Колебания маятника Лукашенко

Некоторое время назад, после пророссийского уклона в белорусской внешней политике последних месяцев, мною была высказана мысль, что теперь амплитуда колебаний маятника в отношениях между мировыми центрами силы в действиях и жестах официального Минска увеличится, а заявления А. Лукашенко станут все более противоречивыми, в зависимости от аудитории. Так и получается.

Во время саммита СНГ 28 сентября А. Лукашенко говорил об «опасностях и вызовах, которые таят в себе действия западных государств и НАТО у наших границ, у границ Союзного государства».

А вот 6 ноября, во время встречи с представителями аналитических центров США белорусский лидер, согласно БЕЛТА, говорит о заинтересованности Беларуси не только в сильной и единой Европе, но и в сильном трансатлантическом партнерстве. «Это основная опора нашей планеты, и не дай бог ее разрушить. Мы уверены, что от сплоченности стран в регионе и сохранения военно-политической роли США в европейских делах зависит безопасность всего континента», — подчеркнул Александр Лукашенко.

То есть, переводя на понятный язык, Минск заинтересован в сильном НАТО во главе с США. Таким образом, Североатлантический альянс — это уже не «страшный монстр», как называл его А. Лукашенко раньше, а «основная опора нашей планеты». Поистине, неисповедимы пути Господни.

А дальше еще интересней. 4 ноября, встречаясь с жителями поселка Болбасово Оршанского района, Лукашенко рассказывал, что говорил министру иностранных дел Польши: «Не надо создавать лишние базы. В противном случае мы с россиянами должны будем отвечать. Значит, мы будем вынуждены что-то размещать, чтобы вам противодействовать».

Никак по-другому трактовать эту фразу нельзя, как согласие на появление здесь российской военной базы в ответ на американскую базу в Польше. Именно так поняли ее российские СМИ.

Однако через два дня А. Лукашенко в беседе с американскими экспертами с неподражаемой непосредственностью категорически опровергает возможность размещения на территории Беларуси российской базы. «Она здесь не нужна... Мы категорически против размещения, тем более базы военно-воздушных сил», — заявил он. И объяснил это двумя причинами. Во-первых, «с практической точки зрения в этом нет никакой необходимости», так как «время подлета любого самолета с территории России, если в этом будет необходимость, 3—5 минут». Во-вторых, «мы в состоянии выполнить те функции, которые на нас возложены договором с Россией». То есть в случае войны белорусская армия будет защищать РФ.

Вот такое внешнеполитическое лавирование. Это можно назвать как тонкой дипломатической мимикрией, так и простоватой крестьянской хитростью. Как говорил персонаж романа Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита», «оно, может, и умно, но больно непонятно». Маятник внешнеполитического балансирования непрерывно движется. И неизвестно, где и когда он остановится. Это обращение одновременно к Москве, Брюсселю и Вашингтону с предложением: делайте свои ставки, господа!

Нет сомнения, что Лукашенко не хочет иметь российскую военную базу на белорусской территории. Прежде всего потому, что он очень трепетно относится к вопросу о своей суверенной власти над Беларусью. Ведь с появлением российской авиабазы военный суверенитет страны станет ограниченным. В таком случае белорусское государство теряет полный контроль над своей территорией в наиболее чувствительной сфере — в сфере обороны. Для авторитарного правителя, который стремится к неограниченной власти над этой территорией, появление в стране чужого войска, управляемого из-за границы, — очень неприятная, невыносимая ситуация.

Такая позиция совпадает с настроениями белорусского общества. Социологический опрос НИСЭПИ, проведенный в 2016 году, показал, что противников создания российской военной авиабазы в два раза больше, чем сторонников (43% против 22%).

Опасения белорусов понятны. При наличии здесь российской базы в случае какого-либо международного кризиса Россия, внешняя политика которой становится все более авантюрной, может втянуть Беларусь в войну вопреки желанию и национальным интересам страны. Белорусы станут заложниками великодержавных амбиций РФ и, одновременно, мишенью для удара в ответ.

Кроме того, размещение здесь российской авиабазы в значительной степени разрушает всю внешнеполитическую конструкцию Беларуси как страны-миротворца, которую белорусское руководство строило последние годы после Крыма. Повиснут все заверения А. Лукашенко, что с белорусской территории не будет военной угрозы Украине.

В рамках внешнеполитического маневрирования А. Лукашенко было бы логично после участия в саммите ОДКБ в Астане (Казахстан) поехать в Париж, где собрался на Форум мира цвет мировой политики, 70 глав государств и правительств, чтобы отметить 100-летие окончания Первой мировой войны. Президент Беларуси получил официальное приглашение от имени президента Франции.

Однако А. Лукашенко во французскую столицу не поехал. Белорусскую делегацию на этом мероприятии возглавлял председатель Совета Республики Михаил Мясникович.

Ранее белорусский правитель был очень легкий на подъем, принимал почти все международные приглашения, посещал различные саммиты. И очень обижался, скандалил, если его не приглашали на международные форумы.

Также А. Лукашенко охотно ездил в Европу. Поскольку после известных событий 1996 года он стал в европейских странах персоной нон грата, то пользовался любым предлогом, чтобы приехать на некие тусовки вовсе не президентского уровня. Например, глава Беларуси ездил на научную конференцию в Австрию, на Ганноверскую и Лейпцигскую ярмарки в Германию, экономический форум в Кран-Монтана (Швейцария). Также летал кататься на лыжах в Австрию по приглашению тамошнего Национального олимпийского комитета.

А теперь все иначе. В прошлом году он не поехал в Брюссель на саммит «Восточного партнерства». И вот сейчас отказался от Парижа, потерял возможность потусоваться в среде звезд мировой политики. Почему вдруг все так поменялось? Рискну предложить несколько причин, которые не противоречат, а дополняют друг друга.

Во-первых, наверное, МИДу Беларуси не удалось организовать встречи А. Лукашенко с известными мировыми лидерами, руководителями ведущих стран. А ехать в Париж, чтобы встретиться, например, с президентами Молдовы или Сербии, белорусский лидер посчитал недостойным его амбиций.

Во-вторых, возможно, А. Лукашенко рассчитывает после долгих лет санкций приехать в ЕС победителем. Можно согласиться с политическим обозревателем Александром Класковским, который считает, что «Александр Лукашенко взвешивает и выбирает вариант, при котором его въезд в Европу на белом коне выглядел бы наиболее триумфально». А в Париже он затерялся бы среди звезд мировой политики.

В-третьих, А. Лукашенко от контактов с западными политиками чувствует психологический дискомфорт. В коммуникациях с европейцами или американцами глава Беларуси имеет комплекс виновного, неизбежно наталкивается на проблему демократии. Поэтому он охотно ездит на саммиты СНГ, ОДКБ, в Китай, Азию, Ближний Восток. Ибо там такие вопросы не задают. А вот с европейскими политиками у него ценностная пропасть.