Слабость Лукашенко
Президент кричал, распекал чиновников, грозился посадить всех и вся, а я ловила себя на мысли, что мне жалко совсем не тех, на кого он обрушил свой гнев. И даже не тех, кто в итоге окажется «козлом отпущения». Я ловила себя на мысли, что мне жалко именно Лукашенко.
Это необычное чувство в последнее время я испытываю с завидной регулярностью. Раньше мне казалось, что его можно только любить или ненавидеть. Даже какие-то нейтральные эмоции в виде безразличия по отношению к нему невозможны.
Но нет! Жалость! Именно это я испытываю, глядя на очередное «ператрахивание» и поиск виноватых в ситуации, которая стала органичным результатом правления этой власти. Мне жалко его, потому что я чувствую усталость — нет того запала, той энергии, с которой он ранее разил всех угнетателей народа, будя в душах людей веру в справедливость. Сегодня он сам понимает, что «ператрахивание» — лишь необходимая формальность, за которой все останется по-прежнему. Он устал от этого. И это заметно.
Да, ему все также хочется выглядеть сильным и грозным в глазах своей свиты и простого народа. А в результате вновь и вновь он предстает слабым и беспомощным. Властителем, который за 20 с лишним лет так и не смог заставить систему нормально функционировать. Властителем, за спиной у которого каждый может делать все, что хочет. И даже если получит по рукам, то может быть прощен и трудоустроен на новую руководящую должность. Это ли не проявление слабости?
Мне жалко его, потому что он прекрасно знает, что те уголовные дела, которые возбудили против «коммунальщиков» — обычная пыль в глаза. Причем пущенная даже не из-за страха перед ним, а для того, чтобы не уронить его же авторитет.
Вот он, усмехаясь, подбадривает людей на Площади победы 23 февраля, обещая, что все будет хорошо, и кидая на прощание «выживем». И мне снова жалко его. Даже не тех людей, которые ждут от него слов поддержки и которые хотят услышать не «выживем», а «заживем». Жалко потому, что он-то лучше всех, лучше любого самого злого оппозиционера, знает ситуацию дел в экономике и то, что в ближайшее время придется именно выживать.
Мне жалко его и тогда, когда, встречаясь с заклятыми друзьями, он вынужден демонстрировать неизгладимый оптимизм и вести нудные разговоры ни о чем, крутясь, как уж на сковородке в ожидании вердикта по выделению очередного кредита! Как же, наверное, это унизительно просить, признавая собственную несостоятельность в управлении экономикой!
Но больше всего мне жалко его, когда, рисуя себе очередную «элегантную победу», он заявляет, что рад бы уйти, но не может. Жалко, потому что в этот момент он не лукавит. Он действительно создал такую модель, при которой сам же стал ее заложником и вынужден держаться за эту власть, пока не рухнет в пропасть.
Вот только рухнет он туда не один. И тут мне жалко нас с вами.
Это необычное чувство в последнее время я испытываю с завидной регулярностью. Раньше мне казалось, что его можно только любить или ненавидеть. Даже какие-то нейтральные эмоции в виде безразличия по отношению к нему невозможны.
Но нет! Жалость! Именно это я испытываю, глядя на очередное «ператрахивание» и поиск виноватых в ситуации, которая стала органичным результатом правления этой власти. Мне жалко его, потому что я чувствую усталость — нет того запала, той энергии, с которой он ранее разил всех угнетателей народа, будя в душах людей веру в справедливость. Сегодня он сам понимает, что «ператрахивание» — лишь необходимая формальность, за которой все останется по-прежнему. Он устал от этого. И это заметно.
Да, ему все также хочется выглядеть сильным и грозным в глазах своей свиты и простого народа. А в результате вновь и вновь он предстает слабым и беспомощным. Властителем, который за 20 с лишним лет так и не смог заставить систему нормально функционировать. Властителем, за спиной у которого каждый может делать все, что хочет. И даже если получит по рукам, то может быть прощен и трудоустроен на новую руководящую должность. Это ли не проявление слабости?
Мне жалко его, потому что он прекрасно знает, что те уголовные дела, которые возбудили против «коммунальщиков» — обычная пыль в глаза. Причем пущенная даже не из-за страха перед ним, а для того, чтобы не уронить его же авторитет.
Вот он, усмехаясь, подбадривает людей на Площади победы 23 февраля, обещая, что все будет хорошо, и кидая на прощание «выживем». И мне снова жалко его. Даже не тех людей, которые ждут от него слов поддержки и которые хотят услышать не «выживем», а «заживем». Жалко потому, что он-то лучше всех, лучше любого самого злого оппозиционера, знает ситуацию дел в экономике и то, что в ближайшее время придется именно выживать.
Мне жалко его и тогда, когда, встречаясь с заклятыми друзьями, он вынужден демонстрировать неизгладимый оптимизм и вести нудные разговоры ни о чем, крутясь, как уж на сковородке в ожидании вердикта по выделению очередного кредита! Как же, наверное, это унизительно просить, признавая собственную несостоятельность в управлении экономикой!
Но больше всего мне жалко его, когда, рисуя себе очередную «элегантную победу», он заявляет, что рад бы уйти, но не может. Жалко, потому что в этот момент он не лукавит. Он действительно создал такую модель, при которой сам же стал ее заложником и вынужден держаться за эту власть, пока не рухнет в пропасть.
Вот только рухнет он туда не один. И тут мне жалко нас с вами.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter
Дорогие читатели, не имея ресурсов на модерацию и учитывая нюансы белорусского законодательства, мы решили отключить комментарии. Но присоединяйтесь к обсуждениям в наших сообществах в соцсетях! Мы есть на Facebook, «ВКонтакте», Twitter и Одноклассники
