Ищите след “русских денег”. Как “русский мир” захватывает Беларусь
Беларусь уже является жертвой российской “гибридной агрессии”; если страна хочет избежать её перерастания в “гибридную войну”, следует уделить особое внимание выявлению и контролю за инфраструктурой “русского мира” в Беларуси. След российских денег абсолютно точно укажет нам, где таится опасность для Беларуси.
Как работает инфраструкутра “русского мира” на постсоветском пространстве, в том числе и в Беларуси? Механизм раскрыл Игорь Ляльков на международной конференции «Российская гибридная агрессия и устойчивость постсоветских стран», которая прошла в Минске 11 октября 2018 года.
“Русский мир”: гибридная агрессия и гибридная война
Говоря о российской гибридной агрессии, которая, очевидно, осуществляется сейчас не только на постсоветском пространстве, но и по всему миру, нужно четко представлять себе, что она не является самоцелью современной российской власти. Целью этой агрессии является построение «нового мирового порядка», главенствующим элементом которого должен являться так называемый «русский мир» – фактически новое, «модернизированное и дополненное», издание бывшей Российской империи.
Концепция «русского мира» возникла в последние годы ХХ в. как реакция части российских интеллектуалов на чувствительное для них падение авторитета России в мире после окончания «Холодной войны».
«Отцами-основателями» этой концепции, по мнению американской исследовательницы Марлен Ларюэль, были Глеб Павловский и Петр Щедровицкий, которые считали, что ситуация может быть изменена посредством создания нового имиджа страны, как самодостаточной мировой силы, способной самостоятельно выстраивать отношения, в первую очередь – с «коллективным Западом». С приходом к власти в России Владимира Путина, эта концепция находит широкую поддержку в российских «коридорах власти», чему немало способствовал начавшийся тогда же период «цветных революций» (2000 г. – Югославия, 2003 г. – Грузия, 2004 г. – Украина, 2005 г. – Кыргызстан), который значительной частью российского общества и истеблишмента был расценен как продолжение «унижения России Западом», которое требует соответствующего ответа.
Впервые в публичном выступлении президента России В. Путина термин “русский мир” прозвучал в 2001 году – на Всемирном конгрессе соотечественников, живущих за рубежом: «Русский мир далеко выходит за географические границы России и даже далеко за границы русского этноса». В своей речи в декабре 2006 г. в Санкт-Петербурге Путин уточнил: “Русский мир может и должен объединить всех, кому дорого русское слово и русская культура, где бы они ни жили, в России или за её пределами.”. Практическая необходимость этого объединения стала окончательно понятна после его же программной речи в Мюнхене в феврале 2007 г., которая начала эпоху нового противостояния между Россией и Западом.
Не заставили себя ждать и практические меры по созданию институтов, для которых расширение “русского мира” стало основной задачей деятельности. 21 июня 2007 г. указом президента РФ № 796 был создан специальный Фонд “Русский мир”, а указом президента РФ № 1315 от 6 сентября 2008 г., вместо скромного Российского центра международного научного и культурного сотрудничества при МИД России, был создан специализированный федеральный орган исполнительной власти – Федеральное агентство по делам Содружества Независимых Государств, соотечественников, проживающих за рубежом, и по международному гуманитарному сотрудничеству (“Россотрудничество”). Про размеры финансирования этой структуры можно судить по тому факту, что, например, за первое полугодие 2018 г. её бюджет составил около 9 млрд. росийских рублей.
В первоначальный период организованной экспансии “русского мира” на постсоветском пространстве она осуществлялась почти исключительно на основе стратегии “мягкой силы” (так называемая “стратегия Павловского – Караганова”), которая предусматривает поддержку пророссийских структур “гражданского общества”, создание аналитических центров, которые работают за российские деньги, скрытый подкуп политических элит (в том числе целых партий). Но уже вскоре, – вероятно после интервенции России в Грузию (август 2008 г.), – акценты в этой стратегии стали меняться. Основной задачей становится не столько влияние на текущий политический процесс, сколько создание базы для дестабилизации ситуации на территории того или иного государства в нужный момент.
