Почему не стоит травить силовиков и «ябатек». Мнение психолога

Катерина Карпович, когнитивно-поведенческий терапевт, t.me/kkarpovich
11 мая 2021, 23:10
Протесты в Минске, август 2020 года
Долго думала, как подступиться к этой теме. Хотела начать с очевидного, о чём уже много спрашивали на интервью: долгосрочные последствия затянувшегося конфликта для психики беларусов, последствия ПТСР, нашла даже отдельные исследования по политзаключённым (от Мексики до Южной Кореи статистика схожа, если не брать радикальных исламистов - пытки везде одинаковы, их последствия тоже). Но потом подумала, что пора бы набраться смелости и зайти с другой стороны.

Помню, на конфликтологии в универе нам предложили игру: разбившись на две группы, по очереди принимать решение «стрельба» или «переговоры», не зная, какое решение примет «противник». Если в тебя стреляют, а ты выбрал переговоры – начислялся урон в минус два. Оба выбирают переговоры – обеим сторонам +2. Оба стреляют – обеим минус 1. Цель, которую нам ставил преподаватель, была проста: у обеих команд в конце должен был остаться плюсовой балл (кажется, нам задавали определённое количество ходов – если кто помнит точные условия игры, напишите в комментариях).

Результат не заставил себя ждать: если одна сторона всё время выбирала «переговоры», а противник её «гасил», игра заканчивалась очень быстро и очень печально для «мирной» команды. Если мирная команда, чтобы сохранить себя, спустя какое-то время начинала выбирать «стрельбу», игра длилась дольше, но заканчивалась гарантированно с тем же результатом: если противник видел, что «мирные» начали стрелять, никакой мотивации переходить к переговорам уже не было. И наоборот: если противник видел, что после стрельбы команда несколько раз выбирает переговоры, он с бОльшей вероятностью выбирал переговоры сам.

Большинство теорий объясняют межгрупповые конфликты конкуренцией за ресурсы (территория, статус, власть). В беларусском политическом кризисе конфликт скорее смешанный: это и конфликт ценностей, и борьба за ресурсы, и «нереалистический конфликт», когда открытое выражение накопившихся отрицательных эмоций является самоцелью (причём в обе стороны). Ожидаемо быстро появляется аут-групповая агрессия и раскол по линии КЗ-БЧБ со всеми сопровождающими её явлениями: обесценивание и дискриминация «чужих», фаворитизм к «своим», соревнование за захват информационной повестки, взаимная, пусть и непропорциональная по объёму и уровню насилия, травля (см. у Д. Кэмпбелл, А. Тэшфел).

В то время как социальные психологи пришли к выводу, что аутгрупповая агрессия может продолжаться даже после завершения конфликта, нейропсихологи частично объяснили, что может поддерживать этот механизм. Эмоция отвращения играет здесь важную роль. Во-первых, возбуждение участков мозга, связанных с отвращением (лобно-глазничная кора), автоматически подавляет активность участков, связанных с эмпатией и состраданием (островок и амигдала + часть префронтальной коры, отвечающей за морально-этические оценки). Эта способность отвращения автоматически отключать эмпатию приводит к объективации и дегуманизации объекта отвращения: иначе говоря, то, что нам отвратительно, как бы не может страдать и потому не заслуживает сострадания. В течение тысяч лет так проще было, например, убивать крыс – если бы каждую хотелось пожалеть и поцеловать, она бы успела цапнуть вас за палец и заразить чумой. Вторая особенность отвращения: поскольку эта эмоция на протяжении эволюции была тесно связана с выживанием, для повышения шансов племена вынуждены были сплочаться – против крыс / хищников / других племён (Moll, Harris, Haidt, 2005-2006).

В связи с этим нейробиологи и исследователи политических процессов полагают, что активное развитие качеств эмпатии и сострадания могли бы содействовать преодолению аутгрупповой агрессии и проявлений экстремизма (Moll, 2007). За две с половиной тысячи лет аналогичный тезис высказал и Сиддхартха Гаутаама, ещё через пятьсот лет - Иисус Христос, а Его Святейшество Далай Лама XIV в своих интервью часто называл практику бодхичитты (=сострадания) главной для всех людей.

