Депутат Бобриков: «Сказки о Печах мне рассказывать не надо — я два года ими командовал!»
О трагическом случае гибели солдата в Печах и дедовщине в армии Свабода поговорила с заместителем председателя постоянной комиссии по вопросам национальной безопасности Палаты представителей Сергеем Бобриковым.
— В Печах произошел очередной случай самоубийства солдата…
— Почему вы сказали «очередной»?
— Потому что 31 марта был еще один случай, когда солдат повесился.
— Не в Печах, а в Борисове. То, что пишут в интернете, в этой помойке, я его так называю… Есть факты. Если бы пару человек привлекли к судебной ответственности за то, что пишут неправильно, сразу бы перестали писать. 31 марта был суицид в Борисове, но не в Печах. В Печах стоит много частей. В Печах не очередная за этот год трагедия, а первая.
— Но не первая за существование «учебки» в Печах.
— Да, случилось горе, факт есть. Это горе, и от него никто не отворачивается. Это для Вооруженных сил большая потеря и проблема, что люди уходят в мирное время. Работают и институт психологов, институт идеологов.
— Но об ужасах службы в Печах рассказывают давным-давно, и что там есть неуставные отношения. Вы командовали частями, много лет служили. Вы признаете, что в армии есть дедовщина?
— Как мы назовем такой вариант? Пришел на предприятие молодой парень работать водителем. Ему же не дадут сразу новый автомобиль, новый дадут заслуженному товарищу. Это что — дедовщина называется?
— Так речь идет не об этом…
— Как не об этом? Мы разговариваем о каком-то социальном неравенстве людей. Вы биографию мою хорошо изучали? В 2006 — 2008 годах Бобриков — начальник 72-го учебного центра в Печах. И сказки о Печах мне рассказывать не нужно, потому что я два года ими командовал.
Когда я туда пришел, тоже слышал, что там топорами картошку чистят, траву красят, к деревьям привязывают листья. Я посмотрел: это разговоры, на самом деле ничего подобного там нет. И это не интернет, а то, что я сам там видел.
— Можно, я вам на электронную почту пришлю снимки тело парня, который погиб? На нем многочисленные гематомы, побои — парня жестоко избивали. В редакции они есть, по этическим причинам мы их не выставляли на сайт.
— Есть такое понятие, как судебно-медицинская экспертиза. Вы результаты ее видели? И я не видел. На каком основании вы говорите, что есть фотографии избитого, покалеченного? Родители его тоже не специалисты. Давайте верить фактам. Если человек неживой, есть трупные пятна, похожие на синяки. Есть судмедэкспертиза, и там никто не будет никого вводить в заблуждение. Про полосы, пятна я все читал. Будет официальное заключение экспертов.
— Тогда про криминал. А пользование банковской карточкой парня, которой сержанты и прапорщики, фамилии которых известны, платили в клубах, снимали деньги на «Борисов-Арене», в Минске — это нормально?
— У меня таких сведений нет, я к этим данным не допущен. Откуда у вас такая информация, я не знаю.
— Но это нормально, по вашему мнению, что в мирное время в белорусской армии столько молодых людей совершает суицид?
— А вы возьмите статистику самоубийств любого города в таком же возрасте — между 18 и 25 годами. Там цифры не больше, чем в армии.
Я считаю, что вопросами, о которых мы сейчас говорим, должны заниматься соответствующие органы, в том числе Следственный комитет. А навешивать ярлыки, говорить о том, что не существует, не нужно. Пусть разбираются те, кому следует, а если кто виноват, будет отвечать перед законом.
Проблемы, которые мы обсуждаем, не скроешь, они на виду. Правоохранительными органами будет дана оценка, и все, кто виноват, понесут ответственность. Вы не думайте, что кто-то что-то скрывает, кто-то молчит. Такой практики нет в Вооруженных силах. Если командир, начальник вовремя определил состав преступления, принял меры, доложил по команде — совсем другая ответственность. А если это все скрывается, умалчивается, к таким командирам принимаются очень жесткие меры. И все законодательство в Вооруженных силах именно на этом построено, чтобы таких случаев не происходило.