И как видно на примере Украины, уже в процессе подготовки вторжения в эту страну Россия переориентируется на поддержку экстремистских и маргинальных с точки зрения электоральной политики структур, а временами даже откровенно криминальных группировок. Эта трансформированная стратегия “мягкой силы” должна служить созданию “пятой колонны” в прямом смысле этого слова, обязанной в случае конфликта стать помощниками диверсантов, провокаторами, “живым щитом” для интервентов или, по крайней мере, материалом для пропагандистского обеспечения необходимой “картинки”. Как это работает, все мы, к сожалению, прекрасно видели в 2014 году в Крыму и на Донбассе…
Оценивая степень опасности деструктивной деятельности России в процессе построения “русского мира” на постсоветском пространстве, в том числе и в Беларуси, надо понимать, что настоящей целью РФ является не просто установление марионеточных пророссийских режимов, которые содействуют Кремлю во внешней политике, но самостоятельно контролируют ситуацию внутри своей страны. Такие режимы, как лукашенковский, рассматриваются только в качестве переходного этапа, необходимого для полноценного контроля Москвы над постсоветскими странами. В концепции “русского мира” РФ нужны здесь не “союзники”, а установление полного прямого контроля российских властей над постсоветским пространством.
“Русский мир” копирует сталинскую практику “советизации” завоеванных государств
Последовательность интеграции ранее независимых государств в “русский мир” предусматривает (после установления в стране марионеточного пророссийского режима вроде лукашенковского) проведение целого ряда внутриполитических трансформаций и внешнеполитических шагов, которые в сумме своей должны сделать невозможным выход страны из “русского мира”, независимо от желания местных властей. Таким образом, пророссийский марионеточный режим обязан постепенно передать практически все свои функции непосредственно Кремлю или российским корпорациям и институтам, контролируемым Кремлём, и в результате сохранить за собой только декоративные функции, похожие на функции “властей” автономных образований в составе РФ. Следует отметить, что принципиальной чертой проекта “русского мира” в его современном виде является стремление к установлению не только “вертикального” контроля, но и контроля “горизонтального”, при котором целые сферы жизни страны-сателлита выводятся из-под контроля местного марионеточного режима и напрямую интегрируются с соответствующей отраслью России. В связи с этим заслуживает внимания интересное наблюдение украинского исследователя Евгена Дикого, что проект “русского мира” в большей степени похож не на относительно недавние политические проекты установления прозападных или просоветских режимов в постколониальных странах “третьего мира”, а на более давнюю сталинскую практику “советизации” завоеванных государств.
“Захватить медиа- и интернет-пространство, установить контроль над спецслужбами”
При этом особое внимание уделяется завоеванию медиапространства страны-сателлита. В Беларуси это пока удается только частично – хотя российские телеканалы в стране доступны повсеместно, однако их контент сейчас контролируется беларускими властями и, при необходимости, частично перекрывается. Однако Россия стремится “исправить” эту ситуацию – в частности, через массовую раздачу “Россотрудничеством” спутниковых антенн “Триколор ТВ” в школах и учреждениях Беларуси, особенно в регионах. То же касается и Интернет-пространства: поскольку и официальные, и официозные российские Интернет-ресурсы большой популярностью у беларусов не пользуются, сейчас наблюдается массовое появление в нашей стране псевдорегиональных Интернет-ресурсов, которые якобы освещают жизнь беларуских регионов, но при этом созданы и администрируются напрямую из России, ну и, естественно, поддерживают идеи “русского мира” («Наш Гомель», «Витьбич», «Берестье NEWS», «Могилев.бай» и др.).
Кроме этого, в рамках реализации проекта «русского мира» РФ стремится осуществлять интеграцию и прямое управление банковским капиталом и другими важнейшими отраслями экономики. Здесь её «успехи» в Беларуси достаточно заметны, но пока тоже весьма относительны. Так в банковском капитале Беларуси российский капитал составляет порядка 25%, но при этом среди 10 крупнейших коммерческих банков нашей страны – половина принадлежит россиянам («Белгазпромбанк», «БПС – Сбербанк», «Банк БелВЭБ», «Альфа-Банк», «Банк ВТБ (Беларусь)). За 2017 год прибыль всех иностранных собственников белорусских предприятий (большинство из которых составляют россияне) составила около 16,7% от всей чистой прибыли в экономике Беларуси. Однако, среди топ-10 кампаний, которые платят наибольшие налоги в Беларуси, на первом месте находится «Газпром трансгаз Беларусь», на третьем – «Лукойл Белоруссия», на девятом – «Газпромнефть-Белнефтепродукт» (все они являются полностью российскими кампаниями), а восьмую строчку занимает МТС, в которой российскому капиталу принадлежит 49%.
