Мать Коржича: Они продадут и государство, и Лукашенко

У матери солдата Александра Коржича своя версия смерти сына.

Обвиняемые в деле смерти 21-летнего солдата Александра Коржича завершают ознакомление с ее материалами. Дело могут передать в суд после 4 июня, передает «Радыё Свабода».

Александр Коржич пошел в армию 18 мая 2017 года. Ровно через год его мать Светлана в той же комнате, где отмечали проводы, рассказывает журналистам про собственную версию смерти сына, ход следствия и о своем намерении изменить белорусскую армию.


Версия матери: «Его убили»

В середине апреля Следственный комитет официально сообщил, что основная версия причины смерти Александра Коржича - доведение до самоубийства.

Обвиняемые (среди них остался один офицер, другого освободили через неделю после задержания) начали знакомиться с материалами дела. В качестве исключения это позволили и Светлане Коржич. Она еженедельно на 2-3 дня приезжает в Минск из Пинска, идет в центральный аппарат и листает собранные следственной группой документы. В деле более 30 томов, успеть нужно до 4 июня. С озвученной СК версией о доведении до самоубийства Светлана Коржич категорически не согласна.


«Как я понимаю, его держали в заложниках после того, как начал платить меньше, - рассказывает мать погибшего солдата. - Результаты судебно-медицинской экспертизы резко отличаются от тех реалий, которые мы увидели, когда нам в Пинск «груз 200» доставили. Военные очень торопились похоронить сына. Они не думали, что мы Сашу начнем переодевать. То, что мы там увидели, было ужасным. Я лично осмотрела его. Сестра моя доктор, наш родственник был, хирург-травматолог... Дырки-проколы на голове. Я в Следственным комитете спрашиваю об этом, мне никто ничего сказать не может. Зачем множественные проколы на голове становились? На шее три дырки. Зачем они? Если бы это было самоубийство, то никто себе перед повешение дырок не делает».

Светлана Коржич настаивает: ее сына убили. По версии матери, он отказался платить «дань» сержантам, те поставили его «на счетчик», а когда Коржич не поддался, то его закрыли в подвальном помещении медпункта, где издевались и фактически держали в заложниках. Когда поняли, что перегнули палку, несколько дней решали, что делать дальше. Именно поэтому, считает мать, место нахождения ее сына почти неделю оставалось неизвестным.


«Проблемы начались после того, как сын отказался платить, - добавляет Светлана Коржич. - Он мне сказал, что надоело отдавать деньги, что разберется сам. И вот после этого начались все приключения. Я считаю, что офицер, которому пожаловался Саша, перевел дело на сержантов... Да так и было: солдат начинал возмущаться, переставал платить деньги - и его, как говорят, пускали в расход. У меня сложилось такое впечатление».


«Когда увидела Сашу, плакать уже не хотелось»

После событий октября 2017 года СК начал пересматривать дела о гибели и травмировании солдат в армии за последние шесть лет. Некоторые из них были повторно закрыты (как дело о гибели Артема Бастюка), расследование других продолжается. Светлана Коржич говорит, что если бы не дело ее сына, то ни пересмотра дел, ни судов «за дедовщину» не было бы.

«Год назад я не могла подумать, что в белорусской армии такое происходит, - говорит Светлана Коржич. - У нас в семье как-то не было людей, связанных с армией. У меня нет братьев, которые бы служили. Одноклассники только... Но уже во время присяги сам командир сказал, что нужно солдатам завести пластиковые карточки. Никаких продуктов не надо передавать, а только перечислять деньги... Там была настоящая система рэкета... Вы думаете, руководство части не знала? Все все знали».


Отношения с военными - для Светланы Коржич особая тема. Рассказывает, что во время одного из визитов в военный комиссариат ей там выразили недовольство. Мол, надо меньше раздавать интервью. И лучше не писать в администрацию Лукашенко.

«Меня особенно разозлили слова министра обороны о том, что во всем виноваты школа и воспитание в семье, - говорит Светлана. - Мол, идут солдаты в армию неподготовленные, психологически не готовы. Простите меня, хочется задать вопрос - у них самих есть дети или нет? Давайте встретимся. Министр обороны и генералы с одной стороны, матери погибших солдат с другой. И мы все факты расскажем, озвучим все свои претензии».

Встреча руководства белорусской армии с матерями погибших в армии солдат - одна из целей Светланы Коржич. Она рассказывает, что после смерти сына получила десятки звонков от родных погибших солдат. Некоторые случаи произошли еще в середине 90-х, но родные все же надеются добиться справедливости. Если не справедливости, то по крайней мере перемен в армии.

«Почему у нас молодые ребята идут в армию и там становятся самоубийцами? Никто об этом не задумывался раньше, - говорит Светлана Коржич. - Почему так происходит? Суицид и все. Никто не будет суицид расследовать, никто не будет причин выяснять... Им было бы выгоднее, чтобы я молчала и плакала. А я вам честно скажу: когда увидела Сашу, то мне плакать уже не хотелось».


Несколько месяцев назад к матери Александра Коржича просто на рынок, где она торгует, пришла целая делегация пинских женщин. Выражали благодарность за то, что теперь стало не так страшно отдавать детей в армию. Предлагали объявить сбор средств на памятник ее сыну. Светлана отказалась. Сказала, что не будет ходить по городу с протянутой рукой.

