Откуда взялись Трамп с Путиным и что делать Лукашенко

В том хаосе, в который сегодня погружена мировая экономика, мировые мыслители пытаются разобраться и выделить тенденции, которые реально работают и приводят к существенным изменениям в мире. И, если отбросить насквозь идеологизированные концепции либерализма и эпигонов марксизма, во многом все сводится к выбору ответа на вопрос Гамлета: «Быть или не быть - вот в чем вопрос. Достойно ли терпеть безропотно позор судьбы иль нужно оказать сопротивленье?»

Вот и недавно попались на глаза две такие работы. В одном интервью Фрэнсис Фукуяма, автор «конца истории», пытается осознать, что «пошло не так», откуда взялись Трамп и Путин и в чем глубинная суть их политик. И почему такой красивый, логически безупречный проект мировой глобализации и либерализации, ограничения роли и значения национальных государств и в перспективе формирования мирового правительства оказался неприемлем не только для аутсайдеров из числа сторонников «Исламского государства», но и для США, и для некоторых вполне респектабельных европейских стран.

И хотя от прямых ответов г-н Фукуяма уклонился, из контекста следует, что причиной провала стали как противоречие между потребностями экономической системы и социально-политической ситуацией во многих странах, так и конфликт интересов различных стран.

Во второй статье, в Washington Post, на примере ЕС водораздел между странами, довольными ходом развития мировой экономики и недовольными, определяется тем, выиграли они или проиграли в процессе глобализации. Автор обнаружил глубокую корреляцию между принадлежностью той или иной страны к лагерю проигравших и успехами в ней «новых правых» или сторонников авторитаризма.

Что вполне логично: если идеология либерализма и глобализация не привели к успеху и не просматриваются перспективы на этом пути, логично попробовать те или иные дирижистские методы в управлении экономикой. Впрочем, пока не прибегая к крайностям, но в ЕС и это не приветствуется. Причем на этот путь толкают не только экономическая, но и социально-политическая ситуация во многих странах. А уж вариантов вмешательства государства в экономику может быть сколько угодно.

Все это началось еще в начале 30-х гг. в США. Когда упования на действие «невидимой руки рынка» с началом Великой депрессии едва не привели США к социальной катастрофе. И пусть «Новый курс» Рузвельта далеко не всегда был экономически эффективен, но катастрофы избежать он позволил, выстроив в США новую социально-политическую реальность, сформировавшую базу для развития экономики страны на десятилетия.

Заметим, что и сегодня внешнеторговый оборот США составляет 6-8% от их ВВП. В 30-е гг. его доля была еще меньше. Что позволило обеспечить эффективность мер госрегулирования. В России и Беларуси внешнеторговый оборот заметно больше ВВП, что -ставит их экономики в зависимость от экономики мировой и резко снижает эффективность мер правительств.

Основной лозунг гуверовского капитализма («Пусть неудачник плачет!») оказался неприемлем не только для широких масс населения, но и для бизнеса: без спроса, причем спроса платежеспособного, бизнеса нет. А «невидимая рука рынка» в кризис перепроизводства любую экономику загоняет быстро и социальное расслоение с обнищанием низов гарантирует.

Во времена колониализма метрополии старались нижнюю часть социальной пирамиды, выстраиваемой рынком, держать в колониях и за этот счет поддерживать социальную стабильность в своих странах. Но сегодня колоний нет, и нагрузка на социальную сферу в этих странах существенно выросла.

На уровне государства методы госрегулирования во 2-й -половине ХХ в. были отработаны, по крайней мере в ведущих странах. А идея «государства всеобщего благоденствия» -позволяла поддерживать высокий внутренний спрос. В т.ч. за счет перераспределения государством 25-40% ВВП. Но в межгосударственной сфере царил вполне гуверовский -капитализм. Лишь слегка смягчаемый МВФ и Всемирным банком.

Вполне естественно, что сформированный в условиях глобализации мировой рынок в условиях отсутствия регулирования очень быстро вышел на кризис перепроизводства. Длительное время Западу удавалось купировать этот кризис. Большей частью - за счет эмиссии. Но к 2008г. мер оказалось недостаточно, кризис разразился.

Кстати, заметим, что даже такой гений спекуляций, как Джордж Сорос, перед кризисом настаивал на необходимости наднациональных регуляторов для мировых рынков. Но жадность спекулянтов и нежелание США подчиняться любым наднациональным структурам перевесили.

А кризис, как ему и было положено, быстро стал проводить селекцию. Кто-то (а их немного) и в кризис чувствует себя неплохо. А кто-то (их большинство) «посыпался». Причем пострадало не только население стран, затронутых кризисом. Жертвами кризиса стали и отдельные страны. К списку Washington Post (Венгрия, Италия, Австрия) можно смело добавить и ЮАР, и Аргентину, и Турцию. А главное - США и Россию. Экономики которых, за исключением отдельных отраслей, из субъектов мирового рынка быстро превращаются в его объекты.

Положение усугубляют «гримасы демократии». Поскольку на кризис наложился новый этап НТП с бурным ростом производительности труда, большинство потерявших в кризис работу такую уже никогда не найдут. Даже после кризиса, который когда-нибудь да закончится. Во всех странах стали формироваться массы «профессиональных безработных».

Которые требуют от своих правительств обеспечить их работой и социальными гарантиями. Что для всех стран заведомо невозможно. Но их требования обеспечивают успех на выборах Трампа, новых правых в ЕС, Лукашенко, Путина. И такие правительства раскачивают кризис все дальше и дальше. Но на меры, способные облегчить положение населения, они способны только на очень временные.

Для Беларуси, чья экономика плотно интегрирована в российскую, жизненно важной становится проблема создания новой экономики, способной создавать новые рабочие места. Причем новые предприятия должны ориентироваться на ниши на рынках не только России. Вряд ли удастся сразу сделать такую экономику целостной, но существующая все равно умрет. Чуть раньше, чуть позже - не суть.