Наконец, очень важной частью “горизонтального” контроля является установление непосредственного, “через голову” местного режима, контроля над армией и спецслужбами страны-сателлита. Украинский опыт показывает, что для этого осуществляется массовая вербовка офицерского состава армии и служб безопасности через их втягивание в коррупционные схемы с последующим шантажом со стороны спецслужб России вместе с помощью в продвижении по службе – вплоть до занятия такими агентами большинства ключевых постов в армии и спецслужбах страны-сателлита. Сам по себе этот метод не является новым, он хорошо опробован на протяжении всего ХХ века и намного раньше, однако масштаб его использования в ходе построения “русского мира” превосходит прежние аналоги: речь идет не про создание традиционной агентурной сети в чужой армии или спецслужбах, а про максимальное замещение позиций в руководстве армией и спецслужбами людьми, напрямую зависимыми от спецслужб РФ, то есть, фактически, про переход контроля за армией и спецслужбами от марионеточного пророссийского правительства напрямую к Москве. Насколько серьёзен масштаб такой деятельности ФСБ и ГУ ГШ в силовых структурах Беларуси сейчас, по понятным причинам, оценить трудно. Но учитывая не раз задокументированные массовые пророссийские настрои беларуского офицерства и также достаточно известный уровень его коррумпированности, сложно предположить, что российские спецслужбы относятся к этому абсолютно безучастно.
Гвоздь “русского мира” – “неполноценность” страны-жертвы
В идеале, по итогу установления вышеописанного контроля в полной мере, каждая постсоветская страна должна занять отведенное ему в “русском мире” место, которое, кроме формального статуса “независимого государства”, ничем не отличается от статуса автономии в составе РФ. Естественно, что пока до достижения этого “русскомирного идеала” далеко даже лукашенковской Беларуси, но важно понимать, что создателями и реализаторами этого проекта такая роль в перспективе предусмотрена для всех без исключения постсоветских стран, в независимости от их теперешнего статуса, который в их парадигме рассматривается как “временный”, “случайный”, “подлежащий исправлению”.
И, кстати, именно на это делает акцент российская пропаганда, направленная на страну – потенциальную жертву агрессии. Страна эта презентуется как “неполноценная”, возникшая “случайно”, в результате “исторической ошибки”, либо “искусственно оторванная от России Западом”. Очень важными составляющими этого пропагандистского “блока” являются тезисы про распад СССР как “геополитическую катастрофу” и “историческую случайность”, тогда как существование Российской империи и СССР представляется как исторически закономерное, “естественное”, а период жизни в составе России (СССР) – как наиболее успешный для всех народов, живших в империи. Русские показываются как единственный народ на территории бывшей империи, способный на самостоятельное государственное строительство, а все остальные народы – как “безгосударственные” и “неполноценные”, всегда “зависимые от других великих народов”.
Принципиальная цель этого посыла – символическое лишение соседей России собственной субъектности и представление их исключительно в роли подчиненных объектов, которые могут быть или под влиянием и руководством России (что лучше), или под влиянием и руководством других “великих держав” – конкурентов России (что хуже). Такое лишение субъектности является важнейшим предусловием для оправдания агрессии (в том числе и вооруженной) против этих стран – в картине “русского мира” не идет речь об агрессии против независимых государств, а всегда только про “передел сфер влияния между Россией и Западом”.
Что представляет собой потенциальная “пятая колонна”
Если общие целевые группы, на которые рассчитана российская пропаганда, достаточно многочисленны, то активные пророссийские “группы влияния”, – потенциальная “пятая колонна”, – представляют собой намного меньшую часть населения страны – жертвы агрессии. Однако роль этих групп в тот момент, когда “гибридная агрессия” перерастает в “гибридную войну”, может быть непропорционально велика. Поэтому их стоит особо выделить в инфраструктуре российского деструктивного влияния, рекомендовать своевременно выявлять такие группы и, как минимум, внимательно отслеживать их деятельность (если законодательство или законоприменение, как в Беларуси, не позволяет заблаговременно их нейтрализовать).
В первую очередь, стоит обратить внимание на такую, казалось бы не связанную с Россией, часть общества, как местные “слишком радикальные” националистические организации. Поскольку такие группы декларируют явную антироссийскую риторику, то на первый взгляд рассматривать их как акторов российской агрессии кажется нелогичным. Однако, на самом деле, именно тем, кто слишком громко и настойчиво демонстрирует “язык вражды” по отношению к своим русским и/или русскоязычным согражданам, может быть отведена очень важная роль в плане подготовки и, особенно, легитимации российского вторжения. В нашей стране к числу таких потенциально опасных групп я бы отнес также те из них, которые по своей риторике выглядят максимально антирусскими, но одновременно полностью отказывают в субъектности Беларуси и беларусам – так называемых “радикальных литвинов”.
