«Какие у белорусских властей проблемы? Подумаешь, народец уже год бунтует»
Телеграм-канал Письма к дочери, — о том, почему власти предпочитают разговоры с «невидимым собеседником».
– Кое-кто на днях опять не просил у Путина ни денег, ни нефти. И ему, как водится, опять ничего не дали. Потому что пообещать много раз обещанные 500 миллионов на выплату по другим российским кредитам – не значит, дать денег.
Как обещали эти 500 миллионов до конца полугодия, так и обещают дальше. И стоило ехать на два дня, чтобы опять ничего не просить?
Это Тихановская может себе позволить никогда ни у кого ничего не просить, а ей сами все предложат 10 миллиардов. А кое-кто как ни попросит, так ему и не дают. И даже если не просить два дня подряд, лучше все равно не становится.
И ладно, им денег жалко. Но с вербальными-то интервенциями в поддержку официальной версии самолетной истории могли бы быть пощедрее. А то Песков по итогу сказал, что у него нет данных, чтобы подтвердить или опровергнуть версию с минированием. Вот как будто чемодана с пленками мало!
Вчера увидел интервью Макея, министра кажется иностранных дел. Но я даже не буду пробовать в нем разобраться. Потому что, похоже, что в последнее время, когда белорусские власти обращаются к внешнему миру, они говорят с каким-то очень специфическим собеседником. Ну, знаешь, таким, которого посторонним не видно, но он всегда рядом.
{banner_news_show}
Вот они рассказывают что-то, стараются. Про ХАМАС, мировой заговор и невидимые электронные лучи с угрожающими посланиями. Доказывают про хронологию, траектории разные в воздухе рисуют. А окружающие же смотрят с недоумением и некоторой опаской.
И если подумать, то на самом деле в этом нет ничего удивительного. Потому что разговоры с невидимым собеседником – прямое следствие одиночества. Ну, а с кем еще поговорить белорусским властям в обстоятельствах их текущей жизни?
Настоящие собеседники хотят же говорить про всякие неудобные темы. О досрочных выборах там, или о каком-нибудь контролируемом транзите власти. Даже восточный брат вместо того, чтобы предложить денег, спрашивал про Софью Сапегу. Хотя ему, казалось бы, какое дело?
А белорусским властям такие разговоры неприятны. Потому что, чтобы обсуждать способы решения проблемы, надо же сначала признать, что проблема есть. А какие у белорусских властей проблемы? Подумаешь, народец уже год бунтует, денег нет, и мир отказывается признавать их геополитическое величие. Это ж не повод, чтобы куда-нибудь транзитировать.
Но вот после самолетной истории Запад, кажется, собирается говорить с белорусскими властями на том языке, который им доступен. И, надо думать, бан на бензин, калий и транзит газа будет способствовать некоторому росту взаимного понимания.
– Кое-кто на днях опять не просил у Путина ни денег, ни нефти. И ему, как водится, опять ничего не дали. Потому что пообещать много раз обещанные 500 миллионов на выплату по другим российским кредитам – не значит, дать денег.
Как обещали эти 500 миллионов до конца полугодия, так и обещают дальше. И стоило ехать на два дня, чтобы опять ничего не просить?
Это Тихановская может себе позволить никогда ни у кого ничего не просить, а ей сами все предложат 10 миллиардов. А кое-кто как ни попросит, так ему и не дают. И даже если не просить два дня подряд, лучше все равно не становится.
И ладно, им денег жалко. Но с вербальными-то интервенциями в поддержку официальной версии самолетной истории могли бы быть пощедрее. А то Песков по итогу сказал, что у него нет данных, чтобы подтвердить или опровергнуть версию с минированием. Вот как будто чемодана с пленками мало!
Вчера увидел интервью Макея, министра кажется иностранных дел. Но я даже не буду пробовать в нем разобраться. Потому что, похоже, что в последнее время, когда белорусские власти обращаются к внешнему миру, они говорят с каким-то очень специфическим собеседником. Ну, знаешь, таким, которого посторонним не видно, но он всегда рядом.
{banner_news_show}
Вот они рассказывают что-то, стараются. Про ХАМАС, мировой заговор и невидимые электронные лучи с угрожающими посланиями. Доказывают про хронологию, траектории разные в воздухе рисуют. А окружающие же смотрят с недоумением и некоторой опаской.
И если подумать, то на самом деле в этом нет ничего удивительного. Потому что разговоры с невидимым собеседником – прямое следствие одиночества. Ну, а с кем еще поговорить белорусским властям в обстоятельствах их текущей жизни?
Настоящие собеседники хотят же говорить про всякие неудобные темы. О досрочных выборах там, или о каком-нибудь контролируемом транзите власти. Даже восточный брат вместо того, чтобы предложить денег, спрашивал про Софью Сапегу. Хотя ему, казалось бы, какое дело?
А белорусским властям такие разговоры неприятны. Потому что, чтобы обсуждать способы решения проблемы, надо же сначала признать, что проблема есть. А какие у белорусских властей проблемы? Подумаешь, народец уже год бунтует, денег нет, и мир отказывается признавать их геополитическое величие. Это ж не повод, чтобы куда-нибудь транзитировать.
Но вот после самолетной истории Запад, кажется, собирается говорить с белорусскими властями на том языке, который им доступен. И, надо думать, бан на бензин, калий и транзит газа будет способствовать некоторому росту взаимного понимания.