Мнение: «3,5 млн евро от ЕС на возвращение беженцев даже на разбитое корыто не тянет»
Почему у белорусских властей не получилось стать владычицей морскою, чтобы Меркель была на посылках?
— Как-то быстро в последнее время девальвируются цели, которые белорусские власти хотят достичь в результате великого переселения народов через пункт пропуска «Кузница», — пишет телеграм-канал Письма к дочери. — Не получилось вот стать владычицей морскою, чтобы Меркель была на посылках. А сейчас уже и по поводу корыта возникают серьезные сомнения. И я говорю не про какое-нибудь новое корыто, а про старое, которое уже давно прохудилось.
А сейчас, я смотрю, все, чего они надеются добиться всей непоколебимой мощью белорусской дипломатии, – чтобы ЕС компенсировал расходы на содержание приграничного убежища. И, может быть, еще дал денег, чтобы отправить беженцев домой. А это, согласись, даже на разбитое корыто не тянет.
{banner_news_show}
Потому что Евросоюз действительно обещал 3,5 миллиона евро на возвращение беженцев по домам. И это точно не та сумма, которая может спасти суверенную демократию со всеми ее национальными особенностями. Потому что у суверенной демократии темпы роста экономики в октябре упали уже до околонулевого уровня. И чтобы ей помочь, эти 3,5 надо увеличить хотя бы на порядок. Но, проблема в том, что даже несчастные миллионы ЕС может выдать не белорусским властям, а, скажем, Ираку.
Теперь проблема белорусских властей – не только внутренняя проблема Беларуси. Это проблема, которую Евросоюзу нужно решать, чтобы обеспечить свое собственное спокойное существование. И миграционный кризис создал неприятный для белорусских властей набор прецедентов. Получается, любую проблему с ними можно решить, если разговаривать на понятном им языке. А на языке, принятом в обществе, с ними лучше вообще не разговаривать.
— Как-то быстро в последнее время девальвируются цели, которые белорусские власти хотят достичь в результате великого переселения народов через пункт пропуска «Кузница», — пишет телеграм-канал Письма к дочери. — Не получилось вот стать владычицей морскою, чтобы Меркель была на посылках. А сейчас уже и по поводу корыта возникают серьезные сомнения. И я говорю не про какое-нибудь новое корыто, а про старое, которое уже давно прохудилось.
Вот сначала власти хотели от миграционного кризиса признание, отмену санкций, капитуляцию Польши с выдачей всех перебежчиков и пару миллиардов евро в придачу в обмен на обещание решить проблему. Потом надежда на миллиарды и польскую капитуляцию как-то незаметно угасла. Но власти еще верили в признание и испытывали некоторые иллюзии по поводу санкций. Может, уже и не про отмену старых, но хотя бы про то, что новых никто вводить не будет.
А сейчас, я смотрю, все, чего они надеются добиться всей непоколебимой мощью белорусской дипломатии, – чтобы ЕС компенсировал расходы на содержание приграничного убежища. И, может быть, еще дал денег, чтобы отправить беженцев домой. А это, согласись, даже на разбитое корыто не тянет.
{banner_news_show}
Потому что Евросоюз действительно обещал 3,5 миллиона евро на возвращение беженцев по домам. И это точно не та сумма, которая может спасти суверенную демократию со всеми ее национальными особенностями. Потому что у суверенной демократии темпы роста экономики в октябре упали уже до околонулевого уровня. И чтобы ей помочь, эти 3,5 надо увеличить хотя бы на порядок. Но, проблема в том, что даже несчастные миллионы ЕС может выдать не белорусским властям, а, скажем, Ираку.
Вот по итогу многомесячной кампании укрощения ЕС белорусские власти оказались в гораздо худшем положении, чем были в ее начале. И дело даже не в пятом и шестом пакетах санкций. А в том, что белорусские власти окончательно утвердили себя в глазах ближних и дальних соседей в качестве угрозы региональной безопасности. Если посадка самолета была первым звоночком на этот счет, то миграционный кризис – уже набат.
Теперь проблема белорусских властей – не только внутренняя проблема Беларуси. Это проблема, которую Евросоюзу нужно решать, чтобы обеспечить свое собственное спокойное существование. И миграционный кризис создал неприятный для белорусских властей набор прецедентов. Получается, любую проблему с ними можно решить, если разговаривать на понятном им языке. А на языке, принятом в обществе, с ними лучше вообще не разговаривать.