Еще одной группой влияния, которой отводится значительная роль на ранних стадиях агрессии, является местный крупный и средний капитал, в своей финансовой деятельности тесно связанный с Россией. Для понимания роли этой группы влияния надо понимать, что в современной России не существует более-менее крупного бизнеса, не связанного тесно и напрямую с государственным аппаратом РФ. По результатам нескольких “мафиозных войн” и перераспределения рынков и сфер влияния, к началу ХХI века в России сформировался единый правящий клан, основанный на тесном «симбиозе» выходцев из спецслужб, действующих офицеров ФСБ и ГУ ГШ, генералитета и лидеров крупнейших топливно-энергетических корпораций. Как минимум на протяжении последнего десятилетия этот клан полностью контролирует все более-менее существенные финансовые потоки в РФ и её внешнеэкономическую деятельность. Таким образом, надо понимать, что любые финансовые потоки, которые связывают Россию и местный бизнес в любой другой стране, в том числе и в Беларуси, обязательно контролируются спецслужбами РФ, а любые российские кампании (включая частные) всегда используются не только для получения финансовой прибыли, но и обязательно как инструмент государственной политики Москвы. Такое использование – просто необходимое условие, без которого российские кампании не смогут получить возможность внешнеэкономической деятельности. Кстати, то же самое касается и местных “независимых” средств массовой информации, которые напрямую или через посредников принадлежат российскому капиталу.
Особое внимание стоит обратить на группы активного влияния, которые можно поделить на две основные части: “мирные” группы, которые не участвуют напрямую в вооруженном вторжении, но используются для его политической легитимации, и группы, которые могут стать базой для создания оккупационных парамилитарных формирований на начальной стадии агрессии.
“Мирные” группы представлены преимущественно различными организациями по “сохранению, изучению и пропаганде русской культуры и русского языка”, “сохранению и развитию русской культуры, истории, искусства и народного творчества”, “укреплению общественно-культурных связей между Беларусью и Россией” и т.п. Особую активность в них, как правило, проявляют немолодые люди и разного рода православные активисты. К числу наиболее заметных организаций подобного рода в Беларуси относятся БОО “Русь”, РОО “Русское общество”, Русский культурный центр “Русь” и др. Этим группам в плане российского вторжения отводится роль “ритуальной жертвы национализма” и “тех, кого надо защищать”. Именно подобные организации громче всех заявляют о “нацистской угрозе” и в нужный момент выступают с публичным обращением, наподобие “Путин, введи войска!”
Что касается самих российских парамилитарных формирований, то их костяк готовится задолго до начала активной фазы агрессии (в Украине – с первой половины 2000-х годов) на базе:
– местных филиалов российских националистических организаций – НОД, РНЕ, АНБ, НБП и т.п. (часть из них запрещена в самой России за радикализм, но поддерживается ФСБ РФ на территории соседних государств);
– легальных молодежных пророссийских организаций, ставящих официальной целью “патриотическое воспитание” молодежи и занимающихся, кроме прочего, под видом “культурных и образовательных обменов” отправкой молодежи в тренировочные лагеря в России – главной такой организацией в Беларуси является Молодежное социально-культурное общественное объединение “Русь молодая” (“Румол”), а их координационным центром выступает “Международная ассоциация молодежных организаций российских соотечественников в Белоруссии”;
– организаций “казачества” (формально этнокультурных и образовательных, но с парамилитарной структурой и дисциплиной) – наиболее известны в Беларуси РОО “Белорусское казачество”, РОО “Всебелорусское объединенное казачество”, Казачий конно-спортивный клуб “Ермак”, Военно-патриотический клуб “Казачий спас”.
Украинский опыт показывает, что в качестве активной “пятой колонны” “русского мира” могут выступать также члены спортивных клубов (в основном “боевых единоборств”), организаций ветеранов войны в Афганистане и других локальных конфликтов (“воинов-интернационалистов”) и подобных ветеранских организаций, при условии их тесной связи с аналогичными организациями в России.
След “русских денег” указывает на опасность
Суммируя всё сказанное, следует еще раз подчеркнуть: если Беларусь, которая по моему убеждению уже является жертвой российской “гибридной агрессии”, хочет избежать её перерастания в “гибридную войну”, следует уделить особое внимание выявлению и контролю за инфраструктурой “русского мира” в нашей стране во всех её проявлениях.
Не стоит закрывать глаза на то, что у “русского мира” хватает бескорыстных оболваненных сторонников, но поодиночке они не несут особой угрозы. А вот за структурированными группами уже обязательно стоят российские деньги, потому что с точки зрения их кремлёвских “хозяев” прямая зависимость от российского государственного финансирования обеспечивает большую лояльность и возможность постоянного контроля деятельности таких организаций по сравнению с идейными адептами “русского мира”, которые не зависят от Кремля непосредственно.