— А сам командир части полковник Константин Чернецкий в таких случаях лично разбирается?
— Во всех случаях, о которых мы сейчас говорили, командир лично должен разбираться и лично принять меры, чтобы это больше не повторялось. Лично. Это во всех инструкциях, уставах и законах прописано. Особенно в случаях гибели военнослужащих командир разбирается лично.
— Парламентскую комиссию по национальной безопасности не тревожит этот случай и вообще состояние армии? Депутат Анна Канопацкая обращается к председателю комиссии, хочет инициировать парламентские слушания по этому конкретному случаю. У вас в комиссии столько генералов — сами не хотите поехать в Печи, посмотреть, поговорить с личным составом, разобраться?
— Я считаю, что этими вопросами должно заниматься Министерство обороны. В деятельность Минобороны вмешиваться какой смысл? А если туда приедут названные вами депутаты, что они будут там делать? Там работает Следственный комитет. Вы предлагаете депутатам вмешиваться в действия Следственного комитета, правовую оценку давать?
— Нет, безусловно. Просто посмотреть, что там делается, поговорить с солдатами, нет такого желания?
— А что там смотреть? Там идет следствие. Что — следствию мешать? Смысла этой поездки я не понимаю. У нас был разговор с председателем комиссии. Придет госпожа Канопацкая — ответим на ее вопросы. Но говорить то, чего нет, не нужно, не нужно себе пиар создавать, дешевый авторитет.
Идет следствие. И оно ответит на все вопросы, выявит виновных, определит степень вины каждого. Если будет суд — определит ответственность каждого.
Дело о гибели солдата в Печах взял под личный контроль Лукашенко
Прапорщик и сержант воинской части, где погиб солдат Коржич, задержаны
"Выходи, падла". Вскрываются страшные подробности смерти солдата в Печах
Стали известны жуткие подробности гибели солдата-срочника в борисовских Печах
Убийство или самоубийство? Как в Печах погиб солдат-срочник из Пинска
Мать погибшего солдата Александра Коржича: "Банковскую карточку у сына забрал прапорщик"
— В Печах произошел очередной случай самоубийства солдата…
— Почему вы сказали «очередной»?
— Потому что 31 марта был еще один случай, когда солдат повесился.
— Не в Печах, а в Борисове. То, что пишут в интернете, в этой помойке, я его так называю… Есть факты. Если бы пару человек привлекли к судебной ответственности за то, что пишут неправильно, сразу бы перестали писать. 31 марта был суицид в Борисове, но не в Печах. В Печах стоит много частей. В Печах не очередная за этот год трагедия, а первая.
— Но не первая за существование «учебки» в Печах.
— Да, случилось горе, факт есть. Это горе, и от него никто не отворачивается. Это для Вооруженных сил большая потеря и проблема, что люди уходят в мирное время. Работают и институт психологов, институт идеологов.
— Но об ужасах службы в Печах рассказывают давным-давно, и что там есть неуставные отношения. Вы командовали частями, много лет служили. Вы признаете, что в армии есть дедовщина?
— Как мы назовем такой вариант? Пришел на предприятие молодой парень работать водителем. Ему же не дадут сразу новый автомобиль, новый дадут заслуженному товарищу. Это что — дедовщина называется?
— Так речь идет не об этом…
— Как не об этом? Мы разговариваем о каком-то социальном неравенстве людей. Вы биографию мою хорошо изучали? В 2006 — 2008 годах Бобриков — начальник 72-го учебного центра в Печах. И сказки о Печах мне рассказывать не нужно, потому что я два года ими командовал.
Когда я туда пришел, тоже слышал, что там топорами картошку чистят, траву красят, к деревьям привязывают листья. Я посмотрел: это разговоры, на самом деле ничего подобного там нет. И это не интернет, а то, что я сам там видел.
— Можно, я вам на электронную почту пришлю снимки тело парня, который погиб? На нем многочисленные гематомы, побои — парня жестоко избивали. В редакции они есть, по этическим причинам мы их не выставляли на сайт.