Итак, мы выяснили, что межгрупповая агрессия является настолько мощным топливом для социально-политического конфликта, что может продолжаться даже после его разрешения. (Полагаю, именно это имели в виду представители штаба Бабарико, когда говорили о том, что “сторонники режима – тоже беларусы, с которыми нам потом жить”). Пополнение этого топлива осуществляется, с одной стороны, раздуванием чувства отвращения у сторон друг к другу, с другой стороны, любыми (абсолютно любыми) видами насилия, включая относительно безобидный (по сравнению с пытками) кибербуллинг. К буллингу относят: запугивания, оскорбительные поддразнивания, угрозы, обзывательства. Любой буллинг (травля) в качестве основной предпосылки имеет воспринимаемый дисбаланс физической или социальной власти, и этот дисбаланс отличает травлю от конфликта: например, две группы против друг друга это конфликт, а представители одной группы заваливают обзывательствами одного конкретного человека – это травля.

Травлю может быть сложно отличить от эмоционального насилия, которое также часто основано на дисбалансе сил. Согласно определению ООН, «конечная цель лица, совершающего акты насилия, заключается в установлении контроля и в подтверждении превосходства». Что касается групповой травли, разница может заключаться в том, что одним из важных её предикторов является то, одобряется ли значимыми фигурами подобное поведение представителей группы (Steinfeldt et all, 2012). Этот тезис хорошо дополняет теорию социальной идентичности А. Тэшфела, который как раз настаивает на том, что межгрупповая агрессия продолжает существовать вне конфликта, потому что противостояние групп становится основой для идентичности.

Я обратила внимание на травлю, потому что она является как одним из главных аргументов у сторонников режима, также с ней связаны непропорционально огромные сроки. Очевидно, что для представителей госаппарата это заряженная тема, которая с одной стороны, сплотила их между собой, а с другой, усилила отвращение настолько, что процесс рефлексии над собственными действиями покрылся слепым пятном. И это биологическая данность, а не метафора: активация эмоции отвращения действительно отключает передачу сигналов в область мозга, связанную с рефлексией и состраданием.

Напрашивается вывод, что даже единичные случаи травли способствуют затягиванию конфликта, а также дискредитируют тезис о ненасильственности протеста. Если же почитать исследования о долгосрочных последствиях буллинга, то становится очевидно, что он ещё и подпитывает травматизацию ВСЕХ сторон на годы вперёд.

Это очень большая и больная тема, которая обмакивает каждого из нас в личную историю насилия (думаю, почти все мы были как минимум свидетелями травли, а это, согласно исследованиям, также имеет последствия – Jensen, 2013). Ещё эта тема вскрывает большой нарыв культуры травли, формирующей ряд определённых когнитивных искажений и паттернов у её представителей.

Как и все, я хочу, чтобы конфликт поскорее разрешился (внимание: не «страница перевернулась», а разрешился конфликт, это разные вещи). Если вы откроете в Википедии список мировых конфликтов, то увидите, что самый долгий (Реконкиста) длился 781 год, а по состоянию на сегодняшний день 64 конфликта считаются незавершёнными (Беларуси в списке нет; 3 конфликта из 64 длятся более 100 лет). Увы, само не рассосётся. Поэтому если есть ссылки на интересные исследования по теме – присылайте в ТГ @notafirsttime.
Статьи в рубрике "Мнение" отражают точку зрения исключительно автора. Позиция редакции UDFudf.name может не совпадать с точкой зрения автора. Редакция не несет ответственности за достоверность и толкование приведенной информации
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter
Дорогие читатели, не имея ресурсов на модерацию и учитывая нюансы белорусского законодательства, мы решили отключить комментарии. Но присоединяйтесь к обсуждениям в наших сообществах в соцсетях! Мы есть на Facebook, «ВКонтакте», Twitter и Одноклассники
•   UDFНовостиГлавные новости ❯ Почему не стоит травить силовиков и «ябатек». Мнение психолога