Шантаж и подкуп. Как склоняют к сожительству Лукашенко

Одна из особенностей российского делового этикета — вести переговоры, предварительно посадив контрагента «подумать» в СИЗО или под домашний арест, либо (если до самого контрагента никак не дотянуться) взяв в заложники его подчиненных, партнеров, друзей или просто людей, за которых он чувствует ответственность, — активно применяется и в политических переговорах. И диалог с президентом Белоруссии в этом смысле не является исключением.

На пятницу, 20 декабря, намечена очередная встреча президентов Российской Федерации и Республики Беларусь Владимира Путина и Александра Лукашенко. По результатам этой встречи Путин и Лукашенко должны подписать пакет документов, которые расширят, углубят, наполнят смыслом и содержанием интеграцию России и Беларуси в рамках Союзного государства. Вот только «должны» не означает «подпишут». Поскольку это уже вторая попытка, которая будет предпринята в этом месяце. Предыдущая случилась 8 декабря в сочинской резиденции Путина «Бочаров ручей». И день выбрали особенный — двадцатую годовщину подписания Договора о создании Союзного государства. И готовились к этому событию долгие месяцы. Сначала чиновники помельче писали и переписывали 31 «дорожную карту» сближения в самых разных областях — от перехода к единой налоговой политике до согласованной работы таможни. Потом эти карты правили и согласовывали министры. Накануне встречи последнее из того, что могли, досогласовывали премьеры. И утро началось неплохо: президенты обменялись поздравлениями со славной годовщиной.


А вот не случилось. Вместо праздника получился конфуз. После пятичасовых переговоров с глазу на глаз Александр Григорьевич покинул резиденцию Владимира Владимировича, даже не попрощавшись. Разве что дверью не хлопнул (хотя, может, и хлопнул, кто его знает). Приготовленные для совместной пресс-конференции трибуны так и не были использованы по назначению. Открытое по случаю шампанское выдохлось. Канапе с икрой засохли. Что характерно, все пять часов, что шли переговоры, в Минске проходили массовые несанкционированные акции протеста против объединения с Россией, которые, вопреки обыкновению, никто не разгонял.



Чего добивается белорусский президент, известно. Его не устраивает затеянный в Москве «налоговый маневр», в результате которого Белоруссия лишится в 2019–2024 году 10,5–11 миллиардов долларов, которые раньше экономика страны получала благодаря членству в Таможенном союзе. Тут все просто: если раньше российский бюджет основной доход получал от экспортных пошлин, а белорусские предприятия от них были освобождены, то с 2019 года российские власти постепенно переходят к тому, чтобы «снимать сливки» уже в момент добычи — в виде налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ). Лукашенко требует компенсации. И, судя по всему, он ее получит, по крайней мере частично. За два дня до очередной исторической встречи лидеров двух стран в российских СМИ со ссылкой на информированный источник прошла информация о том, что стороны договорились: белорусские предприятия получат из российского бюджета компенсацию в виде обратного акциза. Размер этой субсидии может составить 1,5 миллиарда долларов в год. Это, конечно, не 11 миллиардов за пять лет, но лучше, чем ничего. Требует Белоруссия и компенсации за порчу оборудования на Мозырском НПЗ и остановки транзита нефти по трубопроводу «Дружба» весной-летом этого года. И цен на газ для белорусских потребителей как в Смоленской области — 73 доллара за 1000 кубометров вместо нынешних 127 долларов. И доступа белорусских производителей мяса, молока и прочей сельскохозяйственной и пищевой продукции на российский рынок.



И в справедливости этих требований Лукашенко не откажешь. Если уж строить единое экономическое пространство, какие уж тут могут быть барьеры и разные цены. Вот только единого экономического пространства Кремлю маловато. А ни на какую политическую интеграцию Лукашенко категорически не соглашается. Никакого «конфедеративного бюджета», никакой единой валюты и эмиссионного центра, никаких единых органов управления. Никакого намека на кресло, которое мог бы занять Владимир Владимирович Путин после выборов 2024 года. И тут Лукашенко тверд как кремень. Он скорее пойдет на то, чтобы лишиться российских «пряников», чем на нарушение белорусской конституции, где четко и ясно записано: Республика Беларусь — суверенное независимое государство.

