«Ничего страшного, что не спою на балу у президента». Алексей Гросс о том, как попасть в государственный шоу-биз и вылететь оттуда

Алексей Гросс победил в 2016 году на «Славянском базаре», получал награду из рук Лукашенко, имеет специальный приз Парламентского собрания Беларуси и России. Он выступал на «Песнях года» и неоднократно пытался пройти на «Евровидение». В этом году певец довольно жестко высказался о власти в своем Instagram. Ему быстро отменили концерты, а потом и исключили из Университета культуры. Алексей Гросс рассказал «Белсату» о своей гражданской позиции, смелости и о том, кто для отечественного шоу-бизнеса «неформат».

Бросил учебу на шахтера, чтобы заниматься музыкой

– Алексей, когда вы начали увлекаться музыкой?

– Мой папа – музыкант, и у него в моем родном Солигорске была своя группа. Поэтому музыка всегда была важной частью моей жизни.

Я учился в английской школе, во втором классе у нас был Хэллоуин, и я выступал на концерте. Там был преподаватель игры на барабанах, он заметил меня и пригласил в детскую школу искусств. Я пошел туда учиться, потом играл в городском оркестре. Так получилось, что почти вся моя жизнь была связана с музыкой.



У нас был очень спортивный класс, и параллельно с музыкой я довольно длительное время занимался борьбой. Мне всегда казалось, что девушки любят спортсменов, а что там музыканты… Но постепенно начал выступать на школьных концертах.

– Однако после школы вы пошли учиться на шахтера. Почему в итоге выбрали не высокооплачиваемую профессию, а нестабильную работу артиста?

– Это было не совсем мое. На одном из концертов я выступал с песней о маме. И почему-то некоторые сокурсники на это странно отреагировали. И началась не то чтобы травля, но атмосфера была напряженная.

Потом был конкурс «Музыкальный форум». После него я решил поступать в музыкальный колледж. Забрал документы из колледжа для шахтеров и поступил в колледж искусств в Минске. После окончания выпал из профессии, работал как менеджер по продаже канцелярских товаров, на мойке, кровельщиком подрабатывал. Однако понимал, что это не мое и мне хочется петь.
{banner_news_show}
Потом были кастинги в постановку Музыкального театра в продюсерский центр «Спамаш». В итоге я попал туда, и это была прекрасная школа.

– Вы победили на «Славянском базаре» в 2016 году. Как изменилась ваша жизнь после победы в конкурсе?

– Мы готовились маленькой командой, с очень маленьким бюджетом. Я просыпался в 6 утра, ложился в 2 ночи, и был счастлив. У нас была прекрасная команда. После конкурса было определенное опустошение. Но это был самый приятный момент всего моего пребывания в «Спамаше».

Отношения внутри продюсерского центра «Спамаш» очень ухудшились. В коллективе был человек, который постоянно делал мне разные гадости, доходило и до угроз. Поэтому я решил уволиться и написал заявление по собственному желанию в конце 2016 года.

А потом я узнал, что режиссерам основных новогодних программ пришли письма с указанием репертуара, которого я не могу исполнять. В итоге я остался без выступлений.



– И что вы делали дальше?

– Вместе с братом (он пианист) мы начали писать собственные песни. Я давал уроки вокала. Финансовая ситуация понемногу начала налаживаться. Однако в «Песню года» было сложно попасть, а когда я был в «Спамаше», то ежегодно принимал участие.

«В Беларуси артисты не зарабатывают большие деньги»

– Как выглядят гастроли артистов? Возможно ли вообще белорусскому артисту жить с собственного творчества?

Знаете, в Беларуси артисты – это не те люди, которые зарабатывают большие деньги. В «Спамаше» я зарабатывал обычный заработок как у молодого специалиста после университета.

Если ты выступаешь на государственных концертах, то это в любом случае небольшие расценки. Каждый артист самостоятельно оговаривает условия, но мы не обсуждаем гонорары между собой.



– Как вообще артист-новичок может попасть на государственное телевидение или концерты?

– Если бы я самостоятельно начинал свой путь, без «Спамаша», то я бы записал свои песни на флешку и пошел бы в Министерство культуры, ОНТ, Белтелерадиокомпанию, загрузил бы песни в социальные сети. Просто чтобы показать: я Алексей Гросс, смотрите, что я делаю. А вы оцените и примете решение.

Однако практика показывает, что есть какой-то формат. И никто не говорит, что нужно делать, чтобы в него попасть. У нас очень мало площадок, где артист может выступить. Большинство из них –государственные. И поэтому артисты сталкиваются с таким ответом: «Вы – не формат». Певице IOWA постоянно говорили, что она не формат.

Есть определенный процент артистов, которые рассылают песни и в итоге эти песни начинают крутить на радиостанциях. Благодаря этому они попадают на «Песню года», День независимости, президентский бал. Но эти песни отличаются от того, что я слышу на радиостанциях.



– Получается, что в белорусском шоу-бизнесе есть блат?

– Я не знаю, блат ли это… Если бы я написал песню о «синеокой Беларуси», может быть меня бы и вставили во все концерты. И это был бы мой выбор. Но я пишу поп-музыку, и такие произведения мне не свойственны.

