится это должно объявлением войны Украине, предъявлением ей ультиматума о том, что она либо признает свой вечный нейтралитет, отказывается от амбиций когда бы то ни было вернуть утраченные территории, освобождает свою территорию от всех иностранных баз, советников, вооружения.
Вот это логично вытекает из этой речи. Понимаете, из этой речи не вытекает ничего такого… То есть непонятно, каким образом присоединение обломков Донбасса может решить все те проблемы, которые Путин обозначил, если это проблемы реальные.
Это означает либо то, что всё то, что он говорил в первой части, является надуманным, и такой угрозы не существует, а всё это сделано для того, чтобы обосновать вот этот последующий шаг, либо этот последующий шаг является неокончательным.
Если он является неокончательным, то тогда мы находимся в прелюдии такой серьезной катастрофы не только славянского мира, но и общеевропейской. То есть то, что сейчас произошло — какая-то сомнительная историческая удача того, что мы с вами все находимся в эфире в этот момент, — это нечто, что будет, скорее всего, вписано в учебнике мировой истории, но, я боюсь, не той краской, которой нам всем хотелось.
…У запада есть, по сути, две опции стратегического поведения. Назовем это линией Чемберлена и линией Черчилля. Линия Чемберлена состоит в том, что нужно умиротворять агрессора и избегать войны любой ценой. А линия Черчилля состоит в том, что всякий мир имеет свою цену. Что наступают такие моменты в жизни общества, когда цена мира становится непомерно высока, и тогда, в общем и целом, надо воевать.
И здесь Западу очень сложно на каком-то этапе принять единое решение, потому что есть большая разница между Америкой, которая сама является экспортером энергоресурсов, Великобританией, которая в зависимости от России в пределах 4% замещения… Печально, насколько я читал прогнозы аналитиков, это может привести к росту счетов за коммунальные услуги на 35%. Это плохо, это очень тяжело, особенно после брексита и пандемии, но это, поверьте, британский народ переживет.
И совершенно другая ситуация, например, в Италии, где зависимость от поставки российских энергоносителей 39%, и в случае одномоментного исчезновения такого объема энергоносителей Италия будет, конечно, повержена в хаос. У нее совершенно отношение к этому.
То есть понятно, что именно эти факторы в Кремле принимают во внимание, когда ведут свои планы. Понятно, что, скорее всего, не следует ожидать, что Запад в ответ на русскую агрессию, вне зависимости от того, ограничится ли она (я буду по мере перечисления бреда) формальным признанием Донецкой и Луганской областей без передвижения…
Понимаете, в краткосрочной перспективе Запад не отреагирует брутально. Но в долгосрочной перспективе он будет душить Россию, и мы понимаем и помним, как это обычно происходило. Понимаете, это будет не преступлением, как сказал один западный политик, это будет стратегической ошибкой со стороны Кремля, но за которую заплатит весь российский народ и, возможно, российская история.
– Во-первых, я бы помолился сегодня за те тысячи жертв, которые, скорее всего, Россия, Украина и Европа понесут в ближайшие годы, исходя из этого посыла, который я услышал, – рассуждает Владимир Пастухов на Эхе Москвы. – Просто молча помолиться за тех ребят, которые будут пушечным мясом великих амбиций, планов, честолюбия и тщеславия.
Второе. То, что мы увидели — это гораздо серьезнее, чем то, что нам кажется, и то, что мы слышим. Понимаете, есть глубочайшее противоречие и контраст между замахом и исходом. Потому что исход смехотворный — признание этих двух республик. Замах на фактическое уничтожение Украины как суверенного государства, что означает крупномасштабную войну в Европе.
В этом есть такая ключевая проблема этого выступления. Понимаете, мы слышали практически часовую речь, в которой дано даже не идеологическое, а теологическое обоснование, почему Украина является кровным врагом России, и почему существование Украины в этом формате, как плацдарма враждебной западной цивилизации против России, несовместимо с безопасностью России и ее нормальным развитием.
Я сейчас вернусь к тому, насколько это обоснование адекватно. А в конце это всё заканчивается пшиком в виде комедийного подписания договора с двумя марионетками.
Для меня есть логическое противоречие в этих двух частях. Потому что если всерьез принять на веру всё то, что Путин нам сказал (а он говорил очень серьезные вещи), то закончится это должно объявлением войны Украине, предъявлением ей ультиматума о том, что она либо признает свой вечный нейтралитет, отказывается от амбиций когда бы то ни было вернуть утраченные территории, освобождает свою территорию от всех иностранных баз, советников, вооружения.
Собственно говоря, такие ультиматумы в истории человечества встречались, и не раз. А дальше следует: а если нет, то мы обеспечим это всё силой.
Вот это логично вытекает из этой речи. Понимаете, из этой речи не вытекает ничего такого… То есть непонятно, каким образом присоединение обломков Донбасса может решить все те проблемы, которые Путин обозначил, если это проблемы реальные.
Это означает либо то, что всё то, что он говорил в первой части, является надуманным, и такой угрозы не существует, а всё это сделано для того, чтобы обосновать вот этот последующий шаг, либо этот последующий шаг является неокончательным.
Если он является неокончательным, то тогда мы находимся в прелюдии такой серьезной катастрофы не только славянского мира, но и общеевропейской. То есть то, что сейчас произошло — какая-то сомнительная историческая удача того, что мы с вами все находимся в эфире в этот момент, — это нечто, что будет, скорее всего, вписано в учебнике мировой истории, но, я боюсь, не той краской, которой нам всем хотелось.
…У запада есть, по сути, две опции стратегического поведения. Назовем это линией Чемберлена и линией Черчилля. Линия Чемберлена состоит в том, что нужно умиротворять агрессора и избегать войны любой ценой. А линия Черчилля состоит в том, что всякий мир имеет свою цену. Что наступают такие моменты в жизни общества, когда цена мира становится непомерно высока, и тогда, в общем и целом, надо воевать.
Запад сегодня колеблется между этими двумя линиями. Он, безусловно, воспринимает Россию как страну-агрессора. Так ее воспринимают все, кто не слушает российское телевидение — собственно, оно сильно способствует такому образу. Соответственно, вопрос идет о том, какая приемлемая цена мира.
И здесь Западу очень сложно на каком-то этапе принять единое решение, потому что есть большая разница между Америкой, которая сама является экспортером энергоресурсов, Великобританией, которая в зависимости от России в пределах 4% замещения… Печально, насколько я читал прогнозы аналитиков, это может привести к росту счетов за коммунальные услуги на 35%. Это плохо, это очень тяжело, особенно после брексита и пандемии, но это, поверьте, британский народ переживет.
И совершенно другая ситуация, например, в Италии, где зависимость от поставки российских энергоносителей 39%, и в случае одномоментного исчезновения такого объема энергоносителей Италия будет, конечно, повержена в хаос. У нее совершенно отношение к этому.
То есть понятно, что именно эти факторы в Кремле принимают во внимание, когда ведут свои планы. Понятно, что, скорее всего, не следует ожидать, что Запад в ответ на русскую агрессию, вне зависимости от того, ограничится ли она (я буду по мере перечисления бреда) формальным признанием Донецкой и Луганской областей без передвижения…
Понимаете, в краткосрочной перспективе Запад не отреагирует брутально. Но в долгосрочной перспективе он будет душить Россию, и мы понимаем и помним, как это обычно происходило. Понимаете, это будет не преступлением, как сказал один западный политик, это будет стратегической ошибкой со стороны Кремля, но за которую заплатит весь российский народ и, возможно, российская история.