Экс-представитель Администрации президента: Лукашенко остается согласиться на транзит власти или рисковать

Представитель Народного антикризисного управления (НАУ), ответственный за международную политику, бывший чиновник Анатолий Котов прокомментировал «Нашей Ниве» встречу Путина и Байдена в Женеве. Чего ждать от нее Беларуси?

Тема Беларуси действительно не была приоритетной во время встречи, но то, что она вообще была затронута — это хороший знак для нашей страны. Это свидетельствует о том, что белорусский вопрос вышел за пределы региональной повестки, стал частью глобального пазла. Это вопрос безопасности в центре Европы. Конечно, хорошо, что США трактуют наш вопрос в контексте всего евроатлантического сообщества.

То, что не было никакого взаимопонимания с кейсом самолета Ryanair — это не удивительно. Здесь подходы США и России отличаются. Кремль любит черпать информацию из одного источника, и россияне пока доверяют Лукашенко, несмотря на то, что у международного сообщества совсем другое мнение, которое, как мы ожидаем, будет подтверждено 23 июня. В этот день опубликуют промежуточный доклад Международной организации гражданской авиации. Тогда и станет больше оснований для возвращения к этой теме между США и Россией.

Главное — не последовало однозначной защиты Россией своего так называемого союзника. Из более глобального контекста переговоров следует, что со стороны США мы видим более прагматичный подход к России. Прозвучал срок «полгода», когда будет понятно, выполняются ли те или иные договоренности. Этот срок относится и к белорусскому кейсу.

Есть несколько опцией, вытекающих из встречи Путин—Байден, для белорусского режима. Либо не нарушать договоренностей и пойти на мягкий конституционный транзит власти, на чем настаивает Кремль, либо попытаться поднять ставки в этой игре до невиданных доселе высот с непредсказуемым результатом.

Если Путин на самом деле хочет договориться о деэскалации отношений с США, то можно ожидать более жесткой реакции Кремля. На мой взгляд, есть два сценария, об этом много писали политологи: вписаться в полугодовую игру и провести мягкий транзит власти, который устроит все стороны, или пытаться изменить игру. Но в таком случае для режима закончится всё быстро и с наихудшими последствиями, так как Россия не будет защищать своего ненадежного союзника.

Насчет консенсуса нет определенности, можно говорить, что возможности для него существуют. То, что Лукашенко мешает Западу — это понятно, принимая во внимание его отношение к правам человека, международному праву. Путину Лукашенко не нравится, но есть установка, что власть должна меняться не на улицах, а конституционным путем. Для Кремля это является аксиомой. Москва почти год пытается это уже реализовать на Беларуси, но Лукашенко сопротивляется и говорит, что держит ситуацию под контролем.

Консенсус может заключаться в том, что Лукашенко перешел для Запада даже не красные, а бордовые линии в ситуации с самолетом, а интерес Кремля — во временном компромиссе с Западом, и здесь какая бы то ни было третья страна никому не должна мешать. Теперь ход за Лукашенко, в каком направлении он пойдет».