«Забастовки для власти хуже уличных акций»
Лукашенко вообще чумной дед, конечно. Он называл протестующих овцами, марионетками, наркоманами, пьяными, людьми с криминальным прошлым и вообще оскорблял их как мог. Хороший итог 26 лет счастливого правления, когда 80% якобы проголосовавших за тебя прячутся где-то с воскресенья, а пьяницы и бараны заполнили улицы вообще всех городов и даже в деревнях уже выходят.
Насквозь совковый мужик, Лукашенко был стопроцентно уверен, что протестовать могут только студенты, интеллигентики и какие-нибудь очкарики, а рабочий класс-то точно за него! Поэтому он не боялся применить против людей реально карательные методы, каких Беларусь действительно не видела со времен фашистской оккупации. Однако произошел перелом.
И это в любой момент может отправить диктатора на помойку. Народ стал бастовать! Те самые работяги. Заводы, опора промышленности, предприятия, которые даже в мире знают. МАЗ, БелАЗ, «Керамин», «Белшина», МТЗ, «Нафтан» — да их десятки уже по всей стране!
Забастовки для власти даже хуже уличных акций. Потому что когда человек готов бастовать – это значит, что предел терпения достигнут. Люди согласны потерять работу, потерять деньги, они понимают, что завтра им может быть нечем будет кормить детей, но все равно начинают стачку.
{banner_news_show}
На улице мы как будто толпа, которая больше или меньше, но в которой все слились в безымянную массу. А у каждого предприятия есть название: вот тракторный завод митингует, а вот шинники, а вот фармацевты, а вот строители.
Когда с одной стороны граждане выстраиваются в цепи солидарности, а с другой собираются на заводах и берут за грудки начальство, у власти не остается в обществе никакой поддержки вообще!
Поэтому самый смешной анекдот пятницы – это объявление итогов выборов, в которые могут поверить только слепо-глухие дураки. Таким образом, на стороне Лукашенко реально остались только карательные отряды.
Я вообще не очень люблю бросаться громкими эпитетами, но то, что делали полиция и спецназ никак по-другому не называется. Стрельба по окнам просто потому, что они горят, избиения людей, просто потому что они смеют идти по улице, и разбитые машины, которые дерзнули проехать мимо этих бандитов. Гранаты, резиновые пули, водометы, автозаки, врезающиеся в толпу, побои и пытки в изоляторах – всё это способно подавить протест, даже когда протестующих много.
Но когда протестуют все и везде, остается либо сдаваться, либо просто уничтожать весь народ. Мне кажется, выбор у Лукашенко сейчас только такой. И стал он таким именно после того, как против него вышел рабочий класс.
Вот что значит — жить четверть века отдельно от людей и совершенно не знать свою страну. И это урок не только для Лукашенко, между прочим.
Насквозь совковый мужик, Лукашенко был стопроцентно уверен, что протестовать могут только студенты, интеллигентики и какие-нибудь очкарики, а рабочий класс-то точно за него! Поэтому он не боялся применить против людей реально карательные методы, каких Беларусь действительно не видела со времен фашистской оккупации. Однако произошел перелом.
И это в любой момент может отправить диктатора на помойку. Народ стал бастовать! Те самые работяги. Заводы, опора промышленности, предприятия, которые даже в мире знают. МАЗ, БелАЗ, «Керамин», «Белшина», МТЗ, «Нафтан» — да их десятки уже по всей стране!
Забастовки для власти даже хуже уличных акций. Потому что когда человек готов бастовать – это значит, что предел терпения достигнут. Люди согласны потерять работу, потерять деньги, они понимают, что завтра им может быть нечем будет кормить детей, но все равно начинают стачку.
{banner_news_show}
На улице мы как будто толпа, которая больше или меньше, но в которой все слились в безымянную массу. А у каждого предприятия есть название: вот тракторный завод митингует, а вот шинники, а вот фармацевты, а вот строители.
Когда с одной стороны граждане выстраиваются в цепи солидарности, а с другой собираются на заводах и берут за грудки начальство, у власти не остается в обществе никакой поддержки вообще!
Поэтому самый смешной анекдот пятницы – это объявление итогов выборов, в которые могут поверить только слепо-глухие дураки. Таким образом, на стороне Лукашенко реально остались только карательные отряды.
Я вообще не очень люблю бросаться громкими эпитетами, но то, что делали полиция и спецназ никак по-другому не называется. Стрельба по окнам просто потому, что они горят, избиения людей, просто потому что они смеют идти по улице, и разбитые машины, которые дерзнули проехать мимо этих бандитов. Гранаты, резиновые пули, водометы, автозаки, врезающиеся в толпу, побои и пытки в изоляторах – всё это способно подавить протест, даже когда протестующих много.
Но когда протестуют все и везде, остается либо сдаваться, либо просто уничтожать весь народ. Мне кажется, выбор у Лукашенко сейчас только такой. И стал он таким именно после того, как против него вышел рабочий класс.
Вот что значит — жить четверть века отдельно от людей и совершенно не знать свою страну. И это урок не только для Лукашенко, между прочим.