“Не дожидайтесь, пока лицо в телевизоре будет вынуждено обратиться с призывом: - Братья и сестры…“
Три дня назад Белорусская ассоциация журналистов и крупнейшие негосударственные медиа страны – ТУТ.БАЙ и БелаПАН – обратились к органам власти с призывом стать открытыми и давать более полную информацию по разгорающейся в Беларуси эпидемии коронавируса. Не знаю, последовал ли ответ. Думаю, что если бы последовал, на интернет-ресурсах этих СМИ я бы об этом прочел.
Нельзя сказать, что власть не услышала. Она просто сделала вид, что не услышала. Зачем? За прошедшие годы государственные институты решили для себя, на что им нужно реагировать, а чем можно пренебречь. Поэтому на сотню публикаций, например, о несправедливости «декрета о тунеядцах» они чихать хотели, но вот реальное выражение народного недовольства заставило их отступить.
Поэтому я считаю обращения к Администрации президента, Совету Министров и даже к Министерству здравоохранения правильными, но совершенно бессмысленными. Чтобы удовлетворить это обращение, все вышеупомянутые органы должны быть самостоятельными и обладать политической волей. Дальше, думаю, ничего пояснять не надо.
Именно поэтому я обращаюсь не к ним, а к тем, кто может реально изменить сложившуюся ситуацию. К рядовым врачам. К тем, кто превратился если не во всенародного любимца, то, по крайней мере, в человека, которому искренне сочувствуют и хотят помочь. Читаешь о том, как далеко не самый дешевый столичный ресторан, например, перестает стационарно обслуживать посетителей, но за счет заведения готовит обеды врачам-инфекционистам. Читаешь об открывающихся счетах, на которые каждый желающий может перечислить деньги на борьбу с проклятой заразой. Читаешь – и понимаешь: не все потеряно, есть какая-то солидарность в этой жизни.
{banner_news_show}
И, с другой стороны. Интернет пополнился многочисленными фотографиями, на которых молодые симпатичные ребята и девушки в белых халатах, шапочках и медицинских масках обращаются к нам с просьбой:
Все правильно. Так и должно быть. Если мы посмотрим статистику, например, вызванных коронавирусом смертей в Италии, мы увидим: две социальные категории, которые в наибольшей степени подвержены опасности заразиться и умереть в условиях пандемии, – врачи и священники. Потому что именно они сегодня являются самыми открытыми и самыми уязвимыми. Им приходится чаще всего контактировать с больными, и уклониться от этих контактов они не могут в силу специфики своей профессии. Защитники наших тел и душ – кто защитит их?
Работники медицины – врачи, медсестры, санитары, – остались один на один с болезнью, которая может настигнуть их в облике любого из пациентов, еще не ведающих о своей инфицированности. Медик не может заявить: я хочу жить, у меня есть семья и дети, а потому я уйду со своего поста в больнице домой и подвергнусь режиму самоизоляции. Нет у него двух недель на карантин после общения с больными. Так и врачей может не хватить.
Но общество ждет не только этого. Людям нужна правда о том, что происходит. Но врачи – молчат.
Официальная информация поступает весьма скудно. Фактически единственный ньюсмейкер – Министерство здравоохранения. Но министр Владимир Караник, ставший в последние месяцы чуть ли не телезвездой, не в состоянии разорваться и удовлетворить внезапно возникший спрос на информацию о распространении инфекции. Но доверия к нему и его ведомству в целом нет. Просто потому, что на телевидении раз за разом появляется ухмыляющаяся физиономия:
— Вы вирус видели? Вот и я не видел!
— Водка – лучшая дезинфекция!
— На трактор садитесь – никаких болезней не будет!
Но люди-то – не слепые. И не идиоты. Они видят, что происходит в соседних странах, читают статистику заболеваний и смертности в какой-нибудь Испании или Италии – и задаются вопросом – а что у нас?
А у нас Министерство здравоохранения, точно подыгрывая этой ухмылке, тщательно дозирует информацию, публикует ее не каждый день, оставляя широкое поле для слухов и домыслов. И при этом медиа все равно умудряются сообщать: то в одном, то в другом районном центре появились инфицированные коронавирусом люди; вот уже у всех учащихся конкретной школы берут пробы на инфицированность; целый цех отправили на домашний карантин.
Невозможно скрыть информацию.
Но ведомственная инструкция, гласная или негласная, заставляет врачей отказывать в реальном комментарии происходящих событий, отправляя всех – к министру. Как если бы за плечами у заведующего отделения или главврача больницы стоял заградотряд, угрожающий расстрелом по закону военного времени.