– Но почему не приглашают на ту же «Песню года» Shuma или Akute? Это очень популярные проекты.

Вот потому что их кто-то считает «не форматом». Понимаете, на YouTube-канале Белтелерадиокомпании передачи с моим участием набирают по 40-50 просмотров. Телевидение никто не смотрит! Даже артисты начинают задумываться: зачем там выступать?

Моя аудитория не смотрит телевидение, это интернет-история, в лучшем случае радио. Артист не должен работать в определенном формате, чтобы его показали по телевидению. Артист должен быть самим собой, а не бежать за форматом, который ему навязывают.

– Если бы вас пригласили выступить на концерте в честь Дня независимости, согласились бы?

– Нет. Мне эта ситуация вся очень неприятна. Я люблю свою страну и горжусь ею. Я творческий человек и во всей этой ситуации, с моим исключением, они показали мне, что я никто. Ведь что я сделал? Это напоминает ситуацию, если бы я шел по улице и видел, как какой-то пьяный человек приставал к девушке и я бы прошел мимо. Что это будет за общество, которое будет проходить мимо?

Вся суть в том, что люди хотят быть услышанными. Это выглядит как мольба: Просто услышьте нас! Белорусы показывают себя с очень культурной стороны, стараются очень красиво донести свои мысли, несогласие. Нет никакой пропаганды, мирно. И с чем борются? Для меня это шок и маразм.

«Каждый должен иметь право на собственную позицию»

– Почему вы решили высказаться в своем «Instagram» насчет того, что происходит в Беларуси? Догадывались ли вы о последствиях?

– Понимаете, я не знал, что будет. Я и подумать не мог, что такое возможно. Были Stories, где я репостил высказывания Бабарико.

Сейчас страшно, что людей хватают не просто в автозаки, а в машины с непонятными номерами непонятные люди в масках. Я просто делюсь своим мнением. И это норма! Люди боятся милицию, ОМОН. Любой сознательный человек должен это делать, чтобы «там» нас услышали!

– Однако и раньше были черные списки выступающих. Тот же Сергей Михалок не мог выступать в Беларуси после критики властей.

– Я знал о Михалке. Но относительно других – косвенно. Однако я понимал, что если я буду публично поддерживать альтернативного кандидата, то мне будет закрыта дорога. Но я никогда не думал, что артист может быть инструментом пропаганды.



Абсурдно, что люди начинают бояться говорить о том, что происходит в нашей стране. Я раньше задумывался, что мне придется уехать, но всегда хочется остаться, ведь здесь твои люди. Да и я не хочу перестать заниматься музыкой. Но на сегодня у меня очень много вопросов.

– Как ваши коллеги отреагировали, что вам начали отменять концерты?

– Мне писали в привате очень много артистов. Все они меня поддерживают. У всех сходится мнение. Все хотят свободы слова. Почему по факту этого не происходит? Какие баны и черные списки? Не хочется быть причастным к этому.

– Вас также отчислили из Университета культуры. Как это было?

– Не могу сказать, что я такой старательный студент. Были и долги. Но все такие, особенно у нас заочников. Но я выступал за Университет культуры. Учился и сдавал всё преподавателям.

Но после постов пришел приказ, да еще и задним числом. Отчислили 29 июня, а приказ подписали 16 июня. Я этого не понимаю.

– Будете ли обжаловать решение?

– Я считаю, что биться о стену в этой ситуации не имеет смысла. Все все прекрасно понимают, поэтому я не виню администрацию. Они не могли иначе поступить. Не все готовы сказать так, как есть на самом деле. Но на это потребуется время.

– Чем планируете заниматься сейчас?

– Сейчас я буду преподавать вокал в одной из школ. Вместе с братом создаем песни. Будем работать над собственным материалом.



Для меня ничего не изменилось. Подумаешь, не выступлю на тех площадках… После ухода из «Спамаша» многое изменилось. Не всегда получается зарабатывать так, чтобы на все хватало. Но мы движемся и развиваемся. У нас появляются новые подписчики в сети, крутят песни на радиостанциях.

А то, что я не спою на балу у президента… Думаю, что ничего страшного не произойдет ни для них, ни для меня.

– Получается, что жизнь не так страшна без участия в государственных концертах?

– Да! Мне вчера позвонили из Молодечно, пригласили на концерт. Всегда были корпоративы. Если ты чего-то стоишь, то все будет хорошо. Я убежден, что все будет хорошо.

– Что вы бы посоветовали артистам, которые боятся высказать свое мнение так открыто как вы?

Главное – заниматься любимым делом и не следовать за какими-то трендами. У человека есть руки, ноги, голова. Много профессий разных. Если ты боишься, что эти белорусские площадки – твоё всё, то стоит задуматься о смене профессии.



Мне сейчас пишет много людей, они думают, что я расстроен. Но это не так. Я абсолютно не переживаю по этому поводу. Это было мое осмысленное решение, которое формировалось внутри меня. Белорусы постоянно чего-то боятся. Мне кажется, что это на генном уровне.

Я считаю, что каждый человек должен иметь право на собственную позицию.