Спор Минска и Москвы напоминает сцену из “Двенадцати стульев“
Как Лукашенко ответил Козаку через Рапоту.
Официальный Минск оперативно ответил на очередной ультиматум Москвы. Накануне российский вице-премьер Дмитрий Козак заявил, что Россия приступит к переговорам с Беларусью по поставкам газа после разрешения вопроса по интеграции:
— Мы пока проводим переговоры по углублению интеграционных процессов. После того, как закончим диалог на эту тему, станет ясно, когда и каким образом мы будем сближать наши рынки газа, делать единый рынок или общий рынок газа.
Ответ Александра Лукашенко, прозвучавший на встрече с госсекретарем Союзного государства Григорием Рапотой, был более многословным.
{banner_news_show}
Для начала он заявил, что договорился с Владимиром Путиным «не ломать договор» (цитируется по сообщению пресс-службы главы государства):
Затем Лукашенко рассказал о рамках дозволенного, согласованных с российским коллегой:
— Мы ответили на самый главный вопрос, который, знаете, подбрасывался со всех сторон, не знаю, с какой целью: войдет Россия в состав Беларуси или Беларусь в состав России или нет. Мы ответили, что этого сегодня делать вообще не нужно. Даже разговаривать на эту тему. И Путин на этот вопрос отвечал. И я тем более.
Ответ Дмитрию Козаку напомнил попытку героя романа «Двенадцать стульев» Остапа Бендера поторговаться с монтером Мечниковым. Вариация культового диалога «А может быть, сегодня — стулья, а завтра — деньги?» прозвучала так:
— Надо решать и текущие вопросы, которых у нас с Россией немало. Например, у нас сегодня порядка 80 предприятий закрыты Россельхознадзором или каким-то там органом в России, а может быть, и правительством. (...)
К примеру, такой вопрос. Если мы так друг с другом сегодня строим отношения, слушайте, о какой общей валюте и вхождении или объединении государств можно говорить… Надо расчистить. Этого просто быть не должно в отношениях между двумя государствами. (...)
Или промышленная кооперация, о которой мы много говорим. Или налоговый маневр, который подкинули вместо таможенных пошлин, о которых мы договаривались, что их вообще в ЕАЭС быть не должно. Не то что в Союзном государстве. Или истекли уже фактически сроки по переговорам на поставки природного газа и нефти на будущее.
Куча вопросов. Которые не решаются. (...) Потому что без решения этих вопросов и разговаривать не о чем, с нашей стороны.
В конце беседы с Рапотой Лукашенко подтвердил факт приглашения его Путиным на остров Валаам, подчеркнув при этом, что ничего тайного лидеры двух стран обсуждать не собираются. И тут же откровенно добавил:
— Но коль нет подвижек, и мы ничего не говорим, тогда конспирология. Вам известно, как это бывает. Поэтому слишком много вопросов, которые надо решать. (...)
Времени совсем не осталось. Загнали себя в угол и ничего не делаем для того, чтобы выйти оттуда.
Официальный Минск оперативно ответил на очередной ультиматум Москвы. Накануне российский вице-премьер Дмитрий Козак заявил, что Россия приступит к переговорам с Беларусью по поставкам газа после разрешения вопроса по интеграции:
— Мы пока проводим переговоры по углублению интеграционных процессов. После того, как закончим диалог на эту тему, станет ясно, когда и каким образом мы будем сближать наши рынки газа, делать единый рынок или общий рынок газа.
Ответ Александра Лукашенко, прозвучавший на встрече с госсекретарем Союзного государства Григорием Рапотой, был более многословным.
{banner_news_show}
Для начала он заявил, что договорился с Владимиром Путиным «не ломать договор» (цитируется по сообщению пресс-службы главы государства):
Затем Лукашенко рассказал о рамках дозволенного, согласованных с российским коллегой:
— Мы ответили на самый главный вопрос, который, знаете, подбрасывался со всех сторон, не знаю, с какой целью: войдет Россия в состав Беларуси или Беларусь в состав России или нет. Мы ответили, что этого сегодня делать вообще не нужно. Даже разговаривать на эту тему. И Путин на этот вопрос отвечал. И я тем более.
Ответ Дмитрию Козаку напомнил попытку героя романа «Двенадцать стульев» Остапа Бендера поторговаться с монтером Мечниковым. Вариация культового диалога «А может быть, сегодня — стулья, а завтра — деньги?» прозвучала так:
— Надо решать и текущие вопросы, которых у нас с Россией немало. Например, у нас сегодня порядка 80 предприятий закрыты Россельхознадзором или каким-то там органом в России, а может быть, и правительством. (...)
К примеру, такой вопрос. Если мы так друг с другом сегодня строим отношения, слушайте, о какой общей валюте и вхождении или объединении государств можно говорить… Надо расчистить. Этого просто быть не должно в отношениях между двумя государствами. (...)
Или промышленная кооперация, о которой мы много говорим. Или налоговый маневр, который подкинули вместо таможенных пошлин, о которых мы договаривались, что их вообще в ЕАЭС быть не должно. Не то что в Союзном государстве. Или истекли уже фактически сроки по переговорам на поставки природного газа и нефти на будущее.
Куча вопросов. Которые не решаются. (...) Потому что без решения этих вопросов и разговаривать не о чем, с нашей стороны.
В конце беседы с Рапотой Лукашенко подтвердил факт приглашения его Путиным на остров Валаам, подчеркнув при этом, что ничего тайного лидеры двух стран обсуждать не собираются. И тут же откровенно добавил:
— Но коль нет подвижек, и мы ничего не говорим, тогда конспирология. Вам известно, как это бывает. Поэтому слишком много вопросов, которые надо решать. (...)
Времени совсем не осталось. Загнали себя в угол и ничего не делаем для того, чтобы выйти оттуда.