Но ведь – не расстреляют. И даже не уволят. Потому что увольнять некого. Врачи, тем более – хорошие врачи, сегодня в дефиците. Инфекционист – далеко не самая популярная специализация среди студентов высших медицинских учебных заведений. Да и главное сейчас – не дать эпидемии достичь тех масштабов, которых она может достичь при отсутствии необходимых мер. В том числе – мер сознательного самоограничения населения, потенциальных пациентов.
А о каком сознательном самоограничении может идти речь, когда телевизор вновь и вновь повторяет с ухмылкой:
— Вы вирус видели? Вот, и я не видел!
Точно подразумевая: раз я не видел, то его и нет, этого вируса!
Но врач знает: пусть невидимый – но вирус есть. Это – объективная реальность. И пусть ухмылку эту потом тот же телевизор спишет на желание приободрить народ и не допустить паники, врач не имеет право пойти на такое «приободрение». Только полной и достоверной информацией можно воспрепятствовать дальнейшему распространению эпидемии – а впоследствии и, возможно, вызванному ей социальному взрыву.
Так что врачи, распространяющие в интернете призывы помочь им самим, должны понимать: их помощь потенциальным пациентам – не только собственно медицинская, но и помощь в виде полной информации о положении дел.
Когда-то, работая в школе, я говорил себе:
— Чего мне бояться? Дальше школы не сошлют, меньше класса не дадут.
Куда сейчас можно уволить врача? И откуда – с передовой необъявленной войны? Чего бояться врачам, кроме того, что они сами и их семьи вдруг окажутся беззащитными. И лишь потому, что, вольно или невольно, содействовали сокрытию правды о болезни, угрожавшей в том числе и им.
Я не прошу врачей давать оценки деятельности правительства и своего министерства. Это действительно – не их дело. Просто – будьте честными. Пишите реальные диагнозы. Отвечайте на вопросы журналистов. Давайте полную информацию родным тех, кого вы забираете на карантин. От этого не начнется паника. Наоборот, этим вы поможете панику предотвратить – и одновременно мобилизовать граждан на реальную борьбу с эпидемией.
Не дожидайтесь, пока лицо в телевизоре будет вынуждено обратиться с призывом: — Братья и сестры…
Пусть страх перед эпидемией будет сильней страха перед начальством. Начальство в данной ситуации зависит от вас, а вовсе не вы от него. Поймите это. Станьте открытыми. Нужно доверять обществу, чтобы оно доверяло вам. Тогда мы действительно защитим друг друга.
Нельзя сказать, что власть не услышала. Она просто сделала вид, что не услышала. Зачем? За прошедшие годы государственные институты решили для себя, на что им нужно реагировать, а чем можно пренебречь. Поэтому на сотню публикаций, например, о несправедливости «декрета о тунеядцах» они чихать хотели, но вот реальное выражение народного недовольства заставило их отступить.
Поэтому я считаю обращения к Администрации президента, Совету Министров и даже к Министерству здравоохранения правильными, но совершенно бессмысленными. Чтобы удовлетворить это обращение, все вышеупомянутые органы должны быть самостоятельными и обладать политической волей. Дальше, думаю, ничего пояснять не надо.
Именно поэтому я обращаюсь не к ним, а к тем, кто может реально изменить сложившуюся ситуацию. К рядовым врачам. К тем, кто превратился если не во всенародного любимца, то, по крайней мере, в человека, которому искренне сочувствуют и хотят помочь. Читаешь о том, как далеко не самый дешевый столичный ресторан, например, перестает стационарно обслуживать посетителей, но за счет заведения готовит обеды врачам-инфекционистам. Читаешь об открывающихся счетах, на которые каждый желающий может перечислить деньги на борьбу с проклятой заразой. Читаешь – и понимаешь: не все потеряно, есть какая-то солидарность в этой жизни.
{banner_news_show}
И, с другой стороны. Интернет пополнился многочисленными фотографиями, на которых молодые симпатичные ребята и девушки в белых халатах, шапочках и медицинских масках обращаются к нам с просьбой:
«Мы заботимся о вас – позаботьтесь о нас».
Все правильно. Так и должно быть. Если мы посмотрим статистику, например, вызванных коронавирусом смертей в Италии, мы увидим: две социальные категории, которые в наибольшей степени подвержены опасности заразиться и умереть в условиях пандемии, – врачи и священники. Потому что именно они сегодня являются самыми открытыми и самыми уязвимыми. Им приходится чаще всего контактировать с больными, и уклониться от этих контактов они не могут в силу специфики своей профессии. Защитники наших тел и душ – кто защитит их?