И именно этот след российских денег, – денег Россотрудничества, Фонда “Русский мир”, Фонда Горчакова, Института русского зарубежья, Российского института стратегических исследований, Института стран СНГ и других подобных “кошельков русского мира”, – абсолютно точно укажет нам, где таится опасность для Беларуси, и кого мы совместными усилиями должны “держать за руки”.
Как работает инфраструкутра “русского мира” на постсоветском пространстве, в том числе и в Беларуси? Механизм раскрыл Игорь Ляльков на международной конференции «Российская гибридная агрессия и устойчивость постсоветских стран», которая прошла в Минске 11 октября 2018 года.
“Русский мир”: гибридная агрессия и гибридная война
Говоря о российской гибридной агрессии, которая, очевидно, осуществляется сейчас не только на постсоветском пространстве, но и по всему миру, нужно четко представлять себе, что она не является самоцелью современной российской власти. Целью этой агрессии является построение «нового мирового порядка», главенствующим элементом которого должен являться так называемый «русский мир» – фактически новое, «модернизированное и дополненное», издание бывшей Российской империи.
Концепция «русского мира» возникла в последние годы ХХ в. как реакция части российских интеллектуалов на чувствительное для них падение авторитета России в мире после окончания «Холодной войны».
«Отцами-основателями» этой концепции, по мнению американской исследовательницы Марлен Ларюэль, были Глеб Павловский и Петр Щедровицкий, которые считали, что ситуация может быть изменена посредством создания нового имиджа страны, как самодостаточной мировой силы, способной самостоятельно выстраивать отношения, в первую очередь – с «коллективным Западом». С приходом к власти в России Владимира Путина, эта концепция находит широкую поддержку в российских «коридорах власти», чему немало способствовал начавшийся тогда же период «цветных революций» (2000 г. – Югославия, 2003 г. – Грузия, 2004 г. – Украина, 2005 г. – Кыргызстан), который значительной частью российского общества и истеблишмента был расценен как продолжение «унижения России Западом», которое требует соответствующего ответа.
Впервые в публичном выступлении президента России В. Путина термин “русский мир” прозвучал в 2001 году – на Всемирном конгрессе соотечественников, живущих за рубежом: «Русский мир далеко выходит за географические границы России и даже далеко за границы русского этноса». В своей речи в декабре 2006 г. в Санкт-Петербурге Путин уточнил: “Русский мир может и должен объединить всех, кому дорого русское слово и русская культура, где бы они ни жили, в России или за её пределами.”. Практическая необходимость этого объединения стала окончательно понятна после его же программной речи в Мюнхене в феврале 2007 г., которая начала эпоху нового противостояния между Россией и Западом.
Не заставили себя ждать и практические меры по созданию институтов, для которых расширение “русского мира” стало основной задачей деятельности. 21 июня 2007 г. указом президента РФ № 796 был создан специальный Фонд “Русский мир”, а указом президента РФ № 1315 от 6 сентября 2008 г., вместо скромного Российского центра международного научного и культурного сотрудничества при МИД России, был создан специализированный федеральный орган исполнительной власти – Федеральное агентство по делам Содружества Независимых Государств, соотечественников, проживающих за рубежом, и по международному гуманитарному сотрудничеству (“Россотрудничество”). Про размеры финансирования этой структуры можно судить по тому факту, что, например, за первое полугодие 2018 г. её бюджет составил около 9 млрд. росийских рублей.
В первоначальный период организованной экспансии “русского мира” на постсоветском пространстве она осуществлялась почти исключительно на основе стратегии “мягкой силы” (так называемая “стратегия Павловского – Караганова”), которая предусматривает поддержку пророссийских структур “гражданского общества”, создание аналитических центров, которые работают за российские деньги, скрытый подкуп политических элит (в том числе целых партий). Но уже вскоре, – вероятно после интервенции России в Грузию (август 2008 г.), – акценты в этой стратегии стали меняться. Основной задачей становится не столько влияние на текущий политический процесс, сколько создание базы для дестабилизации ситуации на территории того или иного государства в нужный момент.
И как видно на примере Украины, уже в процессе подготовки вторжения в эту страну Россия переориентируется на поддержку экстремистских и маргинальных с точки зрения электоральной политики структур, а временами даже откровенно криминальных группировок. Эта трансформированная стратегия “мягкой силы” должна служить созданию “пятой колонны” в прямом смысле этого слова, обязанной в случае конфликта стать помощниками диверсантов, провокаторами, “живым щитом” для интервентов или, по крайней мере, материалом для пропагандистского обеспечения необходимой “картинки”. Как это работает, все мы, к сожалению, прекрасно видели в 2014 году в Крыму и на Донбассе…
Оценивая степень опасности деструктивной деятельности России в процессе построения “русского мира” на постсоветском пространстве, в том числе и в Беларуси, надо понимать, что настоящей целью РФ является не просто установление марионеточных пророссийских режимов, которые содействуют Кремлю во внешней политике, но самостоятельно контролируют ситуацию внутри своей страны. Такие режимы, как лукашенковский, рассматриваются только в качестве переходного этапа, необходимого для полноценного контроля Москвы над постсоветскими странами. В концепции “русского мира” РФ нужны здесь не “союзники”, а установление полного прямого контроля российских властей над постсоветским пространством.
