“В камере были интересные люди“. Из СИЗО вышли задержанные в троллейбусе после “Марша нетунеядцев“

Из СИЗО в Жодино выпустили первых осужденных после «Марша нетунеядцев» в Минске. Их задержали 15 марта в троллейбусе № 37, где ехали анархисты. Им в том числе вменили в вину то, что они были в масках, что противоречит закону. Все отсидели по 12 суток.

27 марта в районе 19.00 вечера возле тюрьмы в Жодино осужденных и задержанных после «Марша нетунеядцев» в Минске ожидают родные, друзья и журналисты. Всего человек 20−30. При этом выйти на свободу по подсчетам волонтеров, которые помогают задержанным на маршах, должны 24 человека.

Они получили административные аресты на 12 суток за правонарушения по ч. 1 ст. 23.34 (Нарушение порядка организации или проведения массовых мероприятий) и ст. 23.4 КоАП (Неповиновение законному требованию должностного лица). По сути — за то, что закрыли свое лицо масками или шарфами (что мешало идентификации сотрудниками милиции), а также за то, что не сняли их (неподчинение требованиям милиции).

Сначала ребята отбывали наказание в Центре изоляции правонарушителей на Окрестина в Минске. Но в пятницу, 24 марта, их перевезли в Жодино. Там на территории тюрьмы есть отдельный корпус СИЗО. Многие из родных сетуют, что о переводе они узнали по факту, когда пришли с передачками на Окрестина.

С коробкой шоколадных кексов стоит молодой человек Владимир. Он приехал встретить свою девушку Лидию Вериго. Кексы испек сам, причем они веганские — без яиц. Говорит, что угостит ими всех, кто сегодня покинет СИЗО.



Буквально в десяти шагах от него стоят родные Лидии — мама Ольга Бурачевская и сестра Надежда. Последняя показывает на телефоне видео, как людей вытаскивают из троллейбуса № 37. На нем пытаемся рассмотреть Лидию, которая стояла на задней площадке транспорта. Но человеку, который ее не знает, сделать это сложно. Мама же сразу в еле различимом силуэте узнает дочь.

— Сопротивления не было никакого. Просто ее хватают. Когда во время суда ее спросили, есть ли вопросы к свидетелю, моя дочь уточнила, в чем выражалось ее сопротивление. На что ей ответили, что она хваталась за одежду свидетеля. Она в ответ говорит: «Может, это моя одежда за вас хваталась, когда вы меня тащили волоком по асфальту?» Все грустно, страшно и неприятно, — рассказывает Ольга.

Она не знает точно, участвовала ее дочь в разрешенном митинге 15 марта или нет. Сестра Надежда говорит, что Лидия не участвовала. Мама добавляет, что они живут в районе площади Бангалор. И дочь села на троллейбус, чтобы доехать до Немиги, где живет бабушка. В тот день у нее был день рождения.
По поводу анархистских взглядов, Ольга заметила, что «таких наклонностей за дочерью не знает».

— Я не анархистка, но сейчас уже им сочувствую — говорит она. — Разве можно брать людей из транспорта? Причем это делали люди без опознавательных знаков, они были без формы, в тренировочных штанах. Это нормально? Я считаю, что нет.

К СИЗО подходит Владимир Ранько. В его руках букет красных роз. Он встречает дочь Анастасию.

— Это моя дочь и я ею горжусь, — объясняет, почему пришел с цветами. — В тот день она ехала с акции. Это ее жизненная позиция, гражданская позиция и у нее правильная позиция. Она вышла на разрешенную акцию. Она не была в маске. Никогда не видел у нее маски.



Из Гродно приехали встречать сына Николай и Наталья. О том, что его задержали, они узнали в Бюро регистрации несчастных случаев. После этого прочли в интернете, что парня осудили на 12 суток.

— Чувствовали злость, мягко говоря. Не должно так быть, — говорит Наталья. — Когда я звонила в Центральный РУВД Минска и там, скорее всего, уже знали, что он задержан, мне сказали, что нет у них такого. На следующий день снова говорили, что нет. И на Окрестина звонила — тоже нет. Я звонила везде, куда можно, даже в вытрезвитель. Там мне посоветовали позвонить в Бюро регистрации несчастных случаев.

Рядом родители ждут дочь Ольгу. О том, что ее задержали, они узнали из новостей на TUT.BY.

— Мы были в шоке, — говорят. Они отмечают, что догадывались, что она поедет на акцию, и что потом видели в новостях фотографию дочери в маске.

— Но я считаю, что наказание не соразмерно с их виной. То, что они были в масках — это не настолько страшно и критично. Не было у нее ни оружия, ни злобных замыслов. Для начала можно было ограничиться предупреждением. Но то, как их выволакивали из троллейбуса… Они не могли оказать сопротивления омоновцам, — говорит мама.

Правозащитник Петр Маркелов тоже получил 12 суток административного ареста. Именно он в социальных сетях разместил жесткое видео задержания анархистов в троллейбусе.



Петра встречают друзья, отец и мать. Друзья были у него на суде, говорят, ему вменяли в вину, что был в маске. Но, по их словам, никакой маски не было. Петр вел прямую трансляцию с начала акции и несколько раз показывал себя на камеру. Маски никто не видел, в вещественных доказательства ее не нашли.


Вышедшие после суток: «В камере было холодно, а в СИЗО не было горячей воды»

Людей начинают отпускать после 20.00. Тех, за кем приехали родственники, отпускают прямо из СИЗО. Кого родные не встречают, отвозят на две железнодорожные станции Жодино.



Одной из первых выходит Алена Дубовик. Она 12 суток в знак протеста голодала. Говорит, что чувствует себя «так себе». Все эти дни пила воду, по утрам — чай. Условия в СИЗО в Жодино, по ее словам, были «адовыми».



— Холодно было, тараканы, мыши. Только приятно, что новое белье и одеяла теплые. В камере сначала было семь человек, а потом шесть, — рассказывает она об условиях содержания в Жодинском СИЗО.

Петра Маркелова встречают бурными аплодисментами. Чувствуется, что его ждет одна из самых многочисленных групп поддержки.



— Я рад всех видеть и спасибо всем, кто отправлял открытки, — сказал он. Молодой человек еще раз напомнил, как его задерживали и обратил внимание, что никакой маски у него не было.

Анастасия Ранько говорит, что в СИЗО в Жодино не было горячей воды, температура в камере была ниже, чем на улице.

— Кормили кашей с утра, на обед — рыба с костями с головой и гороховая каша с перловой перемешана, суп и на ужин — каша. Я не ела почти ничего, только пила чай, — перечисляет она.



Девушка отмечает, что, когда ее задержали, ехала в троллейбусе с акции.

— В троллейбусе никого не было в масках. Меня не избивали, но хватали и тянули. Силу применяли к другим людям, —[/i] говорит она.

Юрия Кузнецова, 1965 года рождения, из СИЗО отвезли на железнодорожную станцию. Но там волонтеры предложили его подвести до Минска. Он говорит, что впервые в своей жизни 15 марта пошел на акцию протеста:

[i]— Я вообще впервые вышел в люди, так сказать, на митинг. Потому что меня не устраивает то, что происходит в стране.



Юрий работает водителем. Он отмечает, что после акции сопровождал ребят, которые ехали в троллейбусе. В итоге получил 12 суток.

— В камере были хорошие люди, молодые. Мне было с ними интересно. Не стыдно было с ними такими сидеть, — говорит он.