Фридман: «Никому не интересно просто так говорить с Макеем. Нужны конкретные шаги»

На прошлой неделе был утвержден новый канцлер Германии. Им стал социал-демократ Олаф Шольц. Новым министром иностранных дел стала представительница партии Зеленых Анналена Бербок.

Какую позицию в белорусском вопросе займут новые немецкие власти? Филин спросил об этом у политического обозревателя и историка Александра Фридмана.

— У демократической Беларуси есть надежда на то, что давление на режим Лукашенко станет более серьезным. Это все присутствовало и во времена правительства Меркель, но носило довольно формальный характер. Новое правительство проявляет больший интерес. Пока на словах, но думаю, что за ними последуют и дела.





Если мы возьмем принцип, который сформулировала министр иностранных дел Германии Анналена Бербок, то она говорит о том, что с режимами Путина, Лукашенко или Си Цзиньпина готовы вести предметный диалог, если будут решаться какие-то проблемы. При этом немецкое правительство будет продолжать отстаивать свои ценности жестко.

Что касается Беларуси, то инструментов давления у Европы не так много — либо экономические санкции, либо попытка давить через Россию. Во времена Меркель было понимание, скорее, если нужно чего-то добиться от Лукашенко, то надо звонить Путину. Лукашенко воспринимался исключительно в качестве марионетки.


Заявления по поддержке демократического сообщества в Беларуси или о ситуации с политзаключенными со стороны Меркель были, но делала она их не очень часто. Была более прагматическая линия с учетом экономических интересов.



Сейчас поддержки в белорусском направлении становится намного больше. 10 декабря — в день прав человека — фракция «Зеленых» в своем твиттере выставила портреты белорусских политзаключенных. Сам Олаф Шольц делает очень резкие заявления, называет Лукашенко «диктатором». Бербок говорит о Беларуси практически каждый день.

«Зеленые» — самые активные в белорусском вопросе, они поддерживают более жесткие санкции. С одной стороны — они предлагают диалог, но не верят в то, что с другой стороны на него пойдут. Я бы еще отметил, что «Зеленые» относятся к режиму Лукашенко с откровенным презрением, ибо стоящие на платформе сексизма, гомофобии и пренебрежения к либеральным ценностям белорусские власти являются воплощением всего того, против чего ведут борьбу «Зеленые».

Мне могут возразить, что «Зеленые» – лишь одна, да еще и не самая главная партия в правящей коалиции. Все так. Но Шольц очень зависит от «Зеленых», и они настроены взять руководство внешней политикой под свой полный контроль и реализовывать свои принципы ценностной внешней политики.





Но никто не отказывается от базовых принципов: проведение новых выборов, уход Лукашенко, освобождение политзаключенных. Диалог в понимании Бербок — это еще раз довести эти требования. Хотите диалог или отмену санкций — исполняйте. Но это не значит признание Лукашенко легитимным руководителем страны.

Ситуация такая, что Лукашенко удерживает власть в стране, контролирует ее. Если мы хотим чего-то добиться, то должен быть диалог. Но просто разговаривать с ним никто не будет, от своих ценностей Германия отказываться не будет.

Как в Германии был оценен звонок Ангелы Меркель Александру Лукашенко? Не испортила ли она себе выход на пенсию данным общением?

— Я был среди тех, кто изначально осуждал этот звонок и даже называл его «моральным банкротством». От своих слов я не отказываюсь. Общение с диктатором – моральное банкротство. Но я не политик и могу себе позволить такие оценки: я не решаю политические задачи. А вот Ангеле Меркель пришлось в случае Лукашенко решать задачу по деэскалации ситуации на границе, и она с ней справилась.

В Германии данные звонки были восприняты довольно спокойно. Была дискуссия относительно того, стоило ли самой Меркель говорить: Бербок намекала, что главе правительства не следовало опускаться до беседы с Лукашенко. Но это снова же тот случай, когда легко рассуждать со стороны. Меркель хотела решить проблему с Путиным, но это не удалось. Мне кажется, что с другим человеком (скажем с тогдашним главой МИД Хайко Маасом) Лукашенко мог бы просто отказаться говорить.

Ему же очень важны статус и признание. Но «признание» он получил своеобразное. Маас тогда заявил, что для достижения целей Германия готова говорить даже с талибами, но это не значит, что Берлин признает их легитимность. Это лишь признание того факта, что власть в Афганистане и рычаги решения проблем в руках талибов. Аналогичная ситуация и с Лукашенко, — заключает Александр Фридман.