— Есть такое понятие, как судебно-медицинская экспертиза. Вы результаты ее видели? И я не видел. На каком основании вы говорите, что есть фотографии избитого, покалеченного? Родители его тоже не специалисты. Давайте верить фактам. Если человек неживой, есть трупные пятна, похожие на синяки. Есть судмедэкспертиза, и там никто не будет никого вводить в заблуждение. Про полосы, пятна я все читал. Будет официальное заключение экспертов.
— Тогда про криминал. А пользование банковской карточкой парня, которой сержанты и прапорщики, фамилии которых известны, платили в клубах, снимали деньги на «Борисов-Арене», в Минске — это нормально?
— У меня таких сведений нет, я к этим данным не допущен. Откуда у вас такая информация, я не знаю.
— Но это нормально, по вашему мнению, что в мирное время в белорусской армии столько молодых людей совершает суицид?
— А вы возьмите статистику самоубийств любого города в таком же возрасте — между 18 и 25 годами. Там цифры не больше, чем в армии.
Я считаю, что вопросами, о которых мы сейчас говорим, должны заниматься соответствующие органы, в том числе Следственный комитет. А навешивать ярлыки, говорить о том, что не существует, не нужно. Пусть разбираются те, кому следует, а если кто виноват, будет отвечать перед законом.
Проблемы, которые мы обсуждаем, не скроешь, они на виду. Правоохранительными органами будет дана оценка, и все, кто виноват, понесут ответственность. Вы не думайте, что кто-то что-то скрывает, кто-то молчит. Такой практики нет в Вооруженных силах. Если командир, начальник вовремя определил состав преступления, принял меры, доложил по команде — совсем другая ответственность. А если это все скрывается, умалчивается, к таким командирам принимаются очень жесткие меры. И все законодательство в Вооруженных силах именно на этом построено, чтобы таких случаев не происходило.
— А сам командир части полковник Константин Чернецкий в таких случаях лично разбирается?
— Во всех случаях, о которых мы сейчас говорили, командир лично должен разбираться и лично принять меры, чтобы это больше не повторялось. Лично. Это во всех инструкциях, уставах и законах прописано. Особенно в случаях гибели военнослужащих командир разбирается лично.
— Парламентскую комиссию по национальной безопасности не тревожит этот случай и вообще состояние армии? Депутат Анна Канопацкая обращается к председателю комиссии, хочет инициировать парламентские слушания по этому конкретному случаю. У вас в комиссии столько генералов — сами не хотите поехать в Печи, посмотреть, поговорить с личным составом, разобраться?
— Я считаю, что этими вопросами должно заниматься Министерство обороны. В деятельность Минобороны вмешиваться какой смысл? А если туда приедут названные вами депутаты, что они будут там делать? Там работает Следственный комитет. Вы предлагаете депутатам вмешиваться в действия Следственного комитета, правовую оценку давать?
— Нет, безусловно. Просто посмотреть, что там делается, поговорить с солдатами, нет такого желания?
— А что там смотреть? Там идет следствие. Что — следствию мешать? Смысла этой поездки я не понимаю. У нас был разговор с председателем комиссии. Придет госпожа Канопацкая — ответим на ее вопросы. Но говорить то, чего нет, не нужно, не нужно себе пиар создавать, дешевый авторитет.
Идет следствие. И оно ответит на все вопросы, выявит виновных, определит степень вины каждого. Если будет суд — определит ответственность каждого.
Дело о гибели солдата в Печах взял под личный контроль Лукашенко
Прапорщик и сержант воинской части, где погиб солдат Коржич, задержаны
"Выходи, падла". Вскрываются страшные подробности смерти солдата в Печах
Стали известны жуткие подробности гибели солдата-срочника в борисовских Печах
Убийство или самоубийство? Как в Печах погиб солдат-срочник из Пинска
Мать погибшего солдата Александра Коржича: "Банковскую карточку у сына забрал прапорщик"