Георгий Бовт: “Россия ведет переговоры с Беларусью с позиции силы“
В Москве отношениям с Минском придают очень большое значение, и вовсе не хотят, чтобы «батька» был «и не друг, и не враг, а — так», считает политолог Георгий Бовт.
Президент Беларуси приезжает в Сочи на встречу с Владимиром Путиным. Причем запланированы даже две встречи президентов — 13 и 15 февраля. Сначала Путин встретится с Александром Лукашенко для обсуждения, как сообщила пресс-служба Кремля, ключевых вопросов двусторонней повестки дня и перспектив развития интеграционных процессов на евразийском пространстве. А 15 февраля пройдет встреча президентов с министрами двух стран, курирующими образование, культуру и спорт — в рамках гуманитарного сотрудничества. Стоит ли ожидать прорыва в переговорах по более глубокой российско-белорусской интеграции?
Возможно, отношения двух стран стоят на пороге качественно нового этапа. Ключевое слово — «интеграция». Вопрос, как глубоко она может зайти и какую цену заплатит каждая из сторон. По экономической части набор разногласий известен. Минск хочет компенсации потерь от ухудшающихся условий торговли нефтью. Россия готова обсуждать это, однако ставит вопрос шире: если говорить о налоговых компенсациях, то в рамках единого налогового законодательства, если о бюджетных преференциях, то в рамках единого бюджетного процесса. Подобные заявки Лукашенко воспринимает как попытку ущемления белорусского суверенитета, тем более что белорусская экономическая модель мало совместима с российской.
Публике не очень разъясняют, что именно Москва понимает под «углублением интеграции». Создана совместная рабочая группа по интеграции. Однако чем именно она может заняться, президенты еще не решили. Отсутствие ясности порождает слухи. Вплоть до того, что Москва хочет использовать поглощение Беларуси, чтобы таким образом продлить правление Владимира Путина после 2024 года.
Впрочем, столь грубые намеки Кремль не раз опровергал. Однако есть целый ряд весьма деликатных сугубо политических моментов, которые, собственно, и определяют крепость союзнических отношений. В Москве придают им очень большое значение и вовсе не хотят, чтобы «батька Лукашенко» был нам «и не друг, и не враг, а — так».
Теплые отношения Минска с Украиной, заигрывание с Евросоюзом и США не могут не раздражать Москву. И если Лукашенко искренен, говоря, что Беларусь — последний союзник России на западном направлении, то этот союзник не должен пытаться усидеть на двух стульях.
К примеру, Москва сократила численность персонала посольства США, а Минск недавно снял все ограничения. Минск, в свою очередь, раздражен периодическими «наездами» в российских официальных СМИ на Беларусь и ее президента как якобы полностью зависимых от России. Минск вообще болезненно воспринимает принцип равноправия. Как в составе Союзного государства, так и в составе Евразийского союза. Который весьма далек по степени интеграции от Евросоюза. К примеру, если в какой-то стране ЕС сертифицирован импортируемый продукт, то, как правило, лицензия действует во всем Союзе.
Однако Россия не признает лицензии и сертификаты, выданные в Беларуси или в Казахстане, где выдача таких документов в разы проще. Российские чиновники, а также таможенники не хотят выпускать из рук контроль за столь лакомым процессом и хотели бы, чтобы подобные разрешительные процедуры решались в Москве и по российским правилам, но не в Минске.
То же самое касается единой валюты. Минск и тут хочет равноправия в принятии решений. Однако в Москве на эти претензии смотрят с легким недоумением, хотя откровенно вида не подают. В ответ Минску выдвигают претензии насчет контрабанды товаров, попавших под российские контрсанкции.
С другой стороны, ведь контрсанкции Россия вводила в одностороннем порядке, не консультируясь с Беларусью или Казахстаном. Также и Минск в одностороннем порядке принял решение о безвизовом режиме для западных туристов. А Москва крайне настороженно относится к свободному перемещению иностранцев по Союзному государству. Возможно, президенты теперь подпишут соглашение о взаимном признании виз. И это будет реальный шаг в интеграции.
Россия ведет переговоры с Беларусью, по сути, с позиции силы, хотя и уважительно. Однако представление о том, что Беларусь никуда не денется от России, ошибочно. Белорусская экономика более диверсифицирована. Экспорт разложен почти поровну на три «корзины» — треть в страны Евразийского союза, треть — в Евросоюз, треть в остальные страны мира. По итогам прошлого года доля ЕАЭС в общем объеме экспорта Беларуси сократилась с 46,7 до 41,2%, а доля ЕС увеличилась с 26,8 до 30,2%. ЕС уже совсем не сильно отстает по объемам закупок у Белоруссии от России.
Это может породить воспоминания о том, как Украина еще при Януковиче провозгласила курс на ассоциацию с ЕС. Кончилось это «майданом». «Майдан» в Беларуси Лукашенко представить себе пока трудно. Однако это не повод, чтобы он не являлся кому-то в Москве в кошмарных снах.
