Почобут: «Любое ухудшение ситуации в первую очередь будет бить по Лукашенко»
Гродненский журналист Анджей Почобут – о прогнозах на 2021-й.
Ситуация стабилизировалась. Режим консолидирован, он плотно сбит. Хоть и там происходят невидимые для нас процессы, о которых мы узнаем из утечек информации.
Власть монолитна. Если говорить о том кризисе, тех испытаниях, которые стояли перед властной пирамидой, то она их преодолела с минимальными потерями. Ей удалось сохранить прочность государственной системы и полную подчиненность Лукашенко.
Если говорить про общество – протестная волна спала. Я все же не верю в слова о том, что сегодня мы переждем холода, а через пять недель снова выйдем. Это нереалистичный подход.
С другой стороны, есть осознание многими белорусами того факта, что власть удерживается исключительно силой. Что Лукашенко в абсолютном меньшинстве. Протестные настроения и ненависть к этой власти никуда не исчезли.
{banner_news_show}
Другой вопрос: дальше что? Убежденность общества в том, что Лукашенко выборы проиграл, что его поддерживает меньшинство, есть. Но власть при этом не сменилась.
Фактически, мы наблюдаем формирование классической военной диктатуры: когда вооруженное меньшинство будет править беззащитным большинством. И есть ощущение, что никто уже не пытается этого прятать. Обе стороны, отбросив пропагандистскую риторику властей, понимают, что ситуация держится именно на этом.
Как долго Лукашенко сможет так управлять, я не знаю. Но то, что сегодня ситуация диаметрально отличается от того,что было до 9 августа, мне кажется, аксиома.
Фактически, это и сам Лукашенко признал, когда сказал, что как раньше уже не будет, будет лучше. Вот под этим «лучше», я думаю, он понимает силовое управление, усиление репрессий.
И эти репрессии продиктованы пониманием того, что общество осознает: власть сегодняшняя существует лишь благодаря силе, она получена не на выборах, не благодаря поддержке, а сугубо силовыми действиями.
Ситуация достаточно противоречивая. С одной стороны — консолидированный режим, с другой — враждебное ему большинство. И если что-то произойдет, возможно, в экономике страны, это может снова дестабилизировать ситуацию. В нынешнем состоянии режим не может быть стабильным.
Какая-то часть белорусов не обрадуется западным санкциям. Социологии в нашей стране нет, поэтому сложно сказать, сколько таких людей. Увидев, что Лукашенко по-прежнему удерживает власть, они могут перейти в его лагерь.
Но очень многие белорусы продемонстрировали, что готовы заплатить высокую цену за перемены. Тот же активист Витольд Ашурок, который написал из СИЗО: если мы не победим, я окажусь в тюрьме. (18 января Витольда Ашурка осудили на 5 лет по двум уголовным статьям — С.) .
Количество людей, которые понимают, что в случае поражения их жизнь станет куда тяжелее, достаточно велико.
Слабость Лукашенко прежде всего в том, что большинство белорусов не верит в его способность решить экономические вопросы. Независимо от того, продвигает ли Светлана Тихановская идею санкций. И переубедить общество в обратном не удастся какими-то пропагандистскими трюками.
{banner_news_end}
Любые отговорки, любые ссылки на санкции, мировой экономический кризис, коронавирус, они будут отметаться. Не можешь? Так уйди! Дай попытаться другому. Это опасная для него ситуация. Тем более, как мне кажется, у него нет ответов сегодня, как из нее выйти.
Любое ухудшение ситуации в первую очередь будет бить по власти, по Лукашенко. Главное здесь — состояние экономики. И здесь все плохо и без санкций. Если бы Запад хотел обрушить экономику Беларуси, ему достаточно было бы отказаться от наших нефтепродуктов.
Сливы скандальных записей — это что-то новое. Раньше такого не было. И это говорило о монолитности властной пирамиды, ее закрытости от общества, с которым не считали нужным делиться подробностями. Все конфликты внутри системы разрешались кулуарно, обществу же сообщалось постфактум.
Так было раньше. Теперь же конфликты становятся публичными. Мы не знаем, кто и почему это делает. Возможно за сливами стоят разные люди или силы. Но это четкий сигнал о том, что внутри власти происходят процессы, и сейчас в таких конфликтах существенную роль начинает играть общественное мнение.
Чиновники и силовики, которые сливают информацию, которые ведут борьбу внутри системы, не обязательно за становление демократии, там могут быть и другие мотивы, они начинают апеллировать к обществу, его мнению.
