Федута: Какой раскол номенклатуры? Чиновники ненавидят дипломатов и завидуют банкирам

Публицист Александр Федута анализирует шансы Цепкало и Бабарико, рассказывает, что не так сделала оппозиция со своим праймериз, и говорит загадочную фразу о том, что следующие выборы «могут случиться неожиданно быстро».

— Нерегистрация инициативной группы блогера Тихановского, жёсткий отсев кандидатов протеста Николая Статкевича показывает, что власть очевидно не желает видеть среди потенциальных кандидатов людей, которые могут организовать уличный протест, провести массовую акцию.

— На самом деле шум — это всегда скверно для власти. Радикальный шум — ещё хуже. Власть хорошо помнит 2010 год, когда выступления наиболее радикальных критиков Лукашенко задали тон другим кандидатам. И радикально критиковать тогда начал даже Виктор Терещенко, которого все воспринимали как спарринг-партнёра. Поэтому такого развития Лукашенко больше не хочет, он этого никому не разрешит.
Но в итоге радикальная часть общества вынуждена будет искать для себя других спикеров. И отсутствие радикальных кандидатов заставит более терпимых радикализироваться.

— Но неужели власть не допускает возможности такого поворота? Или она считает, что те “памяркоўныя” кандидаты, которые подали заявления на регистрацию, не способны радикализироваться ни при каких условиях?

— Мы пока не знаем, какие инструменты есть в арсенале власти. Но мы знаем, что если Ермошиной надо будет найти повод, чтобы не зарегистрировать любого из кандидатов — она этот повод найдёт.

— Как бы вы прокомментировали выдвижение Валерия Цепкало, с которым вы вместе работали в в команде Александра Лукашенко на выборах 1994 года?

— Он сам сказал, что хочет что-то изменить. На самом деле это человек, который попытался сделать оазис для одной из ветвей экономики. После этого он был выдворен из этого оазиса и, разумеется, остался недоволен. Он хотел бы попробовать изменить экономику вообще. Возможно, чтобы после окончания своей политической карьеры заняться бизнесом.



— Но разве он не понимает, что серьёзный вызов Лукашенко может привести к неприятным последствиям — тюрьма, разорение и так далее?

— Это вопрос ко мне или Цепкало? Я не настолько его знаю, чтобы полагать, на что он теперь способен и что он думает. За 25 лет люди меняются.

— В отличии от Цепкало, который молчал до момента своего выдвижения, банкир Виктор Бабарико последние месяцы и даже годы довольно последовательно выстраивал свой имидж. Поддерживал культурнические проекты, в последние месяцы начал давать довольно острые политические интервью. Поэтому, когда он заявил, что идёт в президентскую кампанию, для многих это не стало сенсацией. Как бы вы оценили его шансы?

— Шансы у его были бы, если бы в Беларуси были выборы. У нас выборов нет. Это все знают, кроме самого Виктора Дмитриевича. Сейчас у его будет возможность в этом убедиться.

— Так он же заявил, что понимает, что главное не то, как голосуют, а как считают. Так что Бабарико всё насчёт выборов понимает. На что он в таком случае рассчитывает?

— Может, на какое-то чудо. Человек 20 лет работал на месте, где был фактически независим от белорусской власти. И там он мог работать так, как хотел. Человек, которого не били дубинкой, не сажали в тюрьму — возможно, он верит, что даже при этой власти можно что-то сделать.

— Дело, может, даже не столько в самих этих людях, а в общественном настроении. Сколько людей готовы их поддержать, какие социальные группы за ними стоят? Уже заговорили, например, об определённом расколе внутри номенклатуры в связи с их выдвижением.

— Какой раскол номенклатуры? Чиновники ненавидят дипломатов и завидуют банкирам. И здесь разницы нет, или это дипломат Цепкало, Макей, Мартынов или Кравченко.

Что касается банкиров, то банкирам завидуют. Это легальные деньги, легальный бизнес, он менее зависит от государства, чем любой исполкомовский чиновник.
Если бы действительно был раскол в номенклатуре, то в качестве кандидата вышел бы кто-то другой.

— Когда начался праймериз, вы выступали с очень резкой, иногда безжалостной критикой этой процедуры. Что оппозиция тогда сделала не так?

— Чтобы к этой процедуре отнеслись серьёзно, надо было бы, чтобы эти люди встретились и сказали друг другу — никто из нас не может в теперешних условиях стать президентам. И если мы хотим чего-то добиться, надо искать тех, кто, кроме партийного, имеют общественный, политический и ресурсный статус. Мы должны найти такого человека (либо нескольких) и создать для них штаб.

В итоге каждый из участников праймериз, посмотрев на то, в чём он оказался, подумал — «а чем я хуже?» И начались ссоры. А если бы среди них оказался Бабарико либо ещё кто-то с определённым статусом и руководящим опытом — то никого из участников праймериз не было бы рядом с ним. Оппозиция могла бы набрать себе плюсы, если бы сумела сделать такой шаг, неожиданный для власти и даже для собственных сторонников.

Эти пускай даже 7 тысяч, которые теперь есть, записались в команду Бабарико через интернет — неужели вы думаете, что их работа будет более эффективной, чем работа 500 человек, которых даст БНФ, ОГП и движение «За свабоду»? Это же партийные активисты, которые имеют опыт работы в кампаниях, опыт сбора подписей. А за то время, которое осталось у Бабарико, научить этих людей, которых они набрали через интернет, невозможно.

— С другой стороны, эти 7 тысяч у Бабарико свидетельствуют о том уровне недовольства властью и желанием действовать, которое есть у людей. Но может ли это недовольство перейти в конкретные рутинные действия?

— После первых президентских выборов в 1994-м каждый второй депутат Верховного Совета полагал, что он может стать президентам. Смотрели на Лукашенко и думали — «чем я хуже?». Понадобилось два срока, чтобы Лукашенко доказал, что это не так, что он всё контролирует.

С белорусским обществом теперь злую шутку сыграл пример Владимира Зеленского. Когда все посчитали, что может прийти парень с улицы, и если он контролирует интернет — то он может победить Лукашенко. И теперь все те потенциальные кандидаты, а это 50 человек, — они почти все действительно хотят участвовать в выборах? Ну, тогда они немножко пересмотрели сериал «Слуга народа».

Очень хотелось бы, чтобы мы пережили эту кампанию без повтора тех репрессий, которые случились в 2010 году, которые отбросили Беларусь ещё дальше от Европы. Чтобы мы всё это пережили и готовились к новым выборам. Я думаю, что они могут случиться неожиданно быстро.