Работники медицины – врачи, медсестры, санитары, – остались один на один с болезнью, которая может настигнуть их в облике любого из пациентов, еще не ведающих о своей инфицированности. Медик не может заявить: я хочу жить, у меня есть семья и дети, а потому я уйду со своего поста в больнице домой и подвергнусь режиму самоизоляции. Нет у него двух недель на карантин после общения с больными. Так и врачей может не хватить.
Но общество ждет не только этого. Людям нужна правда о том, что происходит. Но врачи – молчат.
Официальная информация поступает весьма скудно. Фактически единственный ньюсмейкер – Министерство здравоохранения. Но министр Владимир Караник, ставший в последние месяцы чуть ли не телезвездой, не в состоянии разорваться и удовлетворить внезапно возникший спрос на информацию о распространении инфекции. Но доверия к нему и его ведомству в целом нет. Просто потому, что на телевидении раз за разом появляется ухмыляющаяся физиономия:
— Вы вирус видели? Вот и я не видел!
— Водка – лучшая дезинфекция!
— На трактор садитесь – никаких болезней не будет!
Но люди-то – не слепые. И не идиоты. Они видят, что происходит в соседних странах, читают статистику заболеваний и смертности в какой-нибудь Испании или Италии – и задаются вопросом – а что у нас?
А у нас Министерство здравоохранения, точно подыгрывая этой ухмылке, тщательно дозирует информацию, публикует ее не каждый день, оставляя широкое поле для слухов и домыслов. И при этом медиа все равно умудряются сообщать: то в одном, то в другом районном центре появились инфицированные коронавирусом люди; вот уже у всех учащихся конкретной школы берут пробы на инфицированность; целый цех отправили на домашний карантин.
Невозможно скрыть информацию.
Но ведомственная инструкция, гласная или негласная, заставляет врачей отказывать в реальном комментарии происходящих событий, отправляя всех – к министру. Как если бы за плечами у заведующего отделения или главврача больницы стоял заградотряд, угрожающий расстрелом по закону военного времени.
Но ведь – не расстреляют. И даже не уволят. Потому что увольнять некого. Врачи, тем более – хорошие врачи, сегодня в дефиците. Инфекционист – далеко не самая популярная специализация среди студентов высших медицинских учебных заведений. Да и главное сейчас – не дать эпидемии достичь тех масштабов, которых она может достичь при отсутствии необходимых мер. В том числе – мер сознательного самоограничения населения, потенциальных пациентов.
А о каком сознательном самоограничении может идти речь, когда телевизор вновь и вновь повторяет с ухмылкой:
— Вы вирус видели? Вот, и я не видел!
Точно подразумевая: раз я не видел, то его и нет, этого вируса!
Но врач знает: пусть невидимый – но вирус есть. Это – объективная реальность. И пусть ухмылку эту потом тот же телевизор спишет на желание приободрить народ и не допустить паники, врач не имеет право пойти на такое «приободрение». Только полной и достоверной информацией можно воспрепятствовать дальнейшему распространению эпидемии – а впоследствии и, возможно, вызванному ей социальному взрыву.
Так что врачи, распространяющие в интернете призывы помочь им самим, должны понимать: их помощь потенциальным пациентам – не только собственно медицинская, но и помощь в виде полной информации о положении дел.
Когда-то, работая в школе, я говорил себе:
— Чего мне бояться? Дальше школы не сошлют, меньше класса не дадут.
Куда сейчас можно уволить врача? И откуда – с передовой необъявленной войны? Чего бояться врачам, кроме того, что они сами и их семьи вдруг окажутся беззащитными. И лишь потому, что, вольно или невольно, содействовали сокрытию правды о болезни, угрожавшей в том числе и им.
Я не прошу врачей давать оценки деятельности правительства и своего министерства. Это действительно – не их дело. Просто – будьте честными. Пишите реальные диагнозы. Отвечайте на вопросы журналистов. Давайте полную информацию родным тех, кого вы забираете на карантин. От этого не начнется паника. Наоборот, этим вы поможете панику предотвратить – и одновременно мобилизовать граждан на реальную борьбу с эпидемией.
Не дожидайтесь, пока лицо в телевизоре будет вынуждено обратиться с призывом: — Братья и сестры…
Пусть страх перед эпидемией будет сильней страха перед начальством. Начальство в данной ситуации зависит от вас, а вовсе не вы от него. Поймите это. Станьте открытыми. Нужно доверять обществу, чтобы оно доверяло вам. Тогда мы действительно защитим друг друга.