Это что-то новое, такого в Беларуси раньше не было. И это может говорить о том, что общественное мнение начинает обретать силу в нашей стране. И это позитивный сигнал.
Ситуация стабилизировалась. Режим консолидирован, он плотно сбит. Хоть и там происходят невидимые для нас процессы, о которых мы узнаем из утечек информации.
Власть монолитна. Если говорить о том кризисе, тех испытаниях, которые стояли перед властной пирамидой, то она их преодолела с минимальными потерями. Ей удалось сохранить прочность государственной системы и полную подчиненность Лукашенко.
Если говорить про общество – протестная волна спала. Я все же не верю в слова о том, что сегодня мы переждем холода, а через пять недель снова выйдем. Это нереалистичный подход.
С другой стороны, есть осознание многими белорусами того факта, что власть удерживается исключительно силой. Что Лукашенко в абсолютном меньшинстве. Протестные настроения и ненависть к этой власти никуда не исчезли.
{banner_news_show}
Другой вопрос: дальше что? Убежденность общества в том, что Лукашенко выборы проиграл, что его поддерживает меньшинство, есть. Но власть при этом не сменилась.
Фактически, мы наблюдаем формирование классической военной диктатуры: когда вооруженное меньшинство будет править беззащитным большинством. И есть ощущение, что никто уже не пытается этого прятать. Обе стороны, отбросив пропагандистскую риторику властей, понимают, что ситуация держится именно на этом.
Как долго Лукашенко сможет так управлять, я не знаю. Но то, что сегодня ситуация диаметрально отличается от того,что было до 9 августа, мне кажется, аксиома.
Фактически, это и сам Лукашенко признал, когда сказал, что как раньше уже не будет, будет лучше. Вот под этим «лучше», я думаю, он понимает силовое управление, усиление репрессий.
И эти репрессии продиктованы пониманием того, что общество осознает: власть сегодняшняя существует лишь благодаря силе, она получена не на выборах, не благодаря поддержке, а сугубо силовыми действиями.
Ситуация достаточно противоречивая. С одной стороны — консолидированный режим, с другой — враждебное ему большинство. И если что-то произойдет, возможно, в экономике страны, это может снова дестабилизировать ситуацию. В нынешнем состоянии режим не может быть стабильным.
Какая-то часть белорусов не обрадуется западным санкциям. Социологии в нашей стране нет, поэтому сложно сказать, сколько таких людей. Увидев, что Лукашенко по-прежнему удерживает власть, они могут перейти в его лагерь.
Но очень многие белорусы продемонстрировали, что готовы заплатить высокую цену за перемены. Тот же активист Витольд Ашурок, который написал из СИЗО: если мы не победим, я окажусь в тюрьме. (18 января Витольда Ашурка осудили на 5 лет по двум уголовным статьям — С.) .
Количество людей, которые понимают, что в случае поражения их жизнь станет куда тяжелее, достаточно велико.
Слабость Лукашенко прежде всего в том, что большинство белорусов не верит в его способность решить экономические вопросы. Независимо от того, продвигает ли Светлана Тихановская идею санкций. И переубедить общество в обратном не удастся какими-то пропагандистскими трюками.
{banner_news_end}
Любые отговорки, любые ссылки на санкции, мировой экономический кризис, коронавирус, они будут отметаться. Не можешь? Так уйди! Дай попытаться другому. Это опасная для него ситуация. Тем более, как мне кажется, у него нет ответов сегодня, как из нее выйти.
Любое ухудшение ситуации в первую очередь будет бить по власти, по Лукашенко. Главное здесь — состояние экономики. И здесь все плохо и без санкций. Если бы Запад хотел обрушить экономику Беларуси, ему достаточно было бы отказаться от наших нефтепродуктов.
Сливы скандальных записей — это что-то новое. Раньше такого не было. И это говорило о монолитности властной пирамиды, ее закрытости от общества, с которым не считали нужным делиться подробностями. Все конфликты внутри системы разрешались кулуарно, обществу же сообщалось постфактум.
Так было раньше. Теперь же конфликты становятся публичными. Мы не знаем, кто и почему это делает. Возможно за сливами стоят разные люди или силы. Но это четкий сигнал о том, что внутри власти происходят процессы, и сейчас в таких конфликтах существенную роль начинает играть общественное мнение.
Чиновники и силовики, которые сливают информацию, которые ведут борьбу внутри системы, не обязательно за становление демократии, там могут быть и другие мотивы, они начинают апеллировать к обществу, его мнению.
Это что-то новое, такого в Беларуси раньше не было. И это может говорить о том, что общественное мнение начинает обретать силу в нашей стране. И это позитивный сигнал.