10 лет трагедии на Немиге. 53 незатянувшихся рубца

30 мая исполняется 10 лет с момента трагедии на Немиге – массовой давки в подземном переходе станции метро "Немига", в результате которой погибли 53 человека. Родители погибших и пострадавшие рассказали "Салідарнасці", что до сих пор не могут прийти в себя, и считают, что виновные в той трагедии так и не были наказаны.


В воскресенье 30 мая 1999 года, в день религиозного праздника Троица, в Минске возле Дворца спорта при жаркой погоде проходил праздник пива. После восьми часов вечера во время концерта группы "Манго-Манго" началась гроза, сопровождаемая крупным градом. Несколько сотен молодых людей направились к ближайшему подземногому переходу укрыться от ливня. В начавшейся давке, которая, по словам очевидцев, длилась не более 10 минут, погибло 53 человека (в основном от удушья), среди которых были 42 девушки и два сотрудника милиции. Большинству погибших было от 14 до 20 лет. Около 250 человек получили различные травмы.


Тела погибших лежат на полу кузова грузовика, на котором их доставили в морг


По версии властей, причиной произошедшего стало трагическое стечение обстоятельств. В прессе писалось о том, что давке способствовали мокрые ступеньки и нестойкая обувь девушек, которые были на каблуках. По факту гибели людей было возбуждено уголовное дело: в халатности (статья 168 Уголовного кодекса в редакции 1960 г.) обвинялись начальник милиции общественной безопасности ГУВД Мингорисполкома Виктор Русак и начальник отдела массовых мероприятий Михаил Кондратин. Однако в 2002 году председатель суда Центрального района Минска Петр Кирковский переквалифицировал обвинение на статью, не предусматривающую ответственность за гибель людей, и прекратил дело в связи с истечением срока давности.

Родственники погибших неоднократно подавали в суды иски на городские власти, милицию, пивзавод "Оливария", радиостанцию "Мир" и продюссерский центр ООО "Класс-клуб ДК", которые в тот день отвечали за организацию и обеспечение порядка на празднике пива. Однако иски были отклонены судами разных инстанций.


Долгое время в подземном переходе станции "Немига" существовала "стена плача": родные и друзья погибших вешали в переходах фотографии, иконы, тексты молитв, зажигали свечки в память о жертвах. 30 мая 2002 года на месте трагедии был установлен мемориал в виде 53 роз, раскиданных по ступеням, а также маленькая часовня с металлической плитой внутри, на которой высечены имена погибших.




Ольга Шевелева, выжила во время давки, потеряла там двух сестер:

"Я МОЛИЛА БОГА И КРИЧАЛА О ПОМОЩИ, НО КРИК В ПЕРЕХОДЕ СТОЯЛ ТАКОЙ, ЧТО Я ЕЛЕ СЕБЯ СЛЫШАЛА"

– На тот момент мне было 16 лет. На концерт я отправилсь вместе с Ириной и Мариной – родной и двоюродной сестрами. О том, что возле Дворца спорта будет проводиться праздник пива, мы даже не знали – просто хотели полушать выступление группы. Когда же во время концерта увидели надвигающуюся тучу, решили еще до начала дождя отправиться домой. Спокойно дошли до перехода, спустились практически до конца лестницы.

И вот на этом месте стала образовываться толпа: три или четыре парня перед нами стали в виде звездочки – уперлись ногами в пол, а руками в потолок. Через ту линию перехода, которую они образовали, никто пройти не мог. Мне кажется, что перед этими парнями никого не было, и они задерживали людей ради забавы. Когда же сзади начала давить толпа и люди (никаких пьяных там не было) стали говорить "отпустите, что вы делаете?!", эти молодые люди на раз-два-три отпустили руки и убежали вниз.

Под давлением сверху все впереди начали падать. Я упала на каких-то людей немного дальше сестер и больше их не видела. Помню еще, что люди кричали "Назад! Назад!", но сзади не понимали, что происходит и пытались продвинуться вперед.

В отличие от сестер мне повезло: зажатыми оказались лишь мои ноги, остальное тело было свободно. Но очень скоро мне стало не хватать воздуха, перестала работать вентиляция и я подумала, что задохнусь. Молила Бога и кричала о помощи, но крик в переходе стоял такой, что я себе еле слышала.

Так я пролежала минут 10 – меня вынесли одной из последних. Когда пришла в себя, бросилась искать сестер, но никого не нашла. С мамой мы отыскали их в больницах – Иру через день (у нее был сломан шейный позвонок), а Марину через два – кто-то нам сказал, что когда ее привезли, она была еще жива, но ей почему-то не смогли помочь.

Мне было страшно признаться самой себе, что Иру я видела мертвой еще в тот трагический день на Немиге: ее несли в машину на носилках, но мне не хотелось в это верить. Правду я рассказала матери только недели через три, когда из-за тех впечатлений у меня начался нейродермит – на нервной почве все тело чесалось до крови.

После трагедии наверху сразу решили все списать на погоду, боялись, что мы начнем искать виновных. А мне кажется виновные были: те молодые люди, которые сдерживали толпу, и милиция, которая, выставив вдоль дороги оцепление, направила людей в метро.

Когда после трагедии я рассказала следователю то, что рассказала сейчас, мою мать предупредили: если ваша дочь будет давать такие показания в газетах, она в жизни ничего не увидит – никуда после школы не поступит, на государственную службу ее не возьмут.