“Русский мир” копирует сталинскую практику “советизации” завоеванных государств
Последовательность интеграции ранее независимых государств в “русский мир” предусматривает (после установления в стране марионеточного пророссийского режима вроде лукашенковского) проведение целого ряда внутриполитических трансформаций и внешнеполитических шагов, которые в сумме своей должны сделать невозможным выход страны из “русского мира”, независимо от желания местных властей. Таким образом, пророссийский марионеточный режим обязан постепенно передать практически все свои функции непосредственно Кремлю или российским корпорациям и институтам, контролируемым Кремлём, и в результате сохранить за собой только декоративные функции, похожие на функции “властей” автономных образований в составе РФ. Следует отметить, что принципиальной чертой проекта “русского мира” в его современном виде является стремление к установлению не только “вертикального” контроля, но и контроля “горизонтального”, при котором целые сферы жизни страны-сателлита выводятся из-под контроля местного марионеточного режима и напрямую интегрируются с соответствующей отраслью России. В связи с этим заслуживает внимания интересное наблюдение украинского исследователя Евгена Дикого, что проект “русского мира” в большей степени похож не на относительно недавние политические проекты установления прозападных или просоветских режимов в постколониальных странах “третьего мира”, а на более давнюю сталинскую практику “советизации” завоеванных государств.
“Захватить медиа- и интернет-пространство, установить контроль над спецслужбами”
При этом особое внимание уделяется завоеванию медиапространства страны-сателлита. В Беларуси это пока удается только частично – хотя российские телеканалы в стране доступны повсеместно, однако их контент сейчас контролируется беларускими властями и, при необходимости, частично перекрывается. Однако Россия стремится “исправить” эту ситуацию – в частности, через массовую раздачу “Россотрудничеством” спутниковых антенн “Триколор ТВ” в школах и учреждениях Беларуси, особенно в регионах. То же касается и Интернет-пространства: поскольку и официальные, и официозные российские Интернет-ресурсы большой популярностью у беларусов не пользуются, сейчас наблюдается массовое появление в нашей стране псевдорегиональных Интернет-ресурсов, которые якобы освещают жизнь беларуских регионов, но при этом созданы и администрируются напрямую из России, ну и, естественно, поддерживают идеи “русского мира” («Наш Гомель», «Витьбич», «Берестье NEWS», «Могилев.бай» и др.).
Кроме этого, в рамках реализации проекта «русского мира» РФ стремится осуществлять интеграцию и прямое управление банковским капиталом и другими важнейшими отраслями экономики. Здесь её «успехи» в Беларуси достаточно заметны, но пока тоже весьма относительны. Так в банковском капитале Беларуси российский капитал составляет порядка 25%, но при этом среди 10 крупнейших коммерческих банков нашей страны – половина принадлежит россиянам («Белгазпромбанк», «БПС – Сбербанк», «Банк БелВЭБ», «Альфа-Банк», «Банк ВТБ (Беларусь)). За 2017 год прибыль всех иностранных собственников белорусских предприятий (большинство из которых составляют россияне) составила около 16,7% от всей чистой прибыли в экономике Беларуси. Однако, среди топ-10 кампаний, которые платят наибольшие налоги в Беларуси, на первом месте находится «Газпром трансгаз Беларусь», на третьем – «Лукойл Белоруссия», на девятом – «Газпромнефть-Белнефтепродукт» (все они являются полностью российскими кампаниями), а восьмую строчку занимает МТС, в которой российскому капиталу принадлежит 49%.
Наконец, очень важной частью “горизонтального” контроля является установление непосредственного, “через голову” местного режима, контроля над армией и спецслужбами страны-сателлита. Украинский опыт показывает, что для этого осуществляется массовая вербовка офицерского состава армии и служб безопасности через их втягивание в коррупционные схемы с последующим шантажом со стороны спецслужб России вместе с помощью в продвижении по службе – вплоть до занятия такими агентами большинства ключевых постов в армии и спецслужбах страны-сателлита. Сам по себе этот метод не является новым, он хорошо опробован на протяжении всего ХХ века и намного раньше, однако масштаб его использования в ходе построения “русского мира” превосходит прежние аналоги: речь идет не про создание традиционной агентурной сети в чужой армии или спецслужбах, а про максимальное замещение позиций в руководстве армией и спецслужбами людьми, напрямую зависимыми от спецслужб РФ, то есть, фактически, про переход контроля за армией и спецслужбами от марионеточного пророссийского правительства напрямую к Москве. Насколько серьёзен масштаб такой деятельности ФСБ и ГУ ГШ в силовых структурах Беларуси сейчас, по понятным причинам, оценить трудно. Но учитывая не раз задокументированные массовые пророссийские настрои беларуского офицерства и также достаточно известный уровень его коррумпированности, сложно предположить, что российские спецслужбы относятся к этому абсолютно безучастно.