Президент Беларуси приезжает в Сочи на встречу с Владимиром Путиным. Причем запланированы даже две встречи президентов — 13 и 15 февраля. Сначала Путин встретится с Александром Лукашенко для обсуждения, как сообщила пресс-служба Кремля, ключевых вопросов двусторонней повестки дня и перспектив развития интеграционных процессов на евразийском пространстве. А 15 февраля пройдет встреча президентов с министрами двух стран, курирующими образование, культуру и спорт — в рамках гуманитарного сотрудничества. Стоит ли ожидать прорыва в переговорах по более глубокой российско-белорусской интеграции?
Возможно, отношения двух стран стоят на пороге качественно нового этапа. Ключевое слово — «интеграция». Вопрос, как глубоко она может зайти и какую цену заплатит каждая из сторон. По экономической части набор разногласий известен. Минск хочет компенсации потерь от ухудшающихся условий торговли нефтью. Россия готова обсуждать это, однако ставит вопрос шире: если говорить о налоговых компенсациях, то в рамках единого налогового законодательства, если о бюджетных преференциях, то в рамках единого бюджетного процесса. Подобные заявки Лукашенко воспринимает как попытку ущемления белорусского суверенитета, тем более что белорусская экономическая модель мало совместима с российской.
Публике не очень разъясняют, что именно Москва понимает под «углублением интеграции». Создана совместная рабочая группа по интеграции. Однако чем именно она может заняться, президенты еще не решили. Отсутствие ясности порождает слухи. Вплоть до того, что Москва хочет использовать поглощение Беларуси, чтобы таким образом продлить правление Владимира Путина после 2024 года.
Впрочем, столь грубые намеки Кремль не раз опровергал. Однако есть целый ряд весьма деликатных сугубо политических моментов, которые, собственно, и определяют крепость союзнических отношений. В Москве придают им очень большое значение и вовсе не хотят, чтобы «батька Лукашенко» был нам «и не друг, и не враг, а — так».
Теплые отношения Минска с Украиной, заигрывание с Евросоюзом и США не могут не раздражать Москву. И если Лукашенко искренен, говоря, что Беларусь — последний союзник России на западном направлении, то этот союзник не должен пытаться усидеть на двух стульях.
К примеру, Москва сократила численность персонала посольства США, а Минск недавно снял все ограничения. Минск, в свою очередь, раздражен периодическими «наездами» в российских официальных СМИ на Беларусь и ее президента как якобы полностью зависимых от России. Минск вообще болезненно воспринимает принцип равноправия. Как в составе Союзного государства, так и в составе Евразийского союза. Который весьма далек по степени интеграции от Евросоюза. К примеру, если в какой-то стране ЕС сертифицирован импортируемый продукт, то, как правило, лицензия действует во всем Союзе.
Однако Россия не признает лицензии и сертификаты, выданные в Беларуси или в Казахстане, где выдача таких документов в разы проще. Российские чиновники, а также таможенники не хотят выпускать из рук контроль за столь лакомым процессом и хотели бы, чтобы подобные разрешительные процедуры решались в Москве и по российским правилам, но не в Минске.
То же самое касается единой валюты. Минск и тут хочет равноправия в принятии решений. Однако в Москве на эти претензии смотрят с легким недоумением, хотя откровенно вида не подают. В ответ Минску выдвигают претензии насчет контрабанды товаров, попавших под российские контрсанкции.
С другой стороны, ведь контрсанкции Россия вводила в одностороннем порядке, не консультируясь с Беларусью или Казахстаном. Также и Минск в одностороннем порядке принял решение о безвизовом режиме для западных туристов. А Москва крайне настороженно относится к свободному перемещению иностранцев по Союзному государству. Возможно, президенты теперь подпишут соглашение о взаимном признании виз. И это будет реальный шаг в интеграции.
Россия ведет переговоры с Беларусью, по сути, с позиции силы, хотя и уважительно. Однако представление о том, что Беларусь никуда не денется от России, ошибочно. Белорусская экономика более диверсифицирована. Экспорт разложен почти поровну на три «корзины» — треть в страны Евразийского союза, треть — в Евросоюз, треть в остальные страны мира. По итогам прошлого года доля ЕАЭС в общем объеме экспорта Беларуси сократилась с 46,7 до 41,2%, а доля ЕС увеличилась с 26,8 до 30,2%. ЕС уже совсем не сильно отстает по объемам закупок у Белоруссии от России.
Это может породить воспоминания о том, как Украина еще при Януковиче провозгласила курс на ассоциацию с ЕС. Кончилось это «майданом». «Майдан» в Беларуси Лукашенко представить себе пока трудно. Однако это не повод, чтобы он не являлся кому-то в Москве в кошмарных снах.