Одна из особенностей российского делового этикета — вести переговоры, предварительно посадив контрагента «подумать» в СИЗО или под домашний арест, либо (если до самого контрагента никак не дотянуться) взяв в заложники его подчиненных, партнеров, друзей или просто людей, за которых он чувствует ответственность, — активно применяется и в политических переговорах. Так что в Кремле, видимо, решили подстраховаться и прибегнуть к проверенному способу, чтобы не повторять ту неловкую ситуацию, в которую вылились прошлые переговоры Путина и Лукашенко.

Шантаж и подкуп (они же кнут и пряник) — принципы, которые пытаются применять российские власти, желая навязать белорусскому президенту роль «младшего брата»


За два дня до встречи в прессе появилась информация об обысках в доме Михаила Гуцериева и офисах контролируемых им компаний. Сам Гуцериев и группа «Сафмар» эту информацию опровергли, назвав провокацией. Следственные органы отмалчиваются, но по «информации из осведомленных источников» одной из компаний Гуцериева вменяется в вину поставка нефти и нефтепродуктов на Украину через Турцию в нарушение запрета, введенного российскими властями летом этого года. Если на минуту забыть о том, что Гуцериев еще со времен своего руководства «Славнефтью» и участия в модернизации Мозырского НПЗ дружит с Александром Лукашенко, история выглядит странно. Запрет касается прямых поставок нефти и нефтепродуктов на Украину, а про Турцию или какого другого посредника (например, Белоруссию, которая является одним из основных поставщиков нефтепродуктов на Украину) там вообще ни слова не сказано. Да и для следственных органов, которые не подтверждают, но и не опровергают ни самого факта обысков, ни наличия претензий, такое поведение не очень характерно. В прессу лишь дозированно сливается информация из «источников, близких к силовым структурам».

Так что Гуцериев, который помогал Лукашенко строить и калийную компанию — одного из основных белорусских экспортеров, и Минский технопарк, призванный вывести Белоруссию в число мировых лидеров в области блокчейн-технологий, оказался в «подвешенном» положении. Подпишет Александр Григорьевич 20 декабря все, что от него требуется, и слухи останутся только слухами. Не подпишет — всякое может случиться.



Шантаж и подкуп (они же кнут и пряник) — два столпа, два основополагающих принципа, на которых держится воспитание детей и дрессировка животных. Именно эти принципы пытаются применять российские власти, желая навязать белорусскому президенту роль «младшего брата», от которой тот всеми силами отбивается. Причем делает это весьма успешно на протяжении последних 20 лет. Более того, за эти годы он и сам изрядно поднаторел в подобных играх и может себе позволить и дверью хлопнуть, и нелицеприятно выразиться. Лукашенко максимально воспользовался украинским конфликтом для того, чтобы улучшить собственную репутацию в Европе, встав над схваткой и взяв на себя миссию миротворца. На фоне Путина он выглядит сущим агнцем. И теперь он больше не последний диктатор Европы, послушно исполняющий роль кремлевской марионетки, а склонный к автократии лидер суверенного государства, не слишком выделяющийся на фоне других склонных к автократии восточноевропейских лидеров. Так что сегодня нет ни одного эффективного способа ни превращения Белоруссии в какой-нибудь «Западный федеральный округ», которое перед выборами 2024 года наполнило бы сердца российских избирателей восторгом и энтузиазмом от очередного шага по восстановлению империи и собиранию земель, ни даже создания должности с хоть сколько-нибудь существенными властью и полномочиями в формально существующем Союзном государстве. Должности, которую мог бы занять Владимир Путин на следующие пять сроков. Поскольку воспринято это будет как очередной «аншлюс» и вызовет еще более острую реакцию со стороны Запада, чем присоединение Крыма.