Гвоздь “русского мира” – “неполноценность” страны-жертвы
В идеале, по итогу установления вышеописанного контроля в полной мере, каждая постсоветская страна должна занять отведенное ему в “русском мире” место, которое, кроме формального статуса “независимого государства”, ничем не отличается от статуса автономии в составе РФ. Естественно, что пока до достижения этого “русскомирного идеала” далеко даже лукашенковской Беларуси, но важно понимать, что создателями и реализаторами этого проекта такая роль в перспективе предусмотрена для всех без исключения постсоветских стран, в независимости от их теперешнего статуса, который в их парадигме рассматривается как “временный”, “случайный”, “подлежащий исправлению”.
И, кстати, именно на это делает акцент российская пропаганда, направленная на страну – потенциальную жертву агрессии. Страна эта презентуется как “неполноценная”, возникшая “случайно”, в результате “исторической ошибки”, либо “искусственно оторванная от России Западом”. Очень важными составляющими этого пропагандистского “блока” являются тезисы про распад СССР как “геополитическую катастрофу” и “историческую случайность”, тогда как существование Российской империи и СССР представляется как исторически закономерное, “естественное”, а период жизни в составе России (СССР) – как наиболее успешный для всех народов, живших в империи. Русские показываются как единственный народ на территории бывшей империи, способный на самостоятельное государственное строительство, а все остальные народы – как “безгосударственные” и “неполноценные”, всегда “зависимые от других великих народов”.
Принципиальная цель этого посыла – символическое лишение соседей России собственной субъектности и представление их исключительно в роли подчиненных объектов, которые могут быть или под влиянием и руководством России (что лучше), или под влиянием и руководством других “великих держав” – конкурентов России (что хуже). Такое лишение субъектности является важнейшим предусловием для оправдания агрессии (в том числе и вооруженной) против этих стран – в картине “русского мира” не идет речь об агрессии против независимых государств, а всегда только про “передел сфер влияния между Россией и Западом”.
Что представляет собой потенциальная “пятая колонна”
Если общие целевые группы, на которые рассчитана российская пропаганда, достаточно многочисленны, то активные пророссийские “группы влияния”, – потенциальная “пятая колонна”, – представляют собой намного меньшую часть населения страны – жертвы агрессии. Однако роль этих групп в тот момент, когда “гибридная агрессия” перерастает в “гибридную войну”, может быть непропорционально велика. Поэтому их стоит особо выделить в инфраструктуре российского деструктивного влияния, рекомендовать своевременно выявлять такие группы и, как минимум, внимательно отслеживать их деятельность (если законодательство или законоприменение, как в Беларуси, не позволяет заблаговременно их нейтрализовать).
В первую очередь, стоит обратить внимание на такую, казалось бы не связанную с Россией, часть общества, как местные “слишком радикальные” националистические организации. Поскольку такие группы декларируют явную антироссийскую риторику, то на первый взгляд рассматривать их как акторов российской агрессии кажется нелогичным. Однако, на самом деле, именно тем, кто слишком громко и настойчиво демонстрирует “язык вражды” по отношению к своим русским и/или русскоязычным согражданам, может быть отведена очень важная роль в плане подготовки и, особенно, легитимации российского вторжения. В нашей стране к числу таких потенциально опасных групп я бы отнес также те из них, которые по своей риторике выглядят максимально антирусскими, но одновременно полностью отказывают в субъектности Беларуси и беларусам – так называемых “радикальных литвинов”.