«Сейчас в Печах новый командир. Ночью ходит, проверяет, все ли хорошо, - говорит Светлана Коржич. - Колыбельные солдатам поет. Смотрит, как они едят, чем кто занимается».

Будут ли в армии новые подозрительные случаи суицидов, Светлана Коржич не знает. После этого вопроса сразу вспоминает недавнее сообщение о гибели солдата под Минском. Он служил вместе с ее сыном и даже проходил свидетелем по делу. По официальной версии, погиб от случайных выстрелов из танкового пулемета.


«У меня забрали будущее - у меня не будет ни детей, ни внуков»

«Говорят, что я все выдумала. Про хомуты с шипами, про издевательства, - возмущается Светлана Коржич. - В официальных СМИ пишут, что это мои фантазии. Мол, не нашли вещественных доказательств, не нашли этих хомутов. Но они были. И другие методы запугивания солдат были. Все было отдано в руки сержантов».

Как говорит Светлана Коржич, в материалах дела нет нескольких ключевых, по ее мнению, моментов. Во-первых, результаты медицинской экспертизы отрицают наличие следов насильственной смерти на теле погибшего солдата. Во-вторых, среди обвиняемых только один офицер. В деле о смерти Коржича бывший руководитель части вместе с подчиненными проходит только в качестве свидетеля. Светлана Коржич говорит, что неоднократно обращала на это внимание следователей, пыталась даже лично встретиться с бывшими командирами сына, однако получила предупреждение от сотрудников СК. Мол, это недопустимо и может быть расценено как давление на свидетелей.

«Мне сейчас говорят (в Следственным комитете. - Прим.), что Саша мог сам себе натянуть мешок на голову и задохнуться, - рассказывает Светлана Коржич. - Сам себе ноги связать перед этим. Про следы веревок на запястье в материалах дела нет ни слова. Нет там фотографий тела, которые мы делали перед погребением. Как так - следов побоев нету? Говорят, что это все трупные пятна».


Светлана Коржич вместе с друзьями сына пыталась добиться эксгумации тела, повторной медицинской экспертизы. В СК отказали. Фотографии, почти случайно сделанные во время переодевания тела с военной формы в штатское, - теперь главные аргументы близких погибшего солдата. Часть из них Светлана позволила выложить в общий доступ в социальных сетях после слов председателя Следственного комитета об отсутствии следов насилия на теле Александра. Другие собирается показать на суде.

«Почему после смерти Саши начали расследовать другие случаи, получился такой резонанс? Причина и в средствах массовой информации, которые о нас написали, - говорит Светлана Коржич. - И благодаря общественному отклика. Сейчас люди стали более активны, не такие пессимистичные, как раньше. «Моя хата с краю». Выступили за отставку министра обороны. Министерство обороны сайт этот заблокировала. Почему, чего они боятся?»

Светлана Коржич говорит, что за эти вопросы уже несколько раз получала открытые и скрытые угрозы в свой адрес. Последний раз в Генеральной прокуратуре, где после очередной беседы с журналистами ее предупредили об уголовной ответственности за разглашение обстоятельств расследования дела. Просили молчать и в Пинском СК, и даже неизвестные люди, которые подходили к ней на рынке.

«Я считаю, что надо открыто обо всем говорить. И вопросы задавать... Я ничего не боюсь, - говорит Светлана Коржич. - У меня забрали будущее. У меня не будет ни детей, ни внуков... Я хочу, чтобы мы жили в правовом государстве в центре Европы и не боялись отдавать своих детей в армию. Чтобы наши дети шли в армию так, как шел мой Саша. «Отслужить и буду спать спокойно», - как он говорил.


«То, что произошло с моим сыном, уже не дедовщина»

«После вмешательства Лукашенко Следственный комитет зашевелился, - рассказывает Светлана Коржич. - До тех пор работа велась очень пассивно. Они даже фотографии с банкомата не просмотрели, кто деньги снимал с сына карточки. Называют интересную цифру - 400 рублей (такую сумму якобы забрали у Коржича сержанты. - Прим.). Я только на День независимости Саше отвезла 300 рубле ... Почему руководство части проходит в деле в качестве свидетелей? Почему Чернецкий (полковник Константин Чернецкий - на момент смерти Александра Коржича командир его части. - Прим.) только свидетель, что майор-психолог только свидетель?».

Организовать встречу матерей погибших солдат с Лукашенко она хочет независимо от конечных результатов расследованных дела о гибели сына.

«То, что произошло в Печах с моим сыном, - это уже не дедовщина, - говорит Светлана Коржич. - Представьте: этим всем занимаются наши кадровые военные... Такие люди сами подрывают авторитет нашей армии. Суды над прапорщиками и сержантами, которые сейчас начались по всей стране, - это все благодаря моему сыну... Мы сейчас видим, что делается в армии. Эти люди за деньги продадут кого угодно. И нас с вами продадут, и государство, и Лукашенко тоже».


Знакомство обвиняемых и их адвокатов с материалами дела о смерти Александра Коржича должно закончиться до 4 июня. Согласно процедуре, после этого его передадут в суд. Процесс может начаться уже в июле. На нем собираются постоянно присутствовать не только родные и друзья Александра Коржича, но и близкие других погибших в белорусской армии солдат.