Дебют Лукашенко: сложная игра вместо грубых решений
Политический обозреватель Валерий Карбалевич прокомментировал в своем телеграм-канале визит Лукашенко в СИЗО КГБ для встречи с Бабарико и компанией.
Долгожданные переговоры наконец-то начались, но «с уникальной белорусской спецификой», подмечает Карбалевич: Лукашенко прибыл в тюрьму и встретился с политзаключенными. «Лучшего места для этого случая вы не найдете», — иронизирует политобозреватель, указывая на ослабленность партнеров Лукашенко по переговорам в такой ситуации.
Визит Лукашенко в СИЗО КГБ сломал ряд стереотипов.
«Лукашенко много говорил, что не пойдет ни на какие переговоры с реальными представителями протестующего народа. Все эксперты говорили о том же. Мол, это была бы демонстрация слабости. А он взял и пришел в тюрьму. Нашли даже круглый стол в СИЗО КГБ.
В экспертном сообществе было много разговоров, что вести переговоры не с кем, нет конкретного субъекта. Тихановская, Латушко и другие претенденты на лидерство за границей. Но лидеры нашлись и внутри страны. Правда, все они в тюрьме. Так что, если хочешь начать переговоры, найдешь с кем. Было бы желание».
На встречу пригласили не радикальную оппозицию, отмечает политобозреватель (не Статкевича, Северинца или Тихановского), а умеренную (Координационный совет, Объединенный штаб), стремившуюся бороться в рамках правового поля.
{banner_news_show}
Это все указывает на имитацию, а не реальные переговоры с протестующими, считает Карбалевич.
«Но даже имитация означает, что Лукашенко считает свои позиции не такими уж сильными, как кажется на первый взгляд. Да, они усилились по сравнению с первыми двумя неделями после выборов. И теперь он с позиции силы посылает обществу сигнал о том, что готов к некоему символическому компромиссу.
Это также сигнал Западу и России, которые подтолкнули Лукашенко к переговорам. Наверняка его немного напрягает, что Путин обсуждает ситуацию в Беларуси, а следовательно, и его политическую судьбу, с Макроном и Меркель. Возможно, это одно из условий, которые требует от него президент России в Сочи. Москва будет удовлетворена имитацией переговоров, а Запад — нет.
И еще один важный нюанс. Если бы начались настоящие переговоры с представителями протестующего народа, помощь Путина была бы не так уж и необходима. Лукашенко что-то пообещал Путину в Сочи. Теперь он что-то пообещал политзаключенным в тюрьме. Теперь можно попытаться лавировать между этими обещаниями, не выполняя ни одно из них до конца.
Таким образом, можно констатировать, что Лукашенко начал сложную игру. До сих пор он тяготел к простым и грубым решениям. Удастся ли всех переиграть?
„Нельзя писать конституцию на улице“, — цитирует слова Лукашенко телеграмм-канал „Пул первого“. Неужали тюрьма для этого лучше подходит?»
Долгожданные переговоры наконец-то начались, но «с уникальной белорусской спецификой», подмечает Карбалевич: Лукашенко прибыл в тюрьму и встретился с политзаключенными. «Лучшего места для этого случая вы не найдете», — иронизирует политобозреватель, указывая на ослабленность партнеров Лукашенко по переговорам в такой ситуации.
Визит Лукашенко в СИЗО КГБ сломал ряд стереотипов.
«Лукашенко много говорил, что не пойдет ни на какие переговоры с реальными представителями протестующего народа. Все эксперты говорили о том же. Мол, это была бы демонстрация слабости. А он взял и пришел в тюрьму. Нашли даже круглый стол в СИЗО КГБ.
В экспертном сообществе было много разговоров, что вести переговоры не с кем, нет конкретного субъекта. Тихановская, Латушко и другие претенденты на лидерство за границей. Но лидеры нашлись и внутри страны. Правда, все они в тюрьме. Так что, если хочешь начать переговоры, найдешь с кем. Было бы желание».
На встречу пригласили не радикальную оппозицию, отмечает политобозреватель (не Статкевича, Северинца или Тихановского), а умеренную (Координационный совет, Объединенный штаб), стремившуюся бороться в рамках правового поля.
{banner_news_show}
Это все указывает на имитацию, а не реальные переговоры с протестующими, считает Карбалевич.
«Но даже имитация означает, что Лукашенко считает свои позиции не такими уж сильными, как кажется на первый взгляд. Да, они усилились по сравнению с первыми двумя неделями после выборов. И теперь он с позиции силы посылает обществу сигнал о том, что готов к некоему символическому компромиссу.
Это также сигнал Западу и России, которые подтолкнули Лукашенко к переговорам. Наверняка его немного напрягает, что Путин обсуждает ситуацию в Беларуси, а следовательно, и его политическую судьбу, с Макроном и Меркель. Возможно, это одно из условий, которые требует от него президент России в Сочи. Москва будет удовлетворена имитацией переговоров, а Запад — нет.
И еще один важный нюанс. Если бы начались настоящие переговоры с представителями протестующего народа, помощь Путина была бы не так уж и необходима. Лукашенко что-то пообещал Путину в Сочи. Теперь он что-то пообещал политзаключенным в тюрьме. Теперь можно попытаться лавировать между этими обещаниями, не выполняя ни одно из них до конца.
Таким образом, можно констатировать, что Лукашенко начал сложную игру. До сих пор он тяготел к простым и грубым решениям. Удастся ли всех переиграть?
„Нельзя писать конституцию на улице“, — цитирует слова Лукашенко телеграмм-канал „Пул первого“. Неужали тюрьма для этого лучше подходит?»