То, что произошло в тот день, навсегда останется со мной. Полтора года после трагедии я не могла зайти в метро – кружилась голова, и лишь пять лет назад я решилась выйти на станции метро "Немига".

Зинаида Губская, во время давки на Немиге потеряла единственную дочь:

"ВИДИШЬ ПОРТРЕТ ДОЧЕРИ И ВНОВЬ НАЧИНАЕШЬ ПЛАКАТЬ"

– Нашему единственному с мужем ребенку Алле на момент гибели было 23 года. Она заканчивала стажировку в госпитале МВД и должна была стать врачом-терапевтом. Для нас она была не просто дочерью, она была ангелом.

Дочка пошла на праздник с мужем, его другом милиционером Геннадием Рябоконем (в тот день он был выходной) и девушкой Гены Наташей. Во время давки в переходе Алла и Гена погибли, а ее муж и Наташа остались живы. Спустя некоторое время они поженились.

В тот вечер о трагедии мы ничего не знали. Потом я только поняла, что первым неладное почувствовал наш кот, которого нам подарила дочка. Вечером на даче он не находил себе места, смотрел на нас и мяукал, затем выбежал на улицу и с горки оглянулся на меня – словно хотел меня отвести на Немигу. Когда я вернулась через два месяца из больниц, сказала ему: "Дымок, случилось несчастье – Аллы больше нет", и он стал слизывать мне с лица слезы. Потом я побывала на всех кладбищах погибших детей.

Время летит быстро, но мои раны не заживают. Мы с мужем уже пенсионеры, но чтобы не замыкаться в себе, продолжаем работать – в коллективе чувствуешь себя легче. А приедешь домой – видишь портрет дочери и вновь начинаешь плакать.

Наталья Новаковская, мать погибшей Али Новаковской, в 1999-м возглавила общественное объединение "Немига-99":

"МНЕ ПОЗВОНИЛИ И СКАЗАЛИ: НА НЕМИГЕ ПОДАВИЛИ ЛЮДЕЙ, ЕДЬТЕ ИЩИТЕ СВОЕГО РЕБЕНКА"

– В подземном переходе у меня погибла младшая дочь, которая только закончила десятый класс. В воскресенье она вместе с двумя одноклассницами отправилась посмотреть на концерт группы "Манго-Манго". Девочки потом рассказали, что после первых двух песен им что-то не понравилось, и они еще до начала дождя решили уйти. А когда вошли в переход и обернулись, то увидели толпу бежащих на них людей, желавших спрятаться от дождя. Аля немного отстала от одноклассниц, те протянули ей руку, но схватиться она за нее не успела – дочку придавили. Когда мы потом нашли ее неживой в больнице, вся ее грудь и шея была в синих пятнышках. Одноклассницы дочки выжили: одну из них прикрыл мужчина, другая смогла вытянуть руку и ее спасли.

Около девяти часов вечера 30 мая мне позвонила мать одной из подружек дочери и сказала: на Немиге подавили людей, едьте ищите свою дочь. Когда мы нашли Алю на следующий день в больнице без босоножки и с разорванными колготками, муж упал в обморок. Не знаю, была ли она жива, когда ее вытянули из перехода, но потом нам рассказали, что скорая помощь, отвозившая ее в больницу, попала в аварию. После нее пульс у дочери уже не прощупывался. Алю мы похоронили 1 июня – в День защиты детей.



Наталья Новаковская на станции «Немига» возле часовни с именами погибших

После трагедии мы хотели, чтобы виновные (такими я считаю организаторов праздника) были наказаны, но у нас ничего не получилось. Вместе с другими родителями погибших мы ежегодно встречаемся на входе в станцию метро. Чтобы такого больше никогда не повторилось, всем нужно помнить об этой трагедии.

Олег Волчек, правозащитник, был представителем одних из родственников погибших, проводил собственное расследование трагедии:

"СОТРУДНИКИ МИЛИЦИИ И ОРГАНИЗАТОРЫ ПРАЗДНИКА СОВЕРШИЛИ НЕСКОЛЬКО ОШИБОК"

– Организовывая безопастность на празднике руководство милиции подошло к своими обязанностям халатно. И следствие за два года смогло это доказать. Но суд, на мой взгляд, не оправданно переквалифицировал статью обвинения на более мягкую. Дело закрыли за сроком давности, но многие не обратили внимание на то, что для этого виновные должны были признать свою вину. И Русак, Кондратин ее признали.

Сотрудники милиции и организаторы праздника совершили несколько ошибок. Несмотря на прогноз погоды, не были предусмотрены укрытия от дождя. Во время праздника сотрудники милиции выстроились вдоль проспекта Машерова в цепочку и не выпускали никого на проезжую часть. Когда начался дождь, у толпы не было другого выхода кроме как бежать укрываться в подземный переход перед ними. Эксперты отмечали: чтобы избежать трагедии достаточно было на несколько минут перекрыть движение по проспекту Машерова и люди разошлись бы – метро же вообще нужно было закрыть.

Проблема была еще и в том, что с одной стороны спуска в подземный переход не было поручней. Падающим людям не было за что зацепиться. Еще одной ошибкой, на мой взгляд, стало то, что сотрудники метрополитена, чтобы избежать массового скопления людей на платформе, приняли решение закрыть входные двери на станцию. Люди не могли вырваться туда из давки, и в переходе перестала работать вентиляция.

Проблема на Немиге была не в пивном празднике, которые спокойно проходят во многих западных странах, а в безопасности. Если и проводить такие мероприятия, то на открытой площадке за городом, далеко от улиц.