Еще одной группой влияния, которой отводится значительная роль на ранних стадиях агрессии, является местный крупный и средний капитал, в своей финансовой деятельности тесно связанный с Россией. Для понимания роли этой группы влияния надо понимать, что в современной России не существует более-менее крупного бизнеса, не связанного тесно и напрямую с государственным аппаратом РФ. По результатам нескольких “мафиозных войн” и перераспределения рынков и сфер влияния, к началу ХХI века в России сформировался единый правящий клан, основанный на тесном «симбиозе» выходцев из спецслужб, действующих офицеров ФСБ и ГУ ГШ, генералитета и лидеров крупнейших топливно-энергетических корпораций. Как минимум на протяжении последнего десятилетия этот клан полностью контролирует все более-менее существенные финансовые потоки в РФ и её внешнеэкономическую деятельность. Таким образом, надо понимать, что любые финансовые потоки, которые связывают Россию и местный бизнес в любой другой стране, в том числе и в Беларуси, обязательно контролируются спецслужбами РФ, а любые российские кампании (включая частные) всегда используются не только для получения финансовой прибыли, но и обязательно как инструмент государственной политики Москвы. Такое использование – просто необходимое условие, без которого российские кампании не смогут получить возможность внешнеэкономической деятельности. Кстати, то же самое касается и местных “независимых” средств массовой информации, которые напрямую или через посредников принадлежат российскому капиталу.
Особое внимание стоит обратить на группы активного влияния, которые можно поделить на две основные части: “мирные” группы, которые не участвуют напрямую в вооруженном вторжении, но используются для его политической легитимации, и группы, которые могут стать базой для создания оккупационных парамилитарных формирований на начальной стадии агрессии.
“Мирные” группы представлены преимущественно различными организациями по “сохранению, изучению и пропаганде русской культуры и русского языка”, “сохранению и развитию русской культуры, истории, искусства и народного творчества”, “укреплению общественно-культурных связей между Беларусью и Россией” и т.п. Особую активность в них, как правило, проявляют немолодые люди и разного рода православные активисты. К числу наиболее заметных организаций подобного рода в Беларуси относятся БОО “Русь”, РОО “Русское общество”, Русский культурный центр “Русь” и др. Этим группам в плане российского вторжения отводится роль “ритуальной жертвы национализма” и “тех, кого надо защищать”. Именно подобные организации громче всех заявляют о “нацистской угрозе” и в нужный момент выступают с публичным обращением, наподобие “Путин, введи войска!”
Что касается самих российских парамилитарных формирований, то их костяк готовится задолго до начала активной фазы агрессии (в Украине – с первой половины 2000-х годов) на базе:
– местных филиалов российских националистических организаций – НОД, РНЕ, АНБ, НБП и т.п. (часть из них запрещена в самой России за радикализм, но поддерживается ФСБ РФ на территории соседних государств);
– легальных молодежных пророссийских организаций, ставящих официальной целью “патриотическое воспитание” молодежи и занимающихся, кроме прочего, под видом “культурных и образовательных обменов” отправкой молодежи в тренировочные лагеря в России – главной такой организацией в Беларуси является Молодежное социально-культурное общественное объединение “Русь молодая” (“Румол”), а их координационным центром выступает “Международная ассоциация молодежных организаций российских соотечественников в Белоруссии”;
– организаций “казачества” (формально этнокультурных и образовательных, но с парамилитарной структурой и дисциплиной) – наиболее известны в Беларуси РОО “Белорусское казачество”, РОО “Всебелорусское объединенное казачество”, Казачий конно-спортивный клуб “Ермак”, Военно-патриотический клуб “Казачий спас”.
Украинский опыт показывает, что в качестве активной “пятой колонны” “русского мира” могут выступать также члены спортивных клубов (в основном “боевых единоборств”), организаций ветеранов войны в Афганистане и других локальных конфликтов (“воинов-интернационалистов”) и подобных ветеранских организаций, при условии их тесной связи с аналогичными организациями в России.
След “русских денег” указывает на опасность
Суммируя всё сказанное, следует еще раз подчеркнуть: если Беларусь, которая по моему убеждению уже является жертвой российской “гибридной агрессии”, хочет избежать её перерастания в “гибридную войну”, следует уделить особое внимание выявлению и контролю за инфраструктурой “русского мира” в нашей стране во всех её проявлениях.
Не стоит закрывать глаза на то, что у “русского мира” хватает бескорыстных оболваненных сторонников, но поодиночке они не несут особой угрозы. А вот за структурированными группами уже обязательно стоят российские деньги, потому что с точки зрения их кремлёвских “хозяев” прямая зависимость от российского государственного финансирования обеспечивает большую лояльность и возможность постоянного контроля деятельности таких организаций по сравнению с идейными адептами “русского мира”, которые не зависят от Кремля непосредственно.
И именно этот след российских денег, – денег Россотрудничества, Фонда “Русский мир”, Фонда Горчакова, Института русского зарубежья, Российского института стратегических исследований, Института стран СНГ и других подобных “кошельков русского мира”, – абсолютно точно укажет нам, где таится опасность для Беларуси, и кого мы совместными усилиями